Книга Чудес не бывает - Андрей Буторин

– У тебя от головы есть что-нибудь? – спросил сыщик, пытаясь увернуться от Сашиных объятий.

– У меня есть, – отозвался один из волосатых охотников. Сыщику показалось, что именно тот, кто треснул его кулаком по темени.

– Топор? – язвительно переспросил Брок.

– Нет. Булгул.

– А-а-ааа! Булгул? Как же, как же! – скривился в усмешке сыщик. – Самое, знаете ли, верное средство от головной боли. Вот, помнится, набулгулились мы как-то с друзьями…

– Папа! – тряхнула Саша отца. – Уурнаау не шутит. Булгул очень хорошее лекарство, – девушка закатила глаза и причмокнула. – Очччень!

– А-а, – махнул рукой Брок, вспомнив, что находится в бреду. – Ладно. Набульгулькайте пару капель… как вас?.. Урна.

– Уурнаау, – поправила Сашенька.

– Я так и сказал. Только без подвываний.

– Но его зовут именно с подвыванием. Правда, Уурнаау?

– Пусть зовет как удобно, – сказал волосатик и протянул сыщику глиняную чашку.

Брок поднес посудину к носу. Пахло приятно – хвоей и цветами. Сделал глоток. Показалось вкусно. Допил всё. И, хоть спирта в напитке он не почувствовал, в голове приятно зашумело, а боль мгновенно улетучилась. Захотелось поговорить.

– Ну, а вас как зовут, добрые люди? – саркастически выделив определение «добрые», посмотрел на других «охотников» Брок. Те поочередно представились:

– Миитлаау.

– Сааувоок.

– Ауутлуук.

– Замечательно! – хохотнул сыщик. – Чудесная компания! Урна, Метла и Совок. А вот вы, голубчик, – глянул Брок на того, кто назвался последним, – подкачали. Аутлук не из той темы маленько. Письма сюда вряд ли кто-то намылит. Хотя… в глюках всё возможно.

– В каких глюках, папа? – забеспокоилась Сашенька. – Голова еще не прошла? – Девушка с осуждением посмотрела на первого «охотника»: – Зачем ты его так сильно-то, Уурнаау?

Уурнаау замотал головой и виновато развел руки, а Брок встрепенулся:

– Ага! Ты с ними уже на «ты»? Вижу, день оказался не напрасной тратой макияжа.

– Фи, папа! – вспыхнула Сашенька. – Фи, фи, фи!

После каждого Сашиного «фи» Брок загибал пальцы.

– Четыре, – подытожил он. – А с этим, значит, на «вы»? – кивнул сыщик на мужика в сапогах и ветровке.

– Папа, ну он же старый! – возмущенно зашептала Саша. – Ему уже тридцать восемь, у него жена и ребенок.

– Зарплату и марку машины выяснить не успела? – съехидничал Брок. – А то ведь – подумаешь, жена!..

– Папа!.. – задрожали губы дочери. – Как ты можешь?.. Это ведь Константин Петрович, Костин папа…

– А-а! Пропажа нашлась, – сыщик подмигнул мужику. – Как оно? Может, бульгульнем по маленькой?

– Я не пью… – процедил Константин Петрович, покосившись на сына.

– Перестаньте, – отмахнулся Брок. – В глюке всё можно. Тем более, в моем. Угощаю!

– Папа!!! – Сашенька даже вскочила на ноги. – Опять ты про какие-то глюки! Объясни наконец, в чем дело?!

– Сядь, – потянул сыщик дочку за руку. Та послушно села рядом с отцом и потрогала ему лоб. Брок поморщился и отвел Сашину ладонь. – Послушай, но ведь это всё – бред. Мой бред. Мои глюки.

– Что именно бред? – нахмурилась девушка.

– Да всё! И это, – Брок обвел руками вокруг, только сейчас заметив, что находятся они в просторной пещере, – и эти, – он кивнул на сидящих возле костра людей, – и ты.

– А ты? – обиженно фыркнула Саша.

– Я – нет. Просто я валяюсь сейчас в отключке возле Сорокиной горки и смотрю этот глюк.

– Ах во-о-от оно в чем дело! – протянула Сашенька. – Теперь я всё поняла. Чудес не бывает, да, папочка? И ты придумал всему разумное объяснение?

– Именно так, – буркнул сыщик, которого неприятно покоробило то, что дочь сделала акцент на слове «разумное».

– Ах, так, да? – Саша поднялась и обошла костер, встав рядом с Уурнаау. – Говоришь, так? А вот так? – Девушка наклонилась и поцеловала длинноволосого красавца в губы. Тот вздрогнул от неожиданности, но быстро пришел в себя и обнял Сашеньку за талию.

– Э-э-эээ!!! – подскочил Брок. – Что вы себе позволяете?! И что ты себе позволяешь, Саша?!

– Так это же только глюк, – подняла на отца раскрасневшееся личико Сашенька. – Не обращай внимания, папа. – И она вновь склонилась к лицу Уурнаау.

– Хватит!!! – завопил сыщик. – Даже в бреду я не хочу смотреть на такое!

– И правда, Александра, – подал голос Константин Петрович, – не стоит. Тут ведь всё-таки дети… Мы-то не бредим.

Сашенька отпрянула от Уурнаау и закрыла лицо руками.

– Ой-ей-ей, – запричитала она. – Простите меня, Константин Петрович… Я совсем забыла… – Она разжала ладони, вскинула голову и сердито глянула на отца: – Это всё папочка виноват! Довел меня своими выдумками. Вот скажи теперь, папа, чего же ты дергаешься, если это всего лишь глюк?

Брок зарычал, но ответить не смог. Почему-то ему и впрямь стало казаться, что для глюка его эмоции, вызванные поступком дочери, оказались слишком уж сильными. Но всё-таки с теорией отравления газом он расставаться не спешил. И подумал так: если это галлюцинация, то спорить с вызванными ею миражами просто глупо. А если всё же правда, необъяснимая реальность… Этого не может быть, но если сделать такое допущение… Тогда сам он и действует, и выглядит глупо. А выглядеть глупо сыщик не любил. Поэтому решил вести себя так, как вел бы в обычной ситуации. На всякий случай.

Он обвел взглядом присутствующих, приложил к груди ладонь и сдержанно поклонился:

– Приношу свои извинения, господа… – он покосился на дочку, добавил: – И дамы. Последствия травмы. – Брок осторожно погладил темя, которое уже почти не болело. – Зачем вы меня так, кстати, дорогой Урна?

«Охотники» переглянулись, покивали друг другу, и Уурнаау поднялся.

– Ты шел туда, куда идти было нельзя. Я должен был тебя остановить.

– Именно таким вот способом? А просто сказать было нельзя?

– Ты всё равно бы не поверил. Теперь я полностью убедился в этом. Я правильно сделал, что поступил именно так. Прости за ущерб, но он гораздо меньший, чем оказался бы тот, зайди ты вглубь леса.

Сыщик поразился, как правильно изъясняется полуголый «охотник». Он ожидал от него более бессвязной речи. И неожиданно для себя Брок спросил:

– А чего вы голые?

– Здесь тепло.

Сыщик удовлетворенно кивнул. Вот теперь Уурнаау ответил в полном соответствии облику.

– Ладно. Так что меня всё-таки ожидало в лесу?

– Трехголовый дракон.

– Ага. Змей Горыныч?

– У него нет имени, – пожал плечами «охотник».