Книга Принцесса безумного цирка - Татьяна Луганцева

– Позволь, я угадаю? Она ушла к тебе.

– Какая ты проницательная! Да, она пришла ко мне за защитой и помощью, когда Гоша уже все разрушил между ними.

– Вы были вместе?

– Нет. Я бы так не поступил с другом, которому плохо. К тому же я в тот момент был женат.

– А что же тогда так разозлило Гошу, что он мечтает о мести? – полюбопытствовала Лена.

– Роза сказала ему, что влюбилась в меня, остальное дорисовало его больное воображение. Он почему-то решил, что все сотрудницы в моей фирме спят со мной. Ему было все равно, кого захватить, чтобы выманить меня. Не повезло тебе. Вот, собственно, и все…

– Все-то оно все, только мы с тобой оказались в полном дерьме, – грустно констатировала Лена.

– Фи… Разве воспитанной девочке пристало произносить такие слова? – улыбнулся Никита, посмотрев на нее сквозь упавшие на глаза волосы.

– Ты еще смеешься?! – возмутилась она. – Нога у тебя ранена, спина превращена в кровавое месиво, руки прикованы, а тебе весело?!

– Тебе было бы легче, если бы я плакал? – искренне удивился Никита.

– По крайней мере, это было бы естественно, – вздохнула Лена.

– Не все, что естественно, то и хорошо, – ответил он и стал совершать весьма странные действия – кувыркался через голову, каждый раз перекручивая цепь от наручников все туже и туже.

– Что ты делаешь? – удивилась Лена.

– Я разорву их…

– Это невозможно, они же сделаны из стали!

– Вот увидишь, я смогу. Я такое уже проделывал. Правда, когда был в лучшей форме…

Любое движение, а уж тем более физическое усилие, давалось Никите с большим трудом, но он не останавливался. Спустя какое-то время он напряг свои руки и разорвал наручники. При этом, правда, упал на четвереньки и замер. На мгновение Лене показалось, что Никита потерял сознание, но он отдышался, взял себя в руки и попытался встать. Попытка не удалась.

– У тебя получилось! – восторженно выкрикнула Лена. – Никита, ты – молодец! Ты разорвал их!

– Не подбадривай меня, не надо… я еще не спас тебя. Ох, мне так плохо, что, кажется, сейчас вырвет.

– Ничего, я переживу…

Никита подполз к ней и слегка подрагивающими руками долго возился с леской, пока не развязал ее.

– Все, ты свободна, – наконец объявил он.

– Я не могу пошевелить ни рукой, ни ногой, – пожаловалась Лена.

– Ничего, потерпи… Сейчас кровообращение восстановится. Все равно пробуй ими шевелить. Я имею в виду – конечностями. Я бы сделал тебе массаж, но боюсь испачкать тебя кровью.

Никита повернулся лицом вверх, но лечь на спину не смог, впервые застонав от боли.

– Черт! Извини!

Лена подползла к его вещам и вернулась с футболкой.

– Разорви на полоски, я перевяжу тебе бедро.

– А ты сумеешь?

– Раньше я, конечно, перевязками не занималась, но думаю, что смогу. Что-то ведь надо сделать с раной, а то еще истечешь кровью… Кто тогда будет меня спасать?

– Все-таки ты невыносима! Стерва и язва в одном флаконе! Термоядерная смесь! – усмехнулся Никита, но просьбу Лены выполнил и достаточно легко разодрал свою футболку на неровные полоски ткани.

После чего она аккуратно перевязала ему ногу. Затем задумалась.

– А вот со спиной что делать, ума не приложу…

Она огляделась, с трудом еще передвигаясь, сходила в другой конец ангара и принесла кусок старого, рваного брезента.

– Ложись на него спиной кверху, я тебя потащу.

– Лена, не выдумывай! Возьми ключи от машины – они в кармане джинсов – и беги отсюда. Вылезай в окно, я все равно этого сделать не смогу. Мой автомобиль припаркован метрах в двухстах отсюда.

– Я без тебя никуда не пойду, – покачала она головой.

– Что за упрямство? Ты же видишь, что я не транспортабелен! Если выберешься, сообщи куда следует и вызови помощь. Конечно, если захочешь меня спасать.

– Дурак! А вдруг за это время твой психопат-друг вернется и добьет тебя?

– Он скорее вернется, пока мы тут руками разводим, и прибьет нас обоих! Иди! – прикрикнул на нее Никита. – Кроме того, он, скорее всего, вернется не сразу… ты успеешь прибыть с подмогой.

Лена подумала с минуту и начала выполнять его приказ. Передвигаясь на трясущихся ногах, она подволокла к небольшому, расположенному довольно высоко над полом окошку несколько деревянных ящиков, поставила их один на другой и, цепляя под кожу занозы, взгромоздилась наверх.

– Ты великолепна! Вид снизу неповторим! – улыбнулся Никита.

– Позубоскаль мне еще! Я не виновата, что не обладаю грацией и физической подготовкой твоих цирковых подружек, – пробубнила она и, балансируя на ящиках, открыла старое окно с разбитым стеклом.

– Все, я полезла!

– Счастливого тебе пути, будь осторожна! А ведь похоже, что я влюбился в тебя… – сказал ей вслед Никита. И сделал это зря.

Лена дрогнула, и ящики со страшным грохотом поехали из-под ее ног. Она осталась висеть на гнилой фрамуге рамы, болтая ногами и переваривая полученную информацию.

– Лена, осторожней! – вскрикнул Никита и пополз по направлению к ней.

– Раньше надо было думать! Ишь, надумал, что под руку… под ногу… говорить… С ума сошел!

– Да, я действительно не подумал…

Никита, держась за стенку окровавленными руками, приподнялся на ноги и, схватив Лену за ступни, подсадил ее в проем окна.

– Эй, поосторожнее! Я все же не эквилибристка! – запротестовала она.

– Прости, я все время забываю, – отшутился он.

Очутившись на окне, Лена посмотрела вниз и только сейчас сообразила: вот, дожила она до тридцати лет и не знала, что, оказывается, боится высоты.

– Мамочки… – прошептала она, глядя на засохшую от солнца траву и камни от разваливающегося фундамента, щедро рассыпанные внизу на земле.

– Повисни на руках и прыгай! – крикнул ей Никита, беспомощно опускаясь на пол. Ноги его абсолютно не держали.

– Легко тебе говорить. Там острые камни!

– Лена, ты должна попробовать! Другого выхода и пути к спасению нет.

Она неуклюже повисла на руках, затем закрыла глаза и с пронзительным криком «а-а-а!» сорвалась вниз.

– Ты как?! – крикнул изнутри ангара Никита с тревогой в голосе.

– Жива… только поцарапалась…

– Молодчина! Иди к машине!

Лена, кряхтя, поднялась на ноги и, не обращая внимания на порванную одежду и разбитое колено, пошатываясь и держась рукой за стену ангара, пошла к его воротам. Они были закрыты на большой проржавевший засов и подперты широкой доской. Лена, войдя в образ парня-спецназовца, выбила доску ногой, чуть не сломав ее при этом (имеется в виду – ногу), и решила сдвинуть ржавую задвижку с места. Та явно не хотела поддаваться, и Лена, повиснув на ней всем телом, билась в настоящих конвульсиях, слившись с задвижкой в одно целое.