Книга Мемуары "власовцев" - Александр Окороков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Боже, помоги нам спасти Россию!
ГАРФ, ф. 6771, on. 1, д. 221. л. 6. Печатный экземпляр.
Приложение 5
Из статьи в «Ведомостях охранной группы» о создании русского охранной группы в Сербии «Ведомости охранной группы», — 1942,12 марта (№ 12)
(…) Полгода назад мудростью полковника Генерального штаба Кевиша, энергией генерала Скородумова и настойчивостью генерала Штейфона была создана вооруженная часть из русских. Дело было рискованным — и иностранцы, и русские считали, что эмиграция, отвыкшая от реального национального делания, раздираемая ориентациями, тонами и полутонами идеологий, а главное, привычные вопросы личностей ставившая превыше общих целей, такая эмиграция могла и не пойти в ряды формирования.
К счастью, опасение оказалось напрасным: отклик на призыв к регистрации был превыше всех ожиданий. Опасность пришла с другой стороны: засуетились все претенденты на командные места и руководящие роли, фанатики местничества и популисты отдельных родов оружия. Началось формировательское рвение: увлечение исполинскими штатами и громкими названиями. К счастью, полковник Кевиш сразу поставил строение Охранной группы на реальную базу: название единицы и ее штат должны соответствовать фактическому числу поступивших людей. Генерал Штейфон, и сам враг фантастики, строго придерживался этого реального метода формирования.
Почуяв это, всколыхнулись все самокандидаты на посты. При деятельном содействии англофильских кругов и последних могикан демократии в Белграде начался штурм: одни пошли на генерала Штейфона, другие помчались во все германские инстанции. Их принцип был: если не нам командные посты, то никому.
Они явно срывали дело.
Генерал Штейфон отбил этот штурм. Огромным напряжением воли он подавил митингование старших воинских чинов эмиграции и звал офицеров выполнять свой долг.
Теперь можно и должно сказать открыто, что в те дни, когда решалась судьба русских военных формирований, когда русский Белград бушевал нездоровыми страстями и готов был погубить начинавшееся дело, идея создания Охранного корпуса была спасена генералом Штейфоном. В те исторические дни генерал Штейфон проявил воистину свою огромную волю и дал все доказательства понимания (…) новых наших путей. Кто присутствовал тогда на собраниях старших начальников, тот конечно не забыл, как пламенно отстаивал генерал Штейфон идею формирования и до каких высот государственной мудрости он возвышался в те незабываемые дни…
Офицеры, солдаты и вольноопределяющиеся пошли в Охранную группу в числе, превысившем все ожидания. Начались муки формирования (…) проистекающие не только от окружающей разрухи, потери командных и административных навыков офицерами, но и оттого, что трудно было установить непреложный критерий для выдвижения на командные должности: стаж, возраст, чин, способности, образование — все переменилось причудливым образом. Но одно можно сказать: ни критериума протекции, ни кружковщины при выборе командного состава не было.
Генерал Штейфон предложил забыть старые деления на РОВС и Корпус, забыть политические симпатии и антипатии и почувствовать себя только воинами единой части, русскими воинами. И он первый отрешился от выдвижения людей по принципу идеологической близости к нему: менее трех процентов командных должностей представлены офицерами того лагеря, к которому раньше принадлежал генерал Штейфон.
Офицеры дружно взялись за строительство частей. Вопросом русской чести стало скорейшее и возможно лучшее формирование. Смотры показали, что может сделать всеобщий подъем.
Тогда началось испытание в поле. Первый и второй отряды с поразительной добросовестностью несут трудную службу охранения и вкладывают в нее столько порыва и напряженного старания, что вызывают общее одобрение. С русской храбростью выполняли они боевые задания совместно с частями германской армии, увидевшими в них достойных соратников.
(…)
Охранная группа выдержала еще одно трудное испытание: зиму. Она была особенно тягостна для семейств. Неурядица в стране, злобный саботаж специально против Охранной группы и другие причины препятствовали сколь-нибудь благополучному разрешению вопроса обеспечения семейств. Но семьи мужественно, а воины без излишней нервозности вынесли и это испытание.
(…)
С достойным похвал достоинством несут семейства и воины тяготы неудовольствия окружающей среды, не понимающей, что мы взялись за оружие потому, что в этом мы видим наш долг. Мы — борцы против коммунизма и участники борьбы за Новый порядок, за светлое будущее всех, а в том числе и нашего исстрадавшегося, родного нам народа.
О казачьем стане
Летом 1943 года, нас 10 человек бывших русский офицеров, изъявивших желание бороться против большевиков, направили в город Млаву (Польша). Здесь генерал фон Паннвиц[28] формировал 1-ю Казачью дивизию с бригадой артиллерии.
