Книга Династия Романовых. Загадки. Версии. Проблемы - Фаина Гримберг

Подросток-император и его сестра – погодки. Наталья и Петр Алексеевичи – дети известного царевича Алексея и Софии-Шарлотты Бланкенбургской. Родителей они не могут помнить. Мать умерла после рождения сына, когда дочери едва минул год. Затем скоро дети лишились и отца. Дед, кажется, мало интересовался ими. Но они похожи на него, крупные, темноволосые и темноглазые. Они привыкли быть вместе и очень привязаны друг к другу. Неотлучно рядом с императором – Иван Долгоруков. Он старше Петра и всецело предан буйным удовольствиям, какие только могут быть доставлены молодостью, высоким происхождением, властью и богатством. Пышные охоты, балы и пиры сменяются чередой. На Москве кличут Ивана Долгорукова «гостем досадным и страшным». Но для девочки Натальи Борисовны Шереметевой, дочери одного из близких сподвижников Петра Великого, Иван – обожаемый жених. Когда фортуна отвернется от семейства Долгоруковых, Наталья добровольно пойдет за Иваном в ссылку (кстати, все в тот же Березов). Эта одаренная женщина оставит интересные и трогательные воспоминания, на страницах которых будет звать мужа «товарищем» своим и «сострадальцем». А Иван кончит жизнь свою на плахе.

Но покамест еще не пришло время трагическим событиям. Долгоруковы в фаворе. Красавица Катенька, меньшая сестра Ивана, официально объявлена невестой Петра II.

На личность молодого Ивана Долгорукова стоит обратить внимание, потому что явление подобной личности знаменует одну, становящуюся характерной, черту дома Романовых. Выше мы уже отмечали, что отношения Софьи Алексеевны с Василием Голицыным были как бы первым явлением столь значимой для Романовых в будущем модели: «государыня и фаворит». Но, по справедливости, первым российским царским фаворитом предстал любимец не женщины-правительницы, а правителя-ребенка, подростка, Иван Долгоруков. Дело в том, что Голицына Софья ценит не только за то, что он ей «нравится». Правильнее даже сказать, что он ей «нравится» именно потому, что его есть за что ценить: он образован, умен, он действительно полезен в делах правления. И при Петре I речь еще не идет о фаворитизме. Петр ценит своих сподвижников, вовлекает новых людей в свое окружение именно за их умения и знания. Совершенно иная картина отношений Петра II с Иваном Долгоруковым. Сам Иван, его отец, братья, сестры не отличаются ни умениями, ни дарованиями. Не за то юный Петр ценит своего любимца. Их отношения связаны с государственной деятельностью очень косвенно. Иван просто нравится Петру, как одна личность может нравиться другой личности. Петру с Иваном интересно! Но Петр не простая личность, а личность, облеченная властью. Поэтому он дарит своему другу самое лучшее и дорогое, что может подарить, – первое место после него самого, после императора. Другу и – соответственно – семье друга. Можем сказать, что Иван Долгоруков – первый российский фаворит. Это уже не феодальный приход к власти какого-либо «рода-клана», но именно европейский абсолютистский фаворитизм, подобный, например, фаворитизму, процветавшему при дворах французских королей Людовика XIV и Людовика XV… Да уж, не по «голландско-швейцарскому пути» двинулась Россия после Петра Великого!..

Вероятно, не без влияния Ивана Петр отказывается учиться и проводит время в балах, пирах и охотах. Иван – старший, и здесь может дать своему царственному другу соответствующее образование. В системе фаворитизма делается значима именно личность фаворита, его прихоти и причуды. Но, кажется, Иван Долгоруков вовсе не был злым человеком. Так, после смерти Меншикова, он напоминает Петру о возможности прощения детей этого врага семейства Долгоруковых. А вот еще одно характерное предание об отношениях Петра и Ивана: император должен был подписать смертный приговор; внезапно Иван обхватил его за шею, укусил за ухо и воскликнул:

– А когда голову отрубают, еще больнее!

Преступник, подлежавший смертной казни, был прощен… В любом случае, сценка очень живая, так и видишь этих юношу и подростка… Но при Петре I, например, такое не было бы возможно. Петру никогда не пришло бы в голову действовать исходя не из логики избранного им способа управления государством, но из прихотей Анны Монс или Екатерины Алексеевны…

Целые тома исписаны пылкими суждениями о вреде фаворитизма подобного рода; о том, как это ужасно, когда государством правит Иван Долгоруков или какая-нибудь мадам Дюбарри, и все зависимо от их прихотей и причуд… И действительно, на первый взгляд, власть сосредотачивается в руках подобных личностей. Но так ли это на самом деле? Вспомним известное толстовское из «Войны и мира» – о ребенке, который с гордостью держит игрушечные вожжи, а по-настоящему-то экипажем правит все же взрослый кучер… Так и влияние Долгоруковых, Дюбарри и прочих «помпадуров и помпадурш» чисто внешнее. Иначе, недалекие, необразованные, просто неумные, они за короткий срок разнесли бы в щепки любое государство. Но этого не происходит. Не могут Иван, Катенька и их отец изломать Россию, как игрушечный кораблик. Потому что Петр Великий успел наладить систему, при которой в «управленческом аппарате» худо-бедно все же собираются «служилые люди», в действительности способные к делам правления. Много подобных личностей выдвинулось при Петре I – тот же Петр Толстой, Антиох Кантемир, Головкин. Особо следует отметить Андрея Ивановича Остермана, выдающегося дипломата, трудившегося для расширения Российского государства и при Петре I и при его преемниках, вплоть до Елизаветы, которая не простила ему службы при Анне Иоанновне и Анне Леопольдовне и отправила в северную ссылку (все в тот же Березов, между прочим), где этот «государственный ум» и окончил свою жизнь…

Среди личностей, окруживших трон, нельзя не заметить и молодую тетку императора, Елизавет Петровну. После незадавшегося «парижского сватовства» ей посватали родственника молодого мужа ее сестры, тоже голштинца, Карла-Августа. Возможно, это инициатива Меншикова, которому вовсе не улыбается, чтобы дочери Петра вступали в «престижные браки» или оставались незамужними в России. Жених прибывает в Санкт-Петербург, но умирает почти одновременно с Екатериной I. Современники уверяют нас, будто цесаревну и ее жениха связывали отношения весьма близкие. Скорее всего, это не клевета…

Вообще, характер молодой Елизавет Петровны для нас довольно ясен. Сильная, живая, любящая развлечения, она умеет быть обворожительной на самый рафинированный парижский манер и пишет очень неплохие для своего времени русские любовные стихи. После своей тетки Натальи Алексеевны и бедняги Виллима Монса она, пожалуй, третий русский лирик… Характер Елизавет Петровны и ее времяпрепровождение при дворе ее племянника Петра II ярко проясняются особенно из писем Мавры Шепелевой. Эта бойкая и одаренная девушка была назначена сопровождать Анну Петровну в Киль, входила в ее придворный штат и возвратилась на родину после ее смерти. Мавра переписывалась с цесаревной. Переписка эта велась на русском языке. Стиль Мавры Шепелевой – живой, энергический, яркий…

«…Еще ш уведомились мы, что ваша высочество веселитися, и желаем мы, чтоб вашему высочеству боле веселья иметь, а печал николи бы боле не иметь…»

Мавра Шепелева навсегда осталась близким и верным Елизавет Петровне человеком. Она вышла замуж за графа Шувалова и была матерью Андрея Шувалова, екатерининского вельможи, человека выдающейся образованности; несомненно его участие в литературном творчестве Екатерины II в качестве «редактора и помощника»; вероятно, он, что называется, руку приложил и к последнему варианту ее мемуаров…