Книга Досадная ошибка - Гвинет Рамон

Усевшись за столик, она заказала себе чай с лимоном и огляделась по сторонам. Тем временем фокусник переместился на другое место, и Лиз увидела Ника, сидевшего в кафе напротив с элегантной женщиной. Это было так неожиданно, что у нее перехватило дыхание, сердце остановилось и все другие жизненно важные органы перестали функционировать.

Она завороженно смотрела на Ника, кивавшего в знак согласия своей собеседнице. Что-то в нем точно изменилось, но, что именно, Лиз не могла понять. Фигура осталась прежней, ни намека на полноту, сопутствующую малоподвижному и размеренному образу жизни. Как никто другой, она знала, что он всегда сосредоточивал свое внимание на собеседнике, и сегодняшний эпизод был тому подтверждением. Внимательно присмотревшись к его спутнице, Лиз поняла, почему Ник так увлечен разговором с ней.

Женщину, сидящую рядом с ним, нельзя было назвать красавицей в полном смысле этого слова, но в ней был шарм и чувствовался характер. На вид ей было сорок с небольшим, и, судя по всему, она не принадлежала к тому типу женщин, которые отчаянно цепляются за безвозвратно уходящие годы и увядающую красоту. Просто, но с большим вкусом одетая, она, тем не менее, выглядела прекрасно. Ник не видел ничего вокруг, внимательно глядя в лицо собеседнице.

Забыв про свой чай, Лиз смотрела на человека, которого должна была интервьюировать. Она понимала, что ревнует, но ничего не могла с собой поделать. Она злилась на Ника, потому что тот заставил Лиз приехать к нему, потому что все еще был неотразим, потому что из-за него она рассталась с Полом, которого неоправданно заставила страдать.

Женщина взглянула на наручные часы и встала. По всему чувствовалось, что ей не хочется уходить. Ник тоже поднялся со стула и поцеловал ей руку. Проводив взглядом собеседницу, он занял свое место и потянулся к недопитому стакану с белым вином. Он все еще сидел за столиком, когда Лиз расплатилась и покинула кафе. Сначала она хотела подойти к нему, но передумала, решив, что для предстоящего разговора с ним ей надо собраться с мыслями.

Спустя час они встретились в бельведере, где много лет назад познакомились. Она смотрела на море, когда услышала его шаги. Когда Ник вошел, она стояла, прислонившись к балюстраде и повернув голову в его сторону. Глаза ее были скрыты солнцезащитными очками.

— Добро пожаловать в «Сан-Пьетро», Лиз. Как дела?

Его тон и протянутая для приветствия рука могли бы сойти за проявление дружеских чувств, но холодные как лед глаза не улыбались.

— Добрый день, — ответила она, пожимая руку.

Когда-то в далекие времена Ник сказал ей, что всякий раз, когда пожимает руку женщине, он контролирует себя, чтобы не сделать той больно. Но сейчас, видимо, он забыл об этом и крепко сжал ее ладонь. Стараясь не подать виду, что ей больно, Лиз почему-то подумала о том, что он всегда был с ней нежен и мягок, что когда-то его руки ласкали ее тело, доставляя сладостное удовольствие. Эти божественные моменты она вспоминала не раз в те бессонные ночи, когда ее тело томилось от жажды любви. Но она тут же одернула себя и оборвала поток воспоминаний, мешавших ей сосредоточиться.

— Приглашая меня к себе, мог бы быть на вилле в тот момент, когда я приехала.

— В этом некого винить, кроме твоих работодателей. Аманда — лучшая из всех секретарей, которые работали у меня, и данный сбой не ее вина.

— Правильно ли я поняла, что ты хочешь дать интервью по своей инициативе и только мне?

— Абсолютно правильно, именно так я и договаривался с главным редактором.

— Но почему?

— Мне было любопытно посмотреть, какой ты стала, Лиз. — Он неожиданно быстро и осторожно снял с нее темные очки, не позволявшие ему смотреть ей прямо в глаза. — Солнце сейчас уже не такое яркое, тем более что ты стоишь к нему спиной. Я привык смотреть собеседнику в глаза.

Лиз почувствовала, что начинает злиться, но тут же взяла себя в руки. Она должна проявить выдержку и спокойствие и не давать ему возможности вывести ее из себя.

— А тебе разве не хотелось увидеть меня? — помолчав, снова заговорил он.

— Не очень. Жизнь не позволяет мне оглядываться назад.

— А мне казалось, что любопытство является неотъемлемой чертой всех журналистов. Раньше ты была очень любопытной.

— С профессиональной точки зрения я такой и осталась. Кстати, сегодня днем, когда тебя не было в палаццо, я поехала в Венецию и увидела тебя в кафе с одной женщиной. Кто она?

— Ее зовут Сьюзен, она американка, вышла замуж за итальянца намного старше себя. Недавно овдовела. Венеция очень дорога ей, и она решила остаться жить здесь. А тебе дорог «Сан-Пьетро»?

Вопрос был задан неожиданно и застал ее врасплох. Ник внимательно смотрел на нее, ожидая ответа.

— Того «Сан-Пьетро», который я знала, больше нет. Теперь это уже не тихая старая вилла с уютным парком, а место для великосветских приемов и вечеров. Я с трудом узнала его. Эта Сьюзен твоя любовница?

К ее удивлению, он рассмеялся, и ей почудилось, что перед ней стоит все тот же хорошо знакомый и близкий Ник.

— Это твое профессиональное любопытство или личное?

— Чисто профессиональное.

— Я никогда не отвечаю на подобные вопросы. Можешь спрашивать меня о работе, доме, парке, но остальное под запретом. Если бы это интересовало лично тебя, я бы ответил, но ты спросила меня как журналистка… — В его словах послышалась насмешка.

— Без каких-либо личностных деталей очерк выйдет неинтересным.

— Тогда включи те детали, которые тебе известны. Напиши о наших с тобой отношениях. Скажи читателям о том, что ты была моей любовницей. Это придаст очерку определенную пикантность.

— Я никогда не была твоей содержанкой. Мы жили на равных. Я сама, насколько могла, обеспечивала себя.

— И со сколькими мужчинами ты жила на паритетных началах?

— Это тебя не касается!

— Если ты не готова к откровенному разговору с человеком, бывшим когда-то тебе очень близким, то с какой стати я буду изливать душу перед людьми, которых никогда не знал и не видел? Давай заключим сделку: ты будешь откровенна со мной, а я с тобой. Вопрос — ответ. Договорились?

Когда он упомянул об их совместной жизни, Лиз почувствовала, как защемило сердце, как все старательно спрятанные в самые потаенные уголки души воспоминания вырвались на волю. Она уже не могла контролировать себя и хладнокровно следить за ходом своих мыслей.

— Я была слишком занята своей карьерой, чтобы обращать внимание на личную жизнь. У меня был только один мужчина. — Лиз замолчала, намереваясь сказать, что речь идет о дружеских отношениях, но в последний момент передумала. — Полагаю, это несравнимо с количеством твоих романов.

— Все зависит от природы ваших отношений. Они были серьезными?

— Все уже кончено. Ничего не получилось.