Книга Город без людей - Павел Иевлев

—Понятия не имею, но определённо не собака… Собаки не стреляют. Я его видел-то мельком — хотел двор осветить, а он по мне сразу шарахнул… Сам угловатый, башка жуткая… Вроде на двух ногах.

—Тащи-ка фонарь, только осторожно, не высовывайся лишний раз, может он недалеко ушёл.

Артём осторожно полез в кабину грузовика, где оставил свой рюкзак, покряхтывая от боли в ушибленном колене. Пулевые пробоины в сидении наводили на неприятные мысли — они были аккурат там, где совсем недавно сидел сам Артём. Если бы он не вывалился так вовремя из кабины… Бррр…

Тщательно осмотрев с фонарём место короткого боя, Борух подозвал Артёма.

—Похоже, один был и не ожидал на нас нарваться. Он тебя долго рассматривал — видать, раздумывал, что ты за тип и что с тобой делать. А когда ты по нему фарой светанул, тут-то он и решился.

—А это точно, ну… человек был? Оружие у него странное, звуки такие… И голова нечеловеческая, ей-богу! Я хоть и мельком видел, а точно — нечеловеческая башка!

Борух рассмеялся:

—Вот тебе инопланетянский скальп, можешь над камином повесить! — и протянул Артёму тёмную конструкцию с ремешками.

—Что это?

—Это ПНВ — прибор ночного видения. Видишь, битый — это его, видать, осколком задело, вот наш боец и рванул в бега. Так что он тебя прекрасно рассмотрел и мог сто раз завалить, как в тире. А вот когда ему фарой по глазам попало, прибор ослеп, и он с перепугу шарахнул. А может, и не с перепугу — по всему видать, волк опытный. Может, у него боевая задача такая — свидетелей не оставлять…

—Это кто ж ему такую задачу поставил?

—Это ты у меня спрашиваешь? Сам фантазию напряги, ты ж писатель. А у меня фактов нет. Вот, разве что, гильзы от него непростые остались — девять на тридцать девять.

—И что это значит?

—Это, скорее всего, «Вал» — бесшумный автомат для спецподразделений. Не армейская машинка. Он с глушителем — вот и звук тебе странный. Кроме того, он явно в бронике был — граната-то близко рванула, а он потом так резво драпал! Но осколками его все равно зацепило, хоть и несильно — есть следы крови.

—Ну, чингачгук семитский — не крути! Хватит следы разбирать, ты выводы давай!

—А выводы такие — это не случайный выживший, вроде тебя или меня. Вооружён профессионально, действовал грамотно, отступил аккуратно — не верится мне, что он на склад случайно зашёл, прогуливаясь. Он знал куда шёл и зачем, а вот нас тут увидеть не рассчитывал. Вот тут сидел, рассматривал тебя и думал — с одной стороны, приказа валить гражданских у него, скорее всего, нет, иначе он бы тебя сразу прикончил, а с другой стороны — ты на казённом складе явно не цветы собираешь. А слинял он, поскольку ПНВ потерял, а с ним и преимущество. Кроме того, он мог не знать, сколько нас внутри склада осталось, и ожидал, что сейчас остальные навалятся, пока я его из пулемёта прижимаю. Так что, писатель, ты инопланетян не ищи. Не умножай сущности.

—Ну, и что нам теперь делать? — спросил Артём растерянно. — Сматываться побыстрее?

—Ха! Да ни за что! — усмехнулся Борух. — Поле боя осталось за нами — значит, собираем трофеи. У меня там ещё пара десятков ящиков не загружено! А ты ещё спрашивал: «Зачем нам пулемёт?..» — будем считать, что жизнь дала тебе ответ.

—Ты что же, хочешь весь склад вывезти?

—Я бы с удовольствием, — вздохнул Борух, — но боюсь, пупок развяжется… Эх, сколько там всего! Я б тут и поселился, да оборонять неудобно. Загружу, сколько в кузов влезет, а потом заблокирую ворота. Там сталь в ладонь толщиной — ежели кому чего понадобиться, так просто не откроют. Пошли, погрузчик в чувство приведём.

Автопогрузчик, по счастью, сильно не пострадал. Упёршись стальными «лыжами» в стену, он тихо заглох, даже не опрокинув груз. На кожухе обнаружились четыре пулевых пробоины (Кучно положил! Молодец! — прокомментировал Борух), но двигатель остался цел.

—Вот, как знал, — Борух вытащил из-за сидения уродливую продолговатую железяку с пистолетной рукоятью примерно посередине, — прихватил тебе игрушку.

—Что это за уродец? — поразился Артём, — На рубанок похоже…

—Ты его таки на ёлку вешать собрался?

—А он как называется? Каким-нибудь деревом? Дуб или вяз?

—Ой, вот оно тебе надо? Ты ему письма писать будешь? Пистолет-пулемёт под макаркин патрон и ладно. Там остальное в консервации все, а этот, видать, у охраны был, готов к употреблению. Самое для тебя — целиться не нужно, да и без толку. Наводи в нужную сторону и жми на курок — сметает все! На десяти метрах не промахнёшься, а дальше и не надо. Вот пять снаряжённых магазинов к нему, по 30 патронов. Остальное пачками в кузове, но если пяти магазинов тебе не хватит, то остальные уже все равно не понадобятся. Бей на любой шорох или движение — там разберёмся. Да не торчи как хрен в огороде! Дал очередь — смени позицию! Ещё пальнул — снова перекатись в укрытие. А там и я на шум подоспею…

—А броник эта штука пробьёт? Тот тип в бронике ж был…

—Артём, ты меньше кино смотри… — вздохнул Борух, — это только в Голливуде полицейский, в бронежилет пулю словивиший, скачет как кузнечик. А на деле, даже если пластину не пробило — ребра — кряк, селезёнка — хлюп… «Заброневая травма» называется. Разве что до госпиталя довезти. Броник от осколка защитит, от рикошета скользящего, а не от пули девятимиллиметровой с ближней дистанции. Так что ты пали и не думай — девять миллиметров никому мало не покажется!

Борух закатил погрузчик в кузов «КрАЗа», сгрузил партию больших серых ящиков и уехал обратно в тёмные недра склада. Свет на пандусе решили не зажигать, чтобы не маячить мишенью. Артём, оставив фары включёнными, отбежал в сторону и залез на крышу стоящего неподалёку БТР, растянувшись за башней. Холодная броня тянула тепло из тела, и он сразу стал замерзать. Зато и в сон уже не тянуло — писатель насторожённо оглядывал тёмный двор, сжимая в руке оружие. Несмотря на неказистый внешний вид, пистолет-пулемёт лежал в руке хорошо, увесисто и с ним сразу стало спокойнее. Честно говоря, неведомый стрелок напугал Артёма больше собак и даже больше Большого Чёрного. Все ж таки опаснее человека нет на свете существа — очень легко было представить, как этот тип возвращается обратно, перелезает в темноте через забор, подкрадывается сзади… Артём насторожённо огляделся — тишина. Оставалось только надеяться, что противник получил достаточно серьёзную рану, и ему сейчас не до склада.

К тому моменту, когда Борух закончил погрузку, Артём продрог уже окончательно. Ему казалось, что он навеки примёрз к этой броне и так и встретит новый ледниковый период, который, несомненно, наступит не позже, чем к вечеру. Руки окоченели настолько, что, слезая с БТРа, он чуть не навернулся — грохнул автоматом по броне, выронил обойму, нашумел… Борух только выразительно крякнул, глядя на это безобразие. Боеготовность личного состава была, на его взгляд, отвратительной… Загнав в кузов, в качестве довеска к арсеналу, и сам погрузчик — «нам это ещё разгружать!», — он закрыл борт и, отправив Артёма за руль, полез в свою БРДМ, не желая оставлять привычную технику.