Книга Великие любовники - Клод Дюфрен

Больше слов было не нужно, чтобы король пришел в восхищение. И было чем восхититься: Шарлотта де Монморанси действительно обладала редкой красотой. Узнав, что девушка была обручена с маршалом де Бассомпьером, Генрих призвал его к себе и в свойственной ему простой манере сказал, что он влюблен в красавицу и не намерен ни с кем ее делить. Как ловкий царедворец, Бассомпьер подчинился, и Генрих придумал такой план действий: он выдаст Шарлотту за своего племянника, принца Конде. Выбор этого молодого человека был сделан из-за его слабого интереса к женщинам. Таким образом, Генрих смог бы любить и быть любимым своей маленькой принцессой. Действительно, несмотря на большую разницу в возрасте и не очень красивый облик короля, Шарлотта полюбила его. И эта юношеская любовь придала королю новых сил: он стал кокетливо одеваться, стал носить ароматные колье, чтобы отбить чесночный запах, который, казалось, уже выделяла его кожа, он покрасил бороду черной краской. Со своей стороны и Шарлотта постоянно искала его общества и на пламенные письма воздыхателя отвечала в том же тоне, называла его «светило, которое я обожаю» и т. п.

Все складывалось как нельзя лучше. Да вот только будущий муж ходил с кислой миной. Молодому Конде, не любившему женщин, очень не нравилась роль официального рогоносца, которую ему навязывали. И тогда вдруг случилось непредвиденное: спустя несколько дней после свадьбы Конде похищает жену и увозит ее на границу с Фландрией, к огромному отчаянию Шарлотты, которую так внезапно разлучили с «дорогим светилом». Какая же муха укусила молодого принца? Неужто первая брачная ночь с Шарлоттой открыла ему удовольствия, какие он до того времени презирал?

Что же касается короля, то в его душе печаль боролась с гневом от сознания, что его обманули. В Брюсселе беглые супруги были под защитой Габсбургов, заклятых врагов Генриха IV. Король надумал вернуть любимую женщину и организовал заговор, как в романах о рыцарях плаща и кинжала. А главным исполнителем замысла должен был стать не кто иной, как маркиз де Кевр, один из родных братьев Габриэль д’Эстрэ. Но заговор провалился. Шарлотта плакала, а Генрих был в отчаянии. И это отчаяние подсказало ему неожиданное решение: чтобы вернуть красавицу, он начнет войну. Только и всего!

Можно было подумать, что вернулись времена Троянской войны, но Генрих не боялся этого сравнения. Напротив, он считал, что Шарлотта была достойна носить корону Спарты, а их любовь сравнима с любовью Елены и Париса. Вскоре Сюлли получил приказ готовиться к грядущей кампании: перед началом боевых действий было запасено вдоволь амуниции, боеприпасов и продовольствия, набраны люди. Пока военная машина набирала обороты, Генрих и Шарлотта продолжали переписку, в которой с каждым днем проявлялось возраставшее нетерпение короля.

В Европе перспектива будущей войны вызвала большое волнение. Это видно из письма своему королю посла Испании: «Я опасаюсь такой любовной страсти и думаю, что этот король так ослеплен ею и так любит принцессу де Конде, что не знаю, что и сказать Вашему Величеству. Не вижу причин считать, что мир обеспечен, если смотреть на вещи с точки зрения государственных интересов. Считаю скорее, что надо готовиться к войне, если взглянуть на это с точки зрения любви…»

Развязать войну из-за любви… Только такой человек, как Генрих, мог решиться на подобную авантюру. Что могло случиться, если бы кинжал Равальяка[68] не остановил ход истории?!

V

Ги де Мопассан,
милый любовник

Странная это личность – Ги де Мопассан… Странный характер, сотканный из парадоксов. Эти парадоксы он растил сам, проявляя при этом эстетический вкус, получая удовольствие примешивать к поэтическим сиренам мотивы разнузданной тривиальности, радуясь умению как шокировать, так и соблазнять. Его суждения о женщине основываются на этих противоречиях: заявляя, что она живет на земле только для того, чтобы доставлять удовольствие мужчине, он прославляет ее чары в стихах, считая прозу недостойной для выполнения такой задачи. Именно любовь или, если точнее, желание указало его предназначение и толкнуло на первые опыты. А в амурных отношениях этот крепкий невысокий нормандец начал очень рано. Его уже беспокоили муки плоти, когда ему только исполнилось тринадцать лет. Во время школьных каникул, когда он прогуливался взад-вперед по песку в Этрета[69], его волновали взгляды купальщиц, он силился представить их формы. Это было делом нелегким, принимая во внимание, какие в те времена были купальники. Но мальчик имел богатое воображение. Вечерами в спальне церковного колледжа, где он жил на пансионе, старался в мечтах снова испытать пережитые ощущения и, естественно, свои тайны доверял перу:

Вы мне сказали: «Праздники воспой,Где лепестки цветов с алмазами сплелись,В венке на белокурых локонах весной,Воспой любовников, чьи страстные тела слились».Но в наших кельях одиноких и унылых,Куда судьба нас заточить смогла,Знаком нам был лишь цвет сутан постылых,Да и стихарь. Вот все, что нам она дала.

Действительно, общество строгих сутан никак не могло удовлетворить мальчика, его преследовали образы созданий с соблазнительными формами. Проходили месяцы, эти видения становились все более частыми и настоятельными. А когда он неосторожно, что вполне простительно для его возраста, дал прочесть свои стихи одноклассникам, обо всем узнал главный отец-наставник. Достойный магистр не мог позволить такое отношение к сутане. В те времена в церковных учебных заведениях с дисциплиной не шутили, и юного Ги отправили домой, чему он был несказанно рад. Лора, его мать, тоже была довольна. Разойдясь с мужем, она нашла замену своему одиночеству и разочарованию в сыне с таким ранним развитием и ярко выраженной чувственностью. К тому же он очень ее любил, как могут любить своих матерей только мальчишки. Конечно же, она согласилась отдать его в церковный колледж только ради регулярных занятий. И теперь Лора почувствовала облегчение и с радостью приняла сына. Мопассан позже описал обстановку в колледже такими словами: «Там пахло молитвой, точно так же, как пахнет рыбой на базаре в дни прилива».

Без всяких комментариев это объясняет отношение писателя к религии, и становится понятным происхождение его антиклерикальной позиции. Кроме того, отвращение, которое Ги всю жизнь испытывал к браку, было вызвано отрицательным примером его родителей. Брак Мопассанов оказался нелепостью: Лора Пуатвен очень скоро поняла, какую она совершила ошибку, выйдя замуж за Гюстава Мопассана. Эта красивая женщина, с блестящими черными волосами, огромными темными глазами, была очень образованна. Она дружила в детстве с Гюставом Флобером и всю жизнь поддерживала отношения и вела переписку с автором «Саламбо». А Гюстав Мопассан строил из себя денди и вместо того, чтобы давать пищу уму, предпочитал бегать за женщинами, чем и продолжил заниматься после женитьбы. Лора вышла за него замуж в надежде стать благородной дамой, о чем всегда мечтала. А Гюстав если и называл себя Мопассаном без приставки «де», то в семейных архивах хранилось свидетельство, согласно которому в прошлом веке за семейством Мопассан признавалось аристократическое происхождение. Беззаботный Гюстав не обращал внимания на эту приставку, но Лора заключила с ним договор: если он хотел взять ее в жены, то должен возродить дворянское звание. Это требование могло показаться пустяковым, но с нее начались размолвки, которые с годами стали только усугубляться. Как бы там ни было, но Лора добилась, чего хотела: в 1846 году суд по гражданским делам Руана вынес решение о возврате семье столь желанной приставки. Спустя несколько недель после этого состоялась свадьба. Поэтому Ги, родившийся 5 августа 1850 года, законно стал носить фамилию де Мопассан.