Книга Иди куда хочешь - Генри Лайон Олди

— А вы бы с Кунти помирились да вместе бы и насели на муженька: пусть ответ дает, за что вас, красавиц, обижает?

— Боязно насесть-то! Запретно жене с мужа за такое спрашивать…

Однако через некоторое время (видимо, вняв дельному совету) обе жены Панду подступили к супругу с вполне откровенным и однозначным вопросом.

Отмолчаться Альбиносу не удалось, и рассказал сей лев среди мужей, а также носитель славы Кауравов женам вот какую историю.

Вскоре после второй свадьбы поехал он на охоту. Охота себе как охота, езжай-стреляй, только случилась оказия — остался раджа в одиночестве. Свита отстала, потеряла его из виду, и только слышна была за деревьями перекличка ловчих и рык охотничьих леопардов.

Золотисто-рыжую лань Панду заприметил издалека. Тело животного было наполовину скрыто кустами арка, но Альбинос решил, что не промахнется, — и уж лучше бы он промахнулся!

Увы!

Лань дернулась и издала почти человеческий крик. Пять стрел, в считанный миг поразив животное, смертельно ранили его, но не убили сразу. Панду прянул из седла, вытаскивая нож и собираясь прикончить добычу…

И тут все волосы на теле у раджи встали дыбом, ибо лань заговорила с ним человеческим голосом. Был этот голос холоден и безжалостен, даже боли от многочисленных ран не ощущалось в нем.

— Убийца! Ты не просто убил меня! Ты помешал мне насладиться любовью и зачать новую жизнь! — И раджа действительно увидел, что лань-самец, которого он поразил стрелами, в момент злосчастного выстрела как раз покрывал скрытую кустами самку. — Да будет тебе известно, что я — великий аскет Киндяма, принявший звериный облик из-за противоестественной страсти к лучшей из самок! Мои духовные заслуги при мне, и хотя грех за убийство брахмана тебя не отяготит, ибо стрелял в неведении… Слушай же мое предсмертное проклятие: когда ты возляжешь на ложе с женщиной и почувствуешь близость экстаза, ты умрешь, как умираю сейчас я!

И лань-самец Киндяма, измученный тяжким страданием, расстался с жизнью, а раджа тут же предался скорби. Точнее, в ужасе и смятении бросился прочь, уже не помышляя об охотничьей удаче, и с тех пор проклятие тяготеет над ним. Дико ему теперь возлечь на ложе с любой из своих супруг, да и вообще с любой женщиной. Смертный страх за плечом стоит, скребет корявым когтем по хилому лингаму. Но, с другой стороны, умри он, не оставив потомства, — коротать ему время в адском закутке Путе!

Альбинос был в отчаянии, и пригорюнившиеся жены ничем не могли помочь мужу. Проклятие, тем паче предсмертное, — дело серьезное. Есть ли способ его обойти?

Ни Мадра, ни Кунти, ни сам Альбинос этого не знали.

Впрочем, как выяснилось вскоре, Кунти знала!

Рассказав своей подруге историю с проклятием аскета-скотоложца, Мадра через три месяца буквально ворвалась в покои жены Слепца с ошеломляющим известием: Кунти зачала!

Для всех остальных в этом факте не крылось ничего удивительного, но только не для двух цариц, которые знали истинную подоплеку!

— Что, объехала-таки судьбу на кривой?! И как же? — Возбуждение Мадры передалось и Гандхари.

Беременные вообще раздражительны, а когда ты беременна второй год подряд…

— Не знаю! — всхлипнула Мадра, шмыгая покрасневшим носом. — Она мне не говорит! И муж — то-о-оже!

— Да, не повезло тебе с мужем, Радость ты моя. — Гандхари вздохнула, понимая, что утешать подругу бесполезно. — Может, проклятие выдохлось?

— Нетушки! — уперла руки в крутые бока младшая жена Альбиноса. — Если б оно выдохлось, супруг ко мне непременно пришел бы! Я ж вижу, как он на меня смотрит! Так бы и набросился, с косточками съел!

— Ах Кунти, ах хитрюга! Неужели загуляла?! — ахнула Гандхари, поразившись собственной догадке. Мадра безучастно пожала плечами.

— А муж-то знает?

— Знает.

— И… что?

— Ничего. Даже повеселел немного. Дескать, род продолжен будет, в Пут не попаду. Ни слова худого ей не сказал. Наоборот, ожерелий надарил…

Еще с полчаса подруги-царицы, охая и ахая, обсуждали странное поведение Альбиноса, которому наставили рога — а он еще и рад! — но так и не смогли найти этому разумного объяснения. Избежать ада — дело хорошее, но радоваться по поводу измены супруги?!

Вовеки не бывало!

В положенный срок Кунти благополучно разрешилась от бремени мальчиком, которого нарекли Юдхиштхирой — Стойким-в-Битве, прозвали же с пеленок Царем Справедливости.

А через полгода после родов Кунти вновь забеременела!

Мадра не находила себе места, они с подругой терялись в догадках, а Кунти-коровища в ответ на все вопросы только загадочно ухмылялась и молчала как рыба. Сам Альбинос пару раз явно порывался что-то рассказать своей младшей жене, но в последний момент шел на попятный.

Боялся, покоритель народов.

Гандхари тем временем совсем измучилась носить бесконечную беременность — уж скоро два года как на сносях, сколько ж можно! И, отчаявшись разродиться, обратилась за советом к старухе-ядже, сысканной по ее приказу доверенной служанкой.

Зелье, купленное у старухи, подействовало мгновенно. Не случись тогда во дворце Вьясы-Расчленителя, быть Слепцу вдовцом: корчившаяся в судорогах царица уж и не чаяла остаться в живых, мечтая лишь о смерти-избавительнице!

Вытащил мудрец бабу с того света. За косы выволок, хоть и ругал ругательски: не доносила плод до нужного срока — страдай, дуреха!.. Злился, слюной брызгал, но из кожи вон лез, чтобы спасти и мать, и плод.

Спас.

Тот мясной блин, что вышел комом из чрева Благоуханной, Вьяса царице показать отказался. Зато в дворцовом храме Вишну тем же вечером объявилась сотня странных бамбуковых ларцов «с топленым маслом», а с чем еще, один Расчленитель да еще, может быть, Вишну-Опекун ведали.

Теперь мудрец безвылазно сидел в Хастинапуре. Регулярно наведывался в храм, чертил на стенах священные знаки, бормотал мантры и молитвы — и через девять месяцев из ларцов извлекли целую сотню младенцев мужеского пола.

Вернее, сотню мальчиков и одну невесть откуда взявшуюся девочку.

То-то радовались царственный Слепец с супругой! Кто под небом нас плодовитей?! — разве что царь Сагара из Солнечной династии, отец шестидесяти тысяч сыновей из тыквенных семечек! Так еще неизвестно, жил ли этот Сагара на самом деле, а мы-то точно живем, идите щупайте!

Вот только верховный жрец храма по секрету рассказал капалике перехожему: дескать, изображение Опекуна в главной зале просияло при известии о ста сыновьях и дало трещину, когда возвестили о дочери Слепца. Вьяса же, наоборот, хитро ухмылялся и, кажется, был вполне доволен результатом.

Впрочем, довольны были все, исключая Божий образ.

И несчастную Мадру.

В тот самый день (и чуть ли не в тот самый час), когда жрецы под руководством Вьясы извлекали из ларцов вопящих младенцев, царица Кунти во второй раз разрешилась от бремени. Мальчишкой, ничуть не похожим на первенца, — громогласным крепышом с красным личиком, перекошенным от недовольства всем миром.