Книга Гвардия советского футбола - Олег Лыткин

«Асмарал», усиленный несколькими игроками владимирского «Торпедо», оказался не робкого десятка. В первой же встрече он обыграл «Зенит» в Санкт-Петербурге 4:2. Чемпионат страны-92 проходил в два этапа, и подопечные Бескова сумели пробиться в восьмерку сильнейших. И хотя второй этап молодая московская команда провела не слишком удачно, в целом «Асмарал» оставил хорошее впечатление.

Но проект оказался недолговечным. Во-первых, выступление в высшей лиге требовало больших финансовых затрат, а возможности Аль-Халиди были не безграничны, да и гайдаровская реформа ударила по карману хозяина. Сам же Аль-Халиди усугубил ситуацию, создав филиалы в Кисловодске и Петрозаводске. Во-вторых, «Асмарал» оказался инородным телом в московском футболе. Болельщиков у него почти не было, покровителей тоже, да и кроме самого Аль-Халиди клуб никому не был нужен. И в-третьих — сказались волюнтаристские действия хозяина и его супруги Светланы Бекоевой. Бесков, не терпевший диктата сверху, стал чувствовать себя неуютно, когда он, на восьмом десятке жизни, был вынужден выслушивать рекомендации госпожи Бекоевой. В итоге в январе 1993 года он ушел. Одно дело, когда тебя увольняет сам Николай Старостин — несмотря на сложные отношения, Константин Иванович всегда уважительно отзывался о Николае Петровиче; и другое — оказаться в опале у супруги нувориша. После ухода Бескова и Федотова «Асмарал» покатился по наклонной и через несколько лет прекратил свое существование.

А в 1994 году Константин Иванович взялся помочь родному «Динамо». К тому времени команда забыла, когда в последний раз становилась чемпионом страны. Даже серебро «Динамо» не брало с 1986 года. После ухода Валерия Газзаева (подавшего в отставку осенью 1993-го после разгрома в Кубке УЕФА от немецкого «Айнтрахта») команда пребывала в полуразобранном состоянии. Бесков сумел навести порядок в клубе. Пусть и не все его действия были бесспорными — например, конфликты с ведущими игроками Юрием Калитвинцевым и Омари Тетрадзе привели к их уходу из клуба. Но серебряные награды в 1994 году и Кубок России в 1995-м (кстати, последний динамовский трофей) «бело-голубые» с Бесковым взяли.

В 1996 году Константин Иванович окончательно ушел из большого футбола. Будучи на пенсии, старался быть в курсе всех футбольных дел, часто выступал со своими оценками и комментариями в прессе.

6 мая 2006 года Константина Ивановича не стало. Валерия Николаевна пережила мужа на четыре года.

ВСЕВОЛОД БОБРОВ

Где бы и во что бы ни играл Всеволод Бобров — он всегда много забивал. И всегда становился первым. Его не щадили соперники, его били и ломали, но всё равно Бобров всегда много забивал и выигрывал. В нашей, да и, пожалуй, в мировой истории спорта нет человека, который был бы одинаково талантлив сразу в трех игровых дисциплинах — футболе, хоккее с шайбой и хоккее с мячом. «Шаляпин русского футбола, Гагарин шайбы на Руси» — трудно не согласиться с этими строчками Евгения Евтушенко.

Большая часть карьеры Боброва-игрока и Боброва-тренера связана с армейским спортом. Но болельщики «Спартака» при всех их антипатиях к ЦСКА всегда тепло вспоминают Боброва, ибо золотые времена спартаковского хоккейного клуба приходятся на годы, когда «красно-белыми» руководил Всеволод Михайлович.

Родители

Всеволод Бобров родился 1 декабря 1922 года в Моршанске — небольшом городке Тамбовской губернии. Отец Всеволода, Михаил Андреевич Бобров, был родом из Тверской губернии. Пятнадцатилетним мальчиком он приехал в Санкт-Петербург и устроился на Путиловский завод. В столице Бобров-старший стал не только квалифицированным рабочим, но и профессиональным революционером. Михаилу Андреевичу пришлось узнать, что такое тюрьма, — в сырой камере он приобрел туберкулез. А когда-то Бобров отличался богатырским здоровьем и неплохо играл в футбол и хоккей с мячом, прекрасно катался на коньках. На катке в Таврическом саду он и встретил свою будущую жену — Лидию Дмитриевну Ермолаеву. Лидия Дмитриевна проживала в Гатчине — колыбели русской авиации, а ее родной брат Михаил Ермолаев был известным летчиком и служил вместе с Петром Нестеровым. Тем самым, что первым выполнил мертвую петлю.

В 1921 году Михаила Андреевича отправили в Тамбовскую губернию. В стране свирепствовал голод, и Петрограду было нужно продовольствие. Большевик Бобров должен был организовать поставки хлеба. Вместе с отцом семейства в путь отправились Лидия Дмитриевна и дети — Тося и Володя (старший сын Витя умер шестимесячным). В Тамбовской губернии в те годы было очень неспокойно — разгоралось антоновское восстание. И будущий гений мог и не появиться на свет.

Бобровы жили в деревне Островке. Однажды Михаила Андреевича вызвали в город Сасово. Лидия Дмитриевна осталась с Володей дома. И в это время в деревню пришли бандиты, которые безжалостно расправлялись с активистами и их семьями. Лишь счастливая случайность спасла матери Боброва жизнь. Бандиты не признали в ней супругу комиссара и не тронули. Вряд ли бы беременность спасла ее от расправы. Но дом Бобровых всё же сожгли, и семья оказалась на улице.

Ближе к зиме Михаил Андреевич перевез жену и детей в Моршанск, где и родился Всеволод. Холодной зимой Лидия Дмитриевна прятала Севу в коробку с ватой, боялась, что простынет и умрет, как Витя. Но обошлось. Весной стало легче. А в 1924 году Бобровы перебрались ближе к родным краям — в Сестрорецк. Там и прошло детство Всеволода Михайловича.

Брат Владимир

Михаил Андреевич очень любил спорт и эту любовь привил сыновьям. Володя и Сева играли в футбол и хоккей (с мячом, естественно; о шайбе в ту пору у нас не знали). Владимир опекал младшего брата и не давал его в обиду своим сверстникам. Надо сказать, что Сева был ниже ростом большинства ребят. Даже носил прозвище — Козявка. Лишь к четырнадцати годам он догнал сверстников. Кстати, хоккей Сева тогда любил больше, чем футбол. Бегать с мячом весь матч ему было тяжело. Зато на льду юркий мальчик чувствовал себя как рыба в воде. Летом ребята играли на пустырях, а зимой хоккейные баталии кипели на «бочаге». Однажды игра обернулась трагедией. Обратимся к книге Анатолия Слуцкого «Гений прорыва».

«„Бочага“ — это финское название непроточного озера, образовавшегося на месте прежнего русла реки, старицы. Вода сюда стекает, однако не вытекает: частично испаряется, частично фильтруется через песок. В Сестрорецке „бочагу“ иногда использовали для сброса отработанной воды с завода имени Воскова. Хотя это предприятие числилось инструментальным, здесь был большой металлургический цех. Сестрорецкий завод — это старый петровский завод, один из самых первых заводов в России. Но известно: при наличии металлургического цикла водяные сбросы могут быть теплыми. Особенно это сказывалось в начале зимы, когда „бочага“ только-только начинала замерзать.

Но юным хоккеистам не терпелось поскорее встать на коньки, они то и дело пробовали лед. И однажды декабрьским вечером 1933 года, убедившись в его прочности, два брата Бобровых и два брата Томилиных первыми из сестрорецких ребят решили открыть хоккейный сезон на „бочаге“.

Они не знали, что завод только что произвел очередной сброс теплой воды. А „бочага“ — озерцо непроточное… Неокрепший еще лед подтаял и треснул, каток разбился на отдельные льдины. Четверо мальчишек в ватниках и на коньках провалились в большие полыньи, образовавшиеся на „бочаге“.