Книга Грешная и желанная - Джулия Энн Лонг

Йен вошел в дом и остановился, разглядывая открывшуюся ему картину.

Он коротко рассмеялся. Свет любил Тэнзи. Йен мог бы поклясться, что свет, как томящийся от любви поклонник, сознательно выбирает ее и окутывает своим сиянием. Но, конечно, все могло быть наоборот. Скорее всего, она, как театральная дива, умеет выбирать самое удачно освещенное место в любом помещении. Тем не менее было легко представить ее в виде лампы, а молодых людей в виде мотыльков, кружащихся и все приближающихся к ней, подвергая свою жизнь угрозе. Каждый из них стал тайным воином в любовной игре и разрабатывал собственную стратегию.

Но у них нет никаких шансов. Титания Дэнфорт – это Наполеон.

Вероятно, она может даже переплюнуть Наполеона.

Она правила бал, сидя на кушетке и то принимая тарелку с пирожными и бокал ратафии от одного из поклонников, то улыбаясь другому. Как солнце, лучи ее внимания без малейших усилий обогревали всех сразу, при этом каждый оставался уверенным в том, что он и есть ее фаворит, одновременно сомневаясь в этом. Не зная даже, есть ли у нее таковой.

Это показалось бы Йену забавным – он мог бы даже восхититься ее мастерством и талантом привлекать к себе всеобщее внимание – не будь один из толпящихся вокруг нее мужчин лордом Лэнсдауном. Конечно, намерения лорда не были так очевидны, как намерения других кавалеров, но этого и не должно быть. Йен наблюдал за ним, как и минувшим вечером, и видел выражение его лица. Не восторженность, нет. Но определенная непонятная задумчивость. Он человек терпеливый. Более зрелый. Богатый. Титулованный. Совершенно уверенный в себе, надежный. Он ухаживал за Оливией терпеливо, настойчиво, изобретательно, подогревая ее интерес, и сумел заманить его славящуюся своим непостоянством и раздражительностью сестру в отношения, близкие к взаимопониманию. А это, вне всякого сомнения, настоящий подвиг, учитывая, что ни одному мужчине за три последних года не удалось добиться ничего даже близко похожего.

И беда в том, что он видел точно такое же выражение на лице Лэнсдауна, когда тот смотрел на Оливию.

А стоило Йену подумать об Оливии – о гордой, непростой, блестящей, очаровательной красавице сестре – и от мысли о том, что ей придется пережить еще один удар, у него перехватывало дыхание, словно она уже переживает это прямо сейчас.

Группка женщин собралась напротив. Одной из них была Оливия, и она делала вид, что ничего не замечает. Однако Йен почему-то не сомневался, что сестра страдает.

Внезапно рядом с ним оказался Колин, держа в одной руке кекс с тмином, а в другой стакан чего-то, напоминающего темное пиво из «Свиньи и свистка».

Он проследил за взглядом Йена.

– Ну… и что ты думаешь о мисс Дэнфорт?

– Она ужасна. – Йен произнес это рассеянно, понизив голос.

Колин резко повернул голову и уставился на него.

– Что за… Тебя что, по голове ударили? Как ты, ради всего святого, пришел к такому заключению?

– Все началось, когда она и глазом не моргнула, хотя я употребил слово «титьки». Вот ты вздрогнул, а ведь ты известный повеса. Ну, или был таким, пока не женился.

– Забудем пока про оскорбления… Я изо всех сил пытаюсь вообразить обстоятельства, при которых мужчина употребит при мисс Дэнфорт слово «титьки».

– Она меня подначивала. – Йен произнес это благоговейным шепотом. – Эта… эта… девица буквально вынудила меня это сказать. Точнее, она подвела меня к тому, чтобы я сказал «Титьси», но разницы практически нет.

Колин смотрел на него озабоченно, словно высматривал признаки лихорадки.

– Допустим, это правда, – сказал он наконец, – и я соглашусь, что это несколько необычно, учитывая ее богатство, происхождение, молодость и все такое… но тебе-то не следовало поддаваться на провокацию, так?

Йен изумленно вскинул бровь. Как давно ты меня знаешь?

– Кроме того, она собирает сердца так небрежно, будто собирает чернику, Колин. Совершенно не задумываясь о последствиях.

– Хмм. Интересно, кого это мне напоминает?

– Она курит и пьет! Крепкое спиртное! – возмущенно воскликнул Йен.

Колин хмыкнул.

– Я начинаю думать, что это ты перекурил и перепил крепкого спиртного.

Йен поколебался и хриплым шепотом нанес последний удар:

– Мне кажется, что у нее есть тайный любовник.

Это было серьезное обвинение, и он это знал.

Колин выпрямился во весь рост и пригвоздил брата к месту суровым испытующим взглядом. На какой-то безумный миг Йену показалось, что тот сейчас вызовет его на дуэль.

Затем лицо Колина прояснилось. Он определенно пришел к какому-то заключению.

– Как давно у тебя была любовница? Добрая неделя прошла, а то и больше? Ничего удивительного, что ты начинаешь сходить с ума.

Какой дивный сарказм.

– Говорю тебе, Колин, это Вельзевул в шляпке! Сатана в атласе.

– Дьявол в дамасте?

– Вот именно, – горячо согласился Йен. Полностью игнорируя ироничные нотки в голосе Колина.

– Йен… – Теперь Колин говорил умиротворяющим тоном. – Я вот думаю, не о себе ли ты волнуешься? Ты же понимаешь, что герцог тебя просто убьет, а Женевьева никогда не простит, если ты… ну, скажем… подойдешь к девушке слишком близко. Или, точнее, заберешься к ней в окно.

– Да ради бога, Колин, я не сумасшедший. Ты меня знаешь. Я в жизни не терял из-за женщины головы, а я повидал их достаточно, спасибо тебе большое. Я всего лишь делюсь с тобой выводами, к которым пришел, просто наблюдая за ней.

Колин, как хороший брат, предпочитал не спорить с Йеном.

– Ради всего святого, Йен… я хочу сказать… просто взгляни на нее. – Когда он произносил последние слова, голос его сделался мечтательным.

Йен очень, очень медленно повернулся и сердито посмотрел на Колина.

– И? – скованно спросил он.

– Йен… у нее такие глаза… Можно тебе кое-что сказать?

– Давай, – кисло отозвался Йен.

– Ты знаешь, я люблю Мэделайн всем сердцем. Она и есть мое сердце. Я бы умер за нее и все такое. Я никогда не был более счастлив.

– Отлично.

– Когда я попаду на небеса?

– Это твое «когда» предполагает очень многое.

– Я думаю, небеса в раю точно такого же цвета, как глаза мисс Дэнфорт.

Йен уставился на него.

– И ты? – печально произнес он в конце концов. – И ты, Колин?

Он прислонился спиной к стене и медленно, ритмично начал стучать об нее головой. В ритме барабана, в который бьют на галерах.

– Выпей, Йен, или выбери себе женщину. У тебя наверняка есть парочка на крючке. Просто держись подальше от этой, если она так тебя беспокоит. Неужели это так трудно?