Книга Воспоминания немецкого генерала. Танковые войска Германии во Второй мировой войне. 1939-1945 - Гейнц Гудериан

Затем я доложил по радио в штаб группы армий Рундштедта, что после передачи командования я в середине дня прибуду на доклад. Очень скоро оттуда мне поступило указание остаться на своём командном пункте и ждать прибытия генерал-полковника Листа, командующего 12-й армией, наступавшей за моим корпусом, которому было поручено уладить этот конфликт. До прибытия генерал-полковника Листа был отдан приказ приостановить продвижение всех частей. Возвратившийся к нам майор Венк был обстрелян в пути французскими танками и ранен в ногу. Генерал Фейель прибыл на командный пункт и был введён в курс дела. Во второй половине дня прибыл генерал-полковник Лист и спросил, что, собственно, у нас происходит. Я объяснил ему. Он отменил именем генерал-полковника фон Рундштедта распоряжение о снятии меня с должности и заявил, что приказ о прекращении наступления отдан главным командованием сухопутных сил, а поэтому должен быть выполнен. Он согласился с моими доводами относительно продолжения наступления и поэтому разрешил мне от имени командования группы армий «продолжать продвижение боеспособных разведывательных частей», однако командный пункт корпуса должен оставаться на прежнем месте. Это уже был шаг вперёд. Я был весьма благодарен генерал-полковнику Листу за его вмешательство и попросил уладить мой конфликт с генералом Клейстом. И вот я приступил к продвижению «боеспособных разведывательных частей». Командный пункт корпуса по-прежнему находился на старом месте в Суаз; я приказал проложить полевой кабель между штабом корпуса и моим передовым командным пунктом, что избавляло меня от необходимости вести переговоры по радио, которые могли быть перехвачены радиоразведкой главного командования сухопутных сил или верховного командования вооружённых сил.

Ещё до получения приказа остановить наступление 1-я танковая дивизия заняла утром 17 мая Рибемон на р. Уаза и Креси на р. Сер. Передовые части 10-й танковой дивизии, снятой с участка южнее Седана, достигли Фрайикур и Сольс-Монклен. Уже вечером 17 мая удалось создать предмостное укрепление на р. Уаза у Муа (см. приложение 10).

18мая в 9 час. 2-я танковая дивизия вышла к Сен-Кантен. Действовавшая левее 1-я танковая дивизия также в этот день форсировала Уазу и продвигалась в направлении на Перонн. 10-я танковая дивизия следовала уступом слева за передовыми дивизиями также на Перонн. Утром 19 мая 1-й танковой дивизии удалось создать у города предмостное укрепление на р. Сомме. Несколько французских штабов, прибывших в Перонн для рекогносцировки, попали прямо к нам в плен (см. приложения 11 и 12).

Передовой командный пункт корпуса перешёл в Виллеле-Сек.

19мая мы прошли поля сражений первой мировой войны на Сомме. Во время наступления севернее р. Эн, Сер и Соммы обеспечение открытого левого фланга первоначально возлагалось на фланговое прикрытие, состоявшее из подразделений разведчиков, истребителей танков и сапёров. Угроза с фланга была незначительной; ещё 16 мая мы знали о наличии французской бронетанковой дивизии, новом соединении генерала де Голля, которое, как уже упоминалось, впервые вступило в бой под Монкорне. Де Голль подтвердил наши данные через несколько дней. 18 мая несколько танков из его дивизии подошли на 2 км к моему передовому командному пункту в Ольнонском лесу, охраняемому лишь несколькими 20-мм зенитными пушками. Я пережил пару часов в томительной неизвестности, пока эти грозные гости не повернули обратно. Было известно также о французской резервной армии силой около восьми пехотных дивизий, которая формировалась в районе Парижа. Мы не предполагали, что генерал Фрер выступит против нас, пока мы сами продолжаем движение. По французским принципам ведения боя, он должен был ждать точных сведений о местонахождении противника. Значит, речь шла о том, чтобы держать его в неведении; это лучше всего достигалось непрерывным наступлением.

К вечеру 19 мая XIX армейский корпус достиг линии Камбре — Перонн — Ам. 10-я бронетанковая дивизия занялась охраной нашего донельзя растянувшегося левого фланга, сменяя части ранее осуществлявшей охрану 1-й бронетанковой. В ночь с 19 на 20 мая штаб корпуса переместился дальше, в Марлевиль. В тот день корпус наконец-то вновь обрёл свободу действий, получив приказ начать с 20 мая наступление на Амьен. На 10-ю бронетанковую была теперь возложена обязанность обороны нашего левого фланга вплоть до Корби, что к востоку от Амьена. Сектор же, ранее занимаемый ею, теперь заняла 29-я мотопехотная дивизия. 1-я бронетанковая должна была наступать на Амьен; в её задачи входило как можно быстрее возвести предмостные укрепления на южном берегу Соммы. 2-я бронетанковая получила приказ продвигаться к Абвилю через Альбер, там захватить ещё одни предмостные укрепления на Сомме и нейтрализовать все неприятельские войска на участке между Абвилем и морем. Линией разграничения между 2-й и 1-й бронетанковыми дивизиями стала линия Комоле — Лонгеваль — Позёр — Варанн — Пушвиль — Канапе — Фликскур — Сомма.

Оборонительные секторы вдоль Соммы были следующие:

2-я бронетанковая (исключительно) — от устья Соммы до Фликскура;

1-я бронетанковая — от Фликскура до слияния Авра и Соммы (к востоку от Амьена);

10-я бронетанковая — от слияния Авра и Соммы до Перонна.

По моим расчётам, 1-я бронетанковая дивизия должна была занять позиции для наступления на Амьен к 9.00. Я хотел лично принять участие в этом историческом событии и приказал, чтобы мне подготовили машину к 5.00. Офицеры уверяли меня, что это слишком рано и что надо бы попозже, но я настоял на своём и оказался прав (см. приложения 13 и 14).

Когда 20 мая в 8 час. 45 мин. я прибыл на северную окраину Амьена, 1-я танковая дивизия готовилась перейти в наступление. По пути я убедился, что 10-я танковая дивизия находится в Перонне, и узнал интересные подробности о том, как проходила смена 1-й танковой дивизии. Части 1-й танковой дивизии, оборонявшие предмостное укрепление, были отведены, не дожидаясь прибытия смены, так как командовавший ими подполковник Балк не хотел упустить момент наступления на Амьен, которое он считал важнее обороны предмостного укрепления. Сменявший его полковник Ландграф был чрезвычайно возмущён таким легкомыслием, но Балк ответил на его упрёки: «Ну, что ж, овладейте этим плацдармом ещё раз. Мне же пришлось его захватывать!» К счастью, противник предоставил Ландграфу время без боя снова овладеть оставленным плацдармом. Я объехал с юга Альбер, ещё находившийся в руках противника, и направился на Амьен, встречая на пути бесчисленные колонны беженцев.

Наступление 1-й танковой дивизии развивалось успешно, и к середине дня город и плацдарм глубиной примерно 7 км были в наших руках. Я быстро осмотрел захваченную местность и город, особенно прекрасный собор, и быстро направился по дороге в Альбер, где предполагал найти 2-ю танковую дивизию. Я ехал навстречу потоку наступающих войск и беженцев. В немецкие походные колонны вклинилось много машин противника, водители которых надеялись остаться незамеченными в густой пыли, добраться до Парижа и избежать плена. За короткое время я взял в плен 15 англичан (см. приложение 15).

В Альбер я встретил генерала Фейель. 2-я танковая дивизия захватила на учебном плацу английскую батарею, которая была вооружена только учебными снарядами, ибо никто не ожидал нашего появления. Военнопленные разных национальностей заполнили площадь и улицы города. Опасения 2-й танковой дивизии, что наступление придётся приостановить из-за нехватки горючего, вскоре рассеялись. Дивизия получила приказ достичь сегодня же Абвиля: К 19 час. она выполнила его, пройдя через Дуллан, Бернавиль. Боме, Сен-Рикье. Правда, наши самолёты ставили эту дивизию в невыгодное положение, подвергая её время от времени бомбардировке. После того как я посетил командира 2-й танковой бригады полковника фон Притвитца, отличавшегося большой подвижностью, и убедился, что он выступает на Абвиль, я направился в Керье, северо-восточное Амьена, куда был перемещён штаб корпуса. Здесь нас атаковали наши же самолёты. Это был столь недружественный акт, что наша зенитная артиллерия открыла ответный огонь и достала одну такую невнимательную птичку. Оба лётчика выпрыгнули с парашютом и вскоре сидели передо мной и с неприятным удивлением глядели друг на друга. Когда закончилась первая, мучительная часть беседы, я подкрепил молодых людей стаканом шампанского. К сожалению, они разбили только что прибывшую новую разведывательную бронемашину.