Книга Ленин. Самая правдивая биография Ильича - Александр Клинге

Вечером 31 марта эмигранты отправились в Финляндию. В пути они читали полученные из России газеты. События бежали вперед галопом, новости следовали одна за другой. Не все из них были приятными. Во-первых, неопровержимыми стали доказательства предательства Малиновского. Во-вторых, большевистский ЦК во главе с Львом Каменевым и Иосифом Сталиным заявил о поддержке Временного правительства. Ленин считал это ошибкой, оппортунизмом. Революцию, считал он, необходимо двигать вперед, пользуясь моментом. Ковать железо, пока горячо.

В Петроград поезд, на котором ехал Ленин, прибыл поздним вечером 3 апреля. Петроградский Совет устроил эмигрантам торжественную встречу с почетным караулом. Вопреки распространившимся позднее легендам, встречали не лично Ленина, а всех, кто ехал вместе с ним. Сам Ильич был фигурой, как принято говорить, широко известной в узких кругах. Его знали соратники по партии, основные политические противники да еще российская тайная полиция. Большинству из тех, кто пришел в этот вечер на Финляндский вокзал, его имя мало о чем говорило. Тем более не знали они его в лицо – повсеместное распространение портретов Ленина началось едва ли не после его смерти.

Организаторы торжественной встречи планировали устроить на вокзале демонстрацию единения всего общества, различных политических сил. Однако как раз это-то и не входило в планы Ленина. Взобравшись на броневик (сцена, ставшая затем легендарной и запечатленная на памятнике, стоящем в Петербурге перед Финляндским вокзалом), он призвал к мировой социалистической революции. Никакого братского единения с буржуазией и ее попутчиками среди российских левых! Никакой поддержки Временному правительству! Позиция Ленина была жесткой и бескомпромиссной. «Матросы, товарищи, приветствуя вас, я еще не знаю, верите ли вы всем посулам Временного правительства, но я твердо знаю, что, когда вам говорят сладкие речи, когда вам многое обещают – вас обманывают, как обманывают и весь русский народ. Народу нужен мир, народу нужен хлеб, народу нужна земля. А вам дают войну, голод, бесхлебье, на земле оставляют помещика. (…) Да здравствует всемирная социальная революция!» – так запомнили некоторые присутствующие слова оратора.

Далеко не все из собравшихся были согласны с Лениным. В Петербурге после успешного свержения Романовых царила атмосфера братства и единения. Казалось, все только что одержали победу над общим врагом, и это сплотило людей самых разных убеждений. Такие моменты характерны для любой революции; лишь позднее дурман рассеивается, и у многих остаются только горькое послевкусие и недоумение – как случилось, что революцию делали все вместе, ликовали все вместе, а ее плоды распределены на редкость неравномерно?

Ленин заглядывал вперед – и, можно сказать, бежал впереди паровоза. Тогда эту позицию не понимали даже некоторые из его ближайших сподвижников. Однако уже несколько месяцев спустя окажется, что время работает на Ильича. Его жесткость и бескомпромиссность в те весенние дни 1917 года во многом обеспечили ему взлет к вершинам власти.

Иконографика советской эпохи. Ленин на броневике

Еще по дороге в Петроград Ленин начал набрасывать программу действий в условиях начавшейся революции. Этот короткий документ, известный под названием «Апрельские тезисы», стал, по признанию многих историков, одним из самых влиятельных текстов в истории человечества.

О чем писал Ленин? Он, по сути дела, окончательно выбросил за борт представление о том, что сначала должна совершиться буржуазно-демократическая революция, и только затем, по прошествии некоторого времени, страна будет готова к социализму. Утверждение Ленина повергло в ужас многих ветеранов марксизма: «Своеобразие текущего момента в России состоит в переходе от первого этапа революции, давшего власть буржуазии в силу недостаточной сознательности и организованности пролетариата, – ко второму ее этапу, который должен дать власть в руки пролетариата и беднейших слоев крестьянства». Революцию следовало двигать дальше, не останавливаясь на достигнутом и не теряя времени.

Из этого логически вытекала борьба с Временным правительством: «Никакой поддержки Временному правительству, разъяснение полной лживости всех его обещаний, особенно относительно отказа от аннексий. Разоблачение вместо недопустимого, сеющего иллюзии «требования», чтобы это правительство, правительство капиталистов, перестало быть империалистским». Ленин признавал, что в создаваемых по всей стране Советах большевики пока в меньшинстве. Следовательно, необходимо вести неустанную агитационную работу среди масс, разъяснять свою точку зрения. В дальнейшем именно Советы должны стать основой новой власти: «Не парламентарная республика, – возвращение к ней было бы шагом назад, – а республика Советов рабочих, батрацких и крестьянских депутатов по всей стране, снизу доверху».

Свои идеи Ленин в апрельские дни высказывал во множестве выступлений. Это была новая для него роль – роль народного трибуна, выступающего перед широкой аудиторией. Ленин не был прирожденным оратором, его стиль не отличался изяществом. За годы эмиграции он отточил свой талант публициста, однако выступать ему приходилось в основном перед небольшими группами единомышленников. Поэтому выйти к толпе, далеко не все в которой были благожелательно настроены по отношению к оратору, казалось непростой задачей. Рассказывают, что однажды перед публичным выступлением Ленин занервничал и попросил свою сподвижницу Александру Коллонтай выступить вместо него. Коллонтай подбодрила его, и Ильич вышел на трибуну.

Если такое и было, то сидевшие в зале об этом не догадались. Ленин всегда излучал уверенность, и в этом был один из секретов его успеха. Его тексты нельзя было назвать образцами риторики, но это было неважно. Главное было не то, что он говорил, а то, как он говорил это. В ситуации постоянных метаний, неопределенности, нестабильности Ленин производил на слушателей впечатление человека, который твердо знал, что и как нужно делать. Своей железобетонной уверенностью в собственной правоте он заражал окружающих. Ему не нужно было строить красивые фразы и говорить стихами. Чем проще и понятнее он формулировал свои мысли, тем было лучше. С каждым днем Ленин получал все больше удовольствия от публичных выступлений, он охотно общался с простыми рабочими, солдатами и матросами. За май – июнь он выступил перед широкой аудиторией 21 раз.

Один из его политических противников, меньшевик Николай Суханов, вспоминал об одном из таких выступлений: «Мне не забыть этой громоподобной речи, потрясшей и изумившей не одного меня, случайно забредшего еретика, но и всех правоверных. Я утверждаю, что никто не ожидал ничего подобного. Казалось, из своих логовищ поднялись все стихии, и дух всесокрушения, не ведая ни преград, ни сомнений, ни людских трудностей, ни людских расчетов, носится по зале Кшесинской над головами зачарованных учеников. Ленин вообще очень хороший оратор – не оратор законченной, круглой фразы, или яркого образа, или захватывающего пафоса, или острого словца, – но оратор огромного напора, силы, разлагающий тут же, на глазах слушателя, сложные системы на простейшие, общедоступные элементы и долбящий ими, долбящий, долбящий по головам слушателей – «до бесчувствия», до приведения их к покорности, до взятия в плен».