Книга Июльский заговор. История неудавшегося покушения на жизнь Гитлера - Генрих Френкель

– Мой фюрер! – вмешался Борман. – Это страшное покушение на вашу драгоценную жизнь сплотило нацию воедино. Саботаж генералов или гражданских лиц больше невозможен. Партия знает свои задачи и будет выполнять их с обновленной энергией.

– Мой фюрер! – не остался в стороне Риббентроп. – Теперь, когда с предателями будет покончено, все изменится. Мои дипломаты на Балканах позаботятся, чтобы все преимущества оказались в наших руках.

Эти изъявления преданности привели к взаимным упрекам. Не обращая внимания на присутствие Муссолини, позабыв о предателях, нацистские лидеры бросали друг другу обвинения, одно тяжелее другого. Адмирал Дённиц упрекнул Геринга в неудачах флота. Геринг атаковал Риббентропа, обвиняя последнего в некомпетентности в ведении дипломатической политики. Причем ответы Риббентропа настолько разозлили шефа люфтваффе, что он обозвал имперского дипломата виноторговцем и даже замахнулся на него своим жезлом. Когда детская перепалка достигла высшей точки, а в окна застучали тяжелые капли дождя, Гитлер неожиданно встал со своего места и дал волю своему гневу, нимало не смущаясь присутствием гостей. Могучая волна неистовства фюрера моментально заставила всех присутствующих позабыть о своих мелких дрязгах. Гитлер безумствовал, призывая все мыслимые кары на головы мужчин и женщин, осмелившихся встать на пути выполнения его священной миссии.

– Я уничтожу, – завывал он, – всех преступников, которые осмелились противопоставить себя Провидению и мне. Эти предатели собственного народа заслуживают страшной смерти, и они ее получат. Все участники заговора сполна заплатят за свое предательство, а также их семьи и родственники. Гнездо гадюк, пожелавших воспрепятствовать величию моей Германии, будет уничтожено раз и навсегда.

Во время этой обличительной тирады его глаза полыхали яростным пламенем, словно уже видели смертные муки жертв. Это была последняя встреча Муссолини и фюрера, и дуче отбыл восвояси растерянный и подавленный увиденным.

В пять часов Ольбрихт пошел к Фромму второй раз. На этот раз его сопровождал Штауффенберг – начальник штаба Фромма. Ольбрихт с ликованием сообщил командующему армией резерва, который еще не знал, что уже таковым не является, что Штауффенберг был личным свидетелем взрыва и совершенно точно знал, что Гитлер мертв.

– Это невозможно, – сказал Фромм. – Кейтель сказал, что в ставке все в порядке.

– Фельдмаршал Кейтель, как обычно, лжет, – невозмутимо сообщил Штауффенберг. – Я сам видел, как Гитлера вынесли мертвым.

– Поэтому, учитывая сложившуюся ситуацию, мы передали командирам подразделений кодовый сигнал, предусмотренный на случай внутренних беспорядков, – добавил Ольбрихт.

Услышав это, Фромм вскочил, стукнул кулаком по столу и заорал:

– Это самоуправство! Вы нарушаете субординацию! И кто это «мы»? Кто конкретно отдал приказ?

– Мой начальник штаба полковник Мерц фон Квирнгейм.

– Немедленно пришлите его сюда!

Прибывший Квирнгейм не отрицал, что передал кодовые слова, и Фромм поместил его под арест. Этого Штауффенберг уже не мог вынести. Он решил, что единственный способ повлиять на Фромма – это сказать ему правду. И он решительно поднялся со своего места.

– Генерал Фромм, – заявил он, – я лично привел в действие бомбу во время совещания в ставке Гитлера. Взрыв был такой силы, как будто в помещение попал стопятидесятимиллиметровый снаряд. Никто из находившихся в комнате не мог уцелеть.

Фромм обернулся к Штауффенбергу и проговорил:

– Граф, покушение сорвалось. Вы должны немедленно застрелиться.

– Я не собираюсь делать ничего подобного, – ответствовал Штауффенберг.

– Генерал Фромм, – вмешался Ольбрихт, – надо действовать. Если мы не нанесем удар сейчас, наша страна будет уничтожена навеки.

Фромм внимательно посмотрел на говорившего:

– Ольбрихт, значит ли это, что вы тоже участвуете в перевороте?

– Да, господин генерал, но я не вхожу в ту группу, которая возьмет на себя управление Германией.

– Тогда я официально объявляю, что с этого момента вы трое находитесь под арестом.

– Вы не можете арестовать нас! – воскликнул Ольбрихт. – Очевидно, вы так и не поняли, что происходит и кто находится у власти. Это мы можем вас арестовать.

Окончательно рассвирепев, Фромм выскочил из– за стола и бросился на Ольбрихта с кулаками. Присутствовавшие при этом Клейст и Хефтен синхронно выхватили револьверы и одновременно приставили их к толстому животу Фромма. Тот отступил.

– У вас есть пять минут, чтобы принять решение, – изрек Ольбрихт, и Фромм уступил. Он сник и без возражений под конвоем проследовал в комнату своего адъютанта, где телефонные линии были перерезаны.

Перед отъездом из Растенбурга Гиммлер попросил у Гитлера подписанный приказ о назначении его командующим армией резерва. Никто не потрудился сообщить об этом на Бендлерштрассе. Арестовав Фромма, заговорщики поспешили назначить своего командующего. И Гепнер, удалившийся в туалет Ольбрихта, чтобы переодеться в военную форму, вышел оттуда полноправным преемником Фромма[37]. Со свойственной ему пунктуальностью он дождался приезда из Цоссена Вицлебена, чтобы это назначение было закреплено в письменной форме и подписано теневым верховным военным командующим.