Книга Зерои - Дебора Бианкотти

В спертом воздухе послышался звук пальцев Лили, барабанящих по полу.

– История обязательно должна быть реалистичная?

Клип усмехнулась.

– Естественно, нет! Твои сказки – это, пожалуй, первое, что я вообще помню. Любые воспоминания сойдут за историю.

Лили тихо хмыкнула, давая понять, что вполне согласна с гипотезой Клип. У нее было больше воображаемых возлюбленных, чем у кого угодно.

– Можно, я буду рассказывать романтическую историю? – спросила Лили. – Типа, он такой классный и все такое прочее. Тогда ты его точно запомнишь!

– Ага…

Клип постаралась остаться невозмутимой.

– Ты не беспокойся, Райли. Все будет двенадцать плюс. Итак…

На чердаке воцарилась тишина. Звон посуды на кухне утих, ветви над крышей перестали шуршать. И началась история.

– Жила-была девушка по имени Райли. Сердце ее было тайным садом, с обветренными и растрескавшимися каменными стенами. И оно страдало от голода.

Лили рассказывала историю, слепленную из десятка книг, фильмов и сериалов. И ее голос постепенно менялся. Слова, слетающие с губ, звучали привычно, по-старому, с легкой картавостью их общего родного языка.

Когда близняшки были маленькими, еще до того, как дали о себе знать способности Райли, они говорили между собой на языке, которого никто не понимал. Он с тех пор давно забылся, но временами старые привычки врывались в действительность, и девочки невольно начинали картавить. Порой это делалось настолько заметно, что у них спрашивали, почему они не ходят к логопеду. Но то был не дефект дикции, а давний акцент, принадлежащий лишь двум людям на земле.

– Однажды она повстречала юношу по имени Ничто, который жил в замке, и стала разузнавать о его свычаях и обычаях…

28

Анонимус

– Ну и комнатка!

Тибо наблюдал за ним, стоя в дверях и улыбаясь неподдельному изумлению Итана. Жулик разглядывал мягкие кожаные кресла, изящные бра, бросающие веера света на рельефные обои, и панорамное окно, за которым простирался океан и горел закат.

– Ага, – пробормотал немного смущенный Тибо. – Комнатка действительно впечатляет…

– Впечатляет? Ты, чего, приятель? Я и не знал, что к нам в Кембрию приезжают такие богачи!

– Обычно нет, – возразил Тибо. – Пентхаусы, как правило, пустуют. Собственно, поэтому я здесь и живу. Отель из-за меня ничего не теряет.

Итан кивнул, глядя в огромное окно. Казалось, он отвлекся окончательно и бесповоротно. Внезапно он обернулся, вскинув бровь.

– «Ничего не теряет»? То есть ты вообще не платишь за номер? Ты просто жульничаешь?

Тибо растерянно моргнул. Итан имеет наглость обвинять кого-то в жульничестве?!

– А тут все равно никто не живет, – сдержанно ответил Тибо. – Я ничего не краду, я заимствую.

Итан расхохотался.

– Ловко! Номер-то гигантский! Я в отеле только один раз ночевал, и там кровати занимали всю комнату… Кстати, а где кровати-то? Наверное, дальше?

Итан зашел в одну из спален. Тибо почувствовал, что он испаряется, исчезает, отрезанный разделившей их стеной. Итан уже не столько говорил вслух, сколько бубнил себе под нос нечто совсем неразборчивое.

Тибо вздохнул. Его всегда такое уязвляло, даже если о его существовании забыл всего лишь Жулик.

Может, стоит переехать в номер поменьше? Но приближался День независимости, отель постепенно заполнялся постояльцами, и с любым помещением просторнее лифта возникнут те же самые проблемы.

– Перекусить не желаешь? – окликнул Тибо.

Гость вернулся в реальность и высунул голову из спальни, явно озадаченный. Потом расплылся в улыбке – очевидно, вспомнил про Тибо.

– А, пацан! – Он посмотрел на ладонь. – Тибо, то есть. Я бы хотел гамбургер.

Тибо давным-давно не заказывал ничего в номер. Это ведь «заимствованием» не назовешь! А воровать в открытую он не собирался.

Обычно он брал себе нераспроданные сандвичи и салаты из ближайшего гастронома или просроченные продукты с фермерского рынка. Но сейчас Тибо не мог выйти из номера, пока Великий Вождь не решит, что делать дальше. Присматривать за Итаном было занятием круглосуточным, все равно что с ребенком сидеть. С мальчишкой, страдающим синдромом дефицита внимания, за которым охотится половина бандитов и копов Кембрии.

Значит, надо обходиться тем, что имеется под рукой. К счастью, в отеле была полноценная кухня, готовая удовлетворить любую прихоть клиентов.

Пока они ждали заказ, Итан баловался с выключателями у дверей, с пультом от телевизора и с электрическими жалюзи на окнах.

А затем Итан добрался до мини-бара.

– Тибо! Какого черта! Почему ты мне раньше не сказал?

– Знаешь, это лучше не трогать…

Но Итан уже распечатал шоколадку «Тоблерон».

Тибо закрыл глаза и медленно выдохнул, упражняясь в спокойствии и невозмутимости.

– Нам сейчас гамбургер должны принести, ты не забыл?

Он нарочно заставил Итана смотреть, как он вошел в сеть отеля и сделал заказ, – чтобы данный факт задержался у него в памяти.

– Так еще полчаса ждать надо! – возмутился Итан с набитым ртом.

Он вразвалочку подошел к окну. Под закатным небом океан сделался оранжевым и золотым. Внизу пылали огни Кембрии.

– Слушай, ты себя наверняка чувствуешь властелином мира, да?

– Нет, – ответил Тибо.

Зачем объяснять Жулику про философию «срединного пути»? Хотя если кто-то и нуждается в том, чтобы добавить в свою жизнь немного дзена, то именно Итан. Увы, все, что скажет ему Тибо, тотчас вылетит у него из головы!

Правда, можно попробовать кое-что простое.

– Итан, пентхаус – не мой. И вид из окна – не мой. Нельзя владеть закатом.

Итан окинул взглядом горизонт и расхохотался.

– Приятель! Любой, у кого достаточно денег, чтобы сюда вселиться, владеет закатом. Слушай, а как у тебя такие фокусы получаются? Ты, типа, невидимым становишься, когда приходят настоящие гости?

Тибо с трудом сдержал вздох. Нет, дзен лучше оставить в покое. Может, Итан запомнит что-нибудь про суперспособности?

– Ты ошибаешься. Но людям сложно на мне сосредоточиться, и они забывают обо мне сразу, как только отвернутся. Как человек, который идет следом за тобой на многолюдной улице. Ты знаешь, что позади тебя кто-то есть, но не думаешь о нем.

– Обалдеть! Ты прям ниндзя какой-то. Вечно шпионишь и подкрадываешься!

– Этого бы не случалось, если бы ты сосредоточился!

Последнее слово прозвучало весьма резко, зато в воздухе быстро вспыхнуло и зашипело внимание Итана.