Книга Веслом по фьорду! - Андрей Белянин

* * *

Жреческая лирическая

Исполняется на мотивы песен Н. Расторгуева

Поклоняемся силе египетской,

Нас боятся аж в области Липецкой,

А у каждого сердце безбрежное,

И намеренья самые нежные.

Снова сумерки над пирамидами,

Наслаждаемся этими видами,

Тихо спящими крокодилами

И такими, как мы, сетофилами…

Припев:

Кровожадный Сет —

Лучше тебя нет,

Но у Пламена речи пламенны,

А в башке привет…

А теперь вот так:

Плама позови, будет ночь любви,

Собран уж букет,

Кровожадный Сет,

Нас благослови!

Синий слон за барханами прячется —

Ох уж эти слоновьи чудачества…

Знаю, сбудется с Пламом свидание,

А не сбудется — есть заклинание!

Владыка Чёрного Круга любил ухаживать за собой. Поэтому в подземелье пирамиды имелись помещения с мазями, благовониями, маслами, каменными бассейнами для приёма ванн, библиотеки глиняных табличек и папирусов по косметологии и даже секретные комнаты для общения с богами и богинями красоты.

Жрец, хитро улыбаясь, вёл долгожданного гостя в самое сердце этого мира.

— Обрати внимание, все наши проходы синие, как твои глаза. Это цвет вечности, неба и моря. Если у нас с тобой удачно завертится, мы обязательно поедем на море, будем купаться, загорать, нагишом, отдыхать от жертвоприношений. А здесь, пардон, полы каменные, местами есть мраморная плитка, можно застудить ноги и всё, что выше, поэтому рекомендую тапочки. Я тебе дам какие хочешь. У Херента есть а-бал-ден-ная пара, там такие вышитые орнаменты, я с них писаю…

— Чего ты… — тихо (больше для самого себя) уточнил викинг, но за поворотом его накрыло волной новой информации.

— Здесь налево, — Они свернули в другой синий коридор, стены которого от пола до уровня глаз украшали белые вставки иероглифов, образующих вертикальные ряды, — Значит, так, новичкам объясняю, левая стена моя, правая — Херента. Я пишу свои сообщения на левой, а он — на правой стене. Уловил? — Ровно подщипанная бровка жреца интеллектуально изогнулась.

— Чего вы пишете? — подавленно отозвался варвар.

— Да всякое разное. Вот здесь Херент меня оскорбил. — Идеально подпиленный ноготок ткнул в иероглиф, изображающий птицу на ветке, — Никогда ему этого не прощу, слышишь, никогда! А вот здесь мой достойный ответ на оскорбление. Отметь! — Ах-Тунг остановился. — Ты хочешь сверху или снизу?

Викинг чуть не подавился честным взглядом в обрамлении слегка подкрашенных ресниц.

— Понимаешь, — жрец истомленно перевёл дыхание, — я предлагаю тебе вступить с нами в переписку. Стены заняты, могу предложить тебе либо пол, либо потолок.

— Гхм, — то ли утвердительно, то ли отрицательно ответил Плам.

— Но сначала, дорогой мой, я тебя отмою, — бодро сообщил Ах-Тунг-Ах-Тунг. — Посмотри, какой ты грязный, вонючий, ободранный. Затем — вылечу ранки, ссадины и прыщи. И уже после займёмся волосами, хорошо, Пламен?

Глаза злодея въелись в блуждающий взгляд викинга, остановили и приковали. Мощная челюсть Торнсона отвисла, тело обмякло и стало покачиваться, напоминая водоросли, повинующиеся подводному течению.

Гипнотизёр наклонил голову, и викинг наклонил, зеркально повторяя движение.

— Пла-мен… Пла-мен… Пла-мен… — медленно, нараспев, произнёс Ах-Тунг.

— Пла-мен… Пла-мен… Пла-мен… — повторил викинг и улыбнулся самой безмозглой улыбкой на свете. — Я Пла-мен… А ты кто?

— Тьфу! А оно тебе надо? Не отвлекайся.

Взгляды разъединились.

— Ладно, заходи, раздевайся и полезай.

— В бассейн? Мы, славяне, туда не ходим. Мы в озере купаемся.

— Вот и хорошо, представь себе маленькое славянское озеро. Давай, давай ныряй, не капризничай.

Громадный детина робко втиснулся в комнатку для купаний.

Ах-Тунг захлопнул за ним дверь и крикнул:

— Хорошенечко мойся, а то не получишь омолаживающей ванны из ослиного молока! — после чего резво припустился бежать.

Повернув по коридору налево, жрец остановился и нырнул в залу:

— Херент, мальчик мой! Ты не представляешь, кто у нас сегодня в гостях!

— Ваша мама, господин? Вы снова вызвали её дух, терзая варана ритуальным пением?

— Нет, лучше! Сын бога и человека, тот, кого нарекли Гуннаром, сын Торна Кузнеца!

Херент чуть не упал с ложа, на котором трое мальчиков-слуг втирали ему в ягодицы превосходное средство, приготовленное из улиток, высушенных на солнце, затем истолчённых в порошок и разведённых отваром из популярных соевых бобов.

— И что, надо радоваться?! — возопил Херент, поглаживая ушибленную коленку. — Вы с ума сошли, господин! Вот видите, теперь из-за вас я покроюсь синими гематомами! Ах, — он закатил подведённые глаза и вздохнул, — я всегда вас прощаю, учитель, ведь вы такой лапка, в самом деле…

— Что ты наденешь? — строго поинтересовался Ax-Тунг, разглядывая обнажённого ученика.

— Сегодня, знаете ли, — младший жрец с удовольствием подхватил новую тему, — меня тянет на белый лён.

— Фу, отстой! — Главный презрительно махнул рукой.

— Шкуры?

— Будешь вонять…

— Господин! Я выветриваю! Я втираю ароматизаторы. Я…

— Я пошутил, глупый, — великодушно улыбнулся хозяин пирамиды.

— Ой, ну не знаю…

— Давай надевай уже чего-нибудь, и побежали. Чё ты как девчонка, в самом деле?!

В коридоре Ax-Тунг кратко обрисовал ученику психическое состояние викинга.

— Итак, твои предложения?

— Право, не знаю, — пожал плечами Херент. — Он… красивый?

Жрец закатил глаза и закусил нижнюю губу:

— Он великолепен! Такой большой и такой славный! Тебе понравится.

Особо не сговариваясь, извращенцы-косметологи ускорили шаг. Не уступая друг другу, ворвались в помещение для приёма ванн и застыли, не зная, что делать. Вожделенный объект исчез. На полу валялись штаны, баккарийский пояс и крепко пахнущие тульские мокасины. Мокрые отпечатки ступней вели вон из комнаты.

Не сказав ни слова, учитель и ученик с разбегу взяли след.

— Господин, а вы уже видели его, ну… без всего? — поинтересовался между делом Херент.

— Нет, — напряжённо ответил Ах-Тунг. — Найдём и вместе увидим. Вот последний отпечаток, дальше его ноги высохли. Сюда, в хранилище трав. О, клянусь всеми чешуйками Сета, наш шаловливый безобразник здесь! Здесь! Здесь! Здесь!