Книга Лопе де Вега - Сюзанн Варга

Успехи театральной жизни

Увлечение романсом, завершившееся настоящим взлетом в сфере лирической поэзии, повлекло за собой, словно по закону естественного сходства и духовного родства, и взлет в творчестве в области драматургии, так что можно утверждать, что почти с первых шагов Лопе-драматург пил живительную влагу из источника, именуемого романсеро. Так, уже в пьесе под названием «Подвиги Гарсиласо де ла Вега», считающейся одной из первых его пьес, написанных, когда он был еще ребенком, встречаются длинные отрывки, взятые из старинных романсов. Вероятно, именно из романсов, передававшихся из уст в уста, родились многие герои драматических произведений Лопе, и именно поэтому его пьесы обрели такую популярность. Но в тот период, о котором идет речь, Лопе находился лишь в самом начале своего «большого театрального приключения», и Валенсия предоставила ему самые благоприятные условия для развития всех его способностей. Прежде всего так случилось потому, что этот богатый портовый город, где жизнь била ключом, был открыт самым разнообразным веяниям и влияниям, в частности воздействию итальянской культуры, к тому времени уже обладавшей некоторой традицией театральных представлений. Валенсия вся представляла собой грандиозные театральные подмостки, к которым стремились все: актерские труппы, драматурги, поэты, зрители.

Как только Лопе прибыл в Валенсию, он тотчас же, благодаря содействию Гаспара де Порреса, начал посещать кружок страстных поклонников театра, членами коего были люди, обладавшие несомненным литературным дарованием, такие уже ставшие известными авторы, как Таррега, Бойл и Агилар, владевшие мастерством создания диалогов, построения мизансцен и законами зрелищности. Их драматургия, страдавшая излишней склонностью к напыщенной риторике, представляла собой довольно причудливое смешение всех существующих тогда форм драмы, что свидетельствовало о неустойчивости канонов театральной эстетики последней трети XVI века. Самый талантливый член этого кружка, Гильен де Кастро, с которым Лопе де Вега свяжут узы дружбы, станет очень известен как автор «Юности Сида», произведения, посвященного отрочеству национального героя Испании, умершего в Валенсии. Позднее именно этим произведением вдохновится Корнель при создании своего бессмертного «Сида». Энергия, двигавшая этими любителями театра, нашла свое продолжение в живом отклике публики, мнением коей не следовало пренебрегать, ибо она, подобно публике мадридской, создала для себя особое сценическое пространство, где и играла свою собственную роль. Теперь уже публика приходила не на городскую площадь, где сооружались подмостки и на этой импровизированной сцене давались спектакли, а в специальные помещения, приспособленные для театрального действа и именуемые «корралями» или «загонами комедий». Как указывает само название, первоначально корраль представлял собой внутренний двор какого-нибудь дома и с двух сторон был огражден стенами зданий, вдоль которых возвышались скамьи или боковые трибуны, над ними располагались забранные решетками окна, а напротив сцены высилась еще одна трибуна (или располагался балкон), и это сооружение называлось галеркой или райком (кстати, по-испански это название звучало совсем не поэтически, так как чаще всего употреблялось в значении «кастрюля»). Сегодня, к счастью, мы имеем возможность составить себе точное представление о том, насколько подходили эти театрики для представлений пьес Лопе де Вега, благодаря прекрасно сохранившемуся корралю в Альмагро, небольшом городке в Ла-Манче. Каждое лето здесь проходит международный театральный фестиваль, и в его программу входят и пьесы, написанные во времена Лопе, которые зрители смотрят, находясь в тех же условиях, что и зрители той эпохи. В июле 2001 года в этом коррале в Альмагро впервые на суд зрителей была представлена пьеса по роману Лопе де Вега «Доротея».

В тот период, когда Лопе жил в Валенсии, в городе было два корраля, где постоянно шли спектакли: «корраль де ла Оливера» (удобный и просторный) и более скромный — «корраль Сантатс».

Попав в этот город, Лопе, влюбленный в театр, сумел воспользоваться своей способностью весь мир превращать в иллюзию и иллюзию — в реальность, так сказать, метафоризировать весь мир, и быстро сам превратился в своеобразного проводника, уводившего людей в мир общих чувств. К многочисленным лирическим стихотворениям, к обширному собранию романсов он щедро добавил новые произведения, пустив в ход свои способности драматурга. Изучив местный диалект испанского языка, Лопе принялся просматривать старинные хроники и документы, касавшиеся истории древнего королевства Валенсии, откуда и почерпнул сюжеты многих своих пьес, таких как «Каталонец-весельчак», «Валенсианские безумцы», «Цветы Дон Жуана», «Дон Лопе де Кардона» или «Валенсианское побережье». Хотя установить время написания этих пьес сложно, а порой и невозможно, но есть основания утверждать, что все они несут на себе отпечаток жизни Лопе в период его пребывания в Валенсии, в них можно найти массу деталей, имеющих отношение к местному колориту, множество персонажей, говорящих на местном диалекте и распевающих народные песни, есть там и сцены живописных народных празднеств.

Лопе, польщенный и успокоенный сознанием того, что его пьесы будут представлены зрителю, писал для театров Валенсии, а также и для театров Мадрида, так как Гаспар де Поррес постоянно посылал к нему своих доверенных лиц, привозивших в столицу свеженаписанные пьесы; он также писал и для директоров других трупп, ибо они, узнав о его пребывании в Валенсии, устремились туда, чтобы выпросить у него новые произведения.

Надо сказать, что многие труппы бродячих актеров задерживались в Валенсии надолго, устраивая настоящие «театральные сезоны» и, разумеется, включая в свой репертуар и пьесы того, кого они называли Великим Мадридцем. Так, например, известная труппа Кироса пробыла в Валенсии с января по июнь 1589 года.

Под нескончаемым потоком заказов поэтический дар Лопе становился все мощнее, избавившись от мучивших его кошмаров и страхов, он с успехом «ковал свои доспехи», а именно оттачивал мастерство профессионального писателя. Можно с уверенностью утверждать, что именно в Валенсии заговорило его призвание литератора, которое и сделало Лопе настоящим писателем-профессионалом, способным заработать своим пером. Доходы Лопе, в основном состоявшие из гонораров за пьесы, служили хорошим дополнением к ренте, приносимой немалым приданым Изабеллы де Урбина, а потому Лопе с женой жили в Валенсии на широкую ногу.

Материальное благополучие, отсутствие всяческих душевных и телесных мук (еще недавно переживавшихся с такой воистину театральной зрелищностью) позволили уму и таланту Лопе достичь полного расцвета. Можно сказать, что в жизни Лопе наступила некая пауза, когда он ненадолго забыл о подвигах и приключениях, о переживаниях, злоключениях и несчастьях, преследовавших его по пятам, о боли, причиняемой обманутыми надеждами, чтобы предаться творчеству и воплотить все пережитое в своих произведениях. Теперь он мог в свое удовольствие предаваться игре воображения, не будучи связанным по рукам и ногам законами единства времени и места. Все, что люди называют радостями жизни, любовью, увлечениями, горем, страстями, — все для него мгновенно превращалось в идеи, которые он перелагал на язык поэзии; вместо того чтобы переживать чувства, он их выражал, вместо того чтобы позволить чувствам поглотить себя, он забавлялся, глядя на них со стороны, чтобы превратить в объект сценического действа, короче говоря, он превращал их в драму, в театральную пьесу. И именно в этом достиг своего истинного уровня, и мы увидели, как проступают черты гения-творца, которому предстояло найти свой путь, только пройдя через жернова (кстати, им же самим в основном и созданные) театра, заслужившего названия народного.