Книга Спящие карты - Виктор Мурич

Ди снова по мужски вытерла глаза обратной стороной ладони и утвердительно качнула головой:

– Что ты хочешь услышать?

– Все, что знаешь о снах.

– Ничего. Практически ничего. Но твой рассказ многое поставил на свои места. Сережа несколько раз случайно упоминал Хозяев и необыкновенные сны, но я не придавала этому значения. Я почти каждый день приезжала к нему домой. Брат практически не выходил на улицу – стеснялся своего лица. Врачи сделали что могли но… Когда я увидела его в первый раз, то чуть не упала в обморок. Он очень переживал… Сам понимаешь, брат относился к тем красавчикам, за которыми косяками бегают девчонки… а превратился в страшного урода, который вынужден прятаться от людских глаз.

Теперь я понимаю, чем были вызваны непрерывные разговоры Десятки о женщинах, почему он так трепетно относился к своей внешности во снах. То, что он умер этой ночью, скорее всего не является совпадением. Слишком уж все складно выходит. Значить все наши умерли и в реальности. Смерть во сне приводит к смерти в реальности. Причина смерти может быть другой, но результат тот же. Но тогда почему я жив? Исключение? И опять же возвращение… Выйти из сна без медальона и транспортного модуля невозможно! Но я то вышел.

– У меня глупый вопрос. Очень глупый, – говорю, испытывая неловкость.

– Слушаю.

– Почему ты, не смотря на смерть брата, пришла сегодня ко мне? У тебя ведь забот должно хватать. И ты так держалась… улыбалась, спокойно разговаривала со мной. Вот только глаза тебя выдали.

– Я всего лишь выполнила свое обещание. А насчет улыбалась… Смерть брата это мое горе, личное. Оно не должно выплескиваться на окружающих людей. К тому же, это уже свершившийся факт и бесконечными рыданиями мне его не вернуть.

– Ты всегда так поступаешь? – спрашиваю с невольным уважением.

– Как так? – не поняла девушка.

– В смысле ты всегда выполняешь то, что обещаешь?

Если она сейчас соврет, я буду очень разочарован.

– К сожалению нет. Иногда обстоятельства бывают сильней.

– Бывают, – для меня эта фраза имеет совершенно другой смысл. – Когда похороны?

– Завтра в двенадцать на центральном кладбище.

– Я буду.

– Тогда, до завтра, – она поднялась из-за стола. – Мой тебе совет – не ложись спать. Хотя бы сегодня. Может быть, завтра что-нибудь вместе придумаем. Не ложись. Ладно? Я не хочу, чтобы с тобой тоже… – она осеклась и принялась неловко закрывать баночку с вареньем. – В холодильник убери, а то испортиться может.

– Уберу.

Захлопнулась дверь и я снова один.

Скорее всего, сны ушли из моей жизни навсегда. Я никогда больше не услышу властный голос Дамы, не возьму в руки оружие, не окунусь в адреналиновый шторм. Жаль. Очень жаль. Но как бы в качестве компенсации за потерю, в моей жизни появилась Ди. Я не строю никаких иллюзий, нет. То, что я калека забываю лишь тогда, когда сижу или лежу в удобном положении, и не болит нога. Мне будет достаточно просто видеть эту девушку, говорить с ней. Ложь! Нехорошо врать, тем более самому себе.

Глава 9.

Ненавижу похороны. Ненавижу с того момента, как умер отец. Я, тогда как раз успешно завершил летнюю сессию второго курса и уже предвкушал совместную поездку в Карпаты. Отец давно обещал взять отпуск и отправиться со мной в небольшое путешествие по горам, которых напрочь лишен наш приморский город. Мы любили странствовать вдвоем. Билеты были взяты заранее, рюкзаки почти что упакованы. Я чуть ли не вприпрыжку мчался домой через парк, заполненный гуляющими парочками. На удивление отца дома не оказалось. Не пришел он и вечером. Утром, после бессонной ночи, мне позвонили и сообщили, что он разбился. ДТП – дорожно транспортное происшествие. Всего три буквы и столько горя и слез стоящих за ними.

Уже на похоронах его коллеги рассказали мне как все было. Отец возвращался в город на бортовом Кразе доверху груженном красным кирпичом. Они весь последний месяц выполняли крупный заказ для какой-то строительной организации. У въезда в город, на обочине перед небольшим мостиком через глубокий овраг пристроился пошарпаный москвичонок. Водитель ковырялся под капотом, а женщина и ребенок с мячом в руках стояли рядом. Как выяснилось позже, в этот момент жена пилила мужа за то, что он истратил все отложенные деньги на покупку этой развалюхи, которую необходимо чинить через каждый километр. Муж слабо огрызался и мысленно проклинал общительного кавказца в безразмерной кепке-аэродроме на авторынке, все-таки убедившего его, что машина – зверь и пробегает безо всяких проблем не один десяток тысяч километров. Родители даже не заметили, когда выронивший мячик пятилетний малыш выбежал вслед за игрушкой прямо под колеса тяжелогруженого Краза. Отец мог бы просто попытаться затормозить. Может бы и успел остановиться. Но он выбрал единственный вариант, при котором ребенку ничего не угрожало. Снеся ограждение моста, Краз рухнул в овраг. От кабины практически ничего не осталось. Сперва удар о землю а потом рухнувший сверху груз кирпичей превратил ее в измятую пивную банку, которую опустошив, скомкали рукой. Отца хоронили в закрытом гробу.

Я умышленно опоздал, не желая видеть процедуру погребения.

У свежего холма раскисшей земли прикрытого несколькими венками застыла одинокая фигурка Ди. Вокруг лишь густой лес надгробных памятников и пошатывающиеся силуэты землекопов в конце мощеной плиткой дорожки.

Опираясь на подаренный вчера костыль, подхожу ближе.

Не смотря на моросящий дождик, Ди без зонта. Обычно растопыренный ежик светлых волос, превратился в некоторое подобие мокрого берета. Капельки дождя, скользя по щекам, конкурируют в слаломе с редкими слезинками. А может это вовсе и не слезинки. Не похоже, чтобы девушка плакала. На ее лице застыло упрямое выражение, как будто она не согласна с тем, что произошло и собирается подать протест.

– Простудишься, – прикрываю ее своим видавшим виды потертым зонтом.

– Я думала ты уже не придешь, – глухо звучит ее голос под шепот дождя.

– Я не мог не придти. Подержи, пожалуйста, зонт.

Осторожно, мелкими шажками, чтобы не поскользнуться на превратившейся в кисель земле подхожу к могиле. Скудный букетик стойких астр ложится между двумя венками. Мимоходом читаю надписи на лентах. «От союза ветеранов». «Любимому племяннику Сергею…» У изголовья стоит круглый венок, увитый черной лентой, лишенной каких либо надписей. На черном фоне всего лишь один неразборчивый рисунок. Даже не рисунок, а краешек какого-то значка. Я уже готов развернуться и уйти из этого мрачного места, но венок тянет меня как магнит. Рука еще только касается ленты, чтобы повернуть, а я уже знаю, что там увижу. Промокшая ткань распрямляется и перед моими глазами появляется знак пик. Обычная карточная символика так неуместно выглядящая в подобном месте.

– Где она? – кричу, одновременно взвывая от боли, из-за неловкого движения.