Книга Ребенок Лео - Эмма Дарси

– Это началось без тебя! – простонала она. – Зачем ты ушел? Почему тебя не было рядом?

– Прости, любовь моя. Постараюсь загладить свою вину, – пообещал он, осторожно, как только мог, поворачивая ее на бок.

– Не называй меня так… любовь моя… ты меня не любишь… – По щекам ее покатились слезы. – Господи!.. Пожалуйста!.. Я не могу!.. Я хочу умереть!

Лео начал гладить ее по спине нежными круговыми движениями.

– Я люблю тебя, Тери, – наклонившись, прошептал он ей на ушко. – Ты же знаешь, что люблю. И, пожалуйста, не умирай – я этого не переживу. А теперь будь паинькой и постарайся дышать, как тебя учили.

– Только это ты и можешь! – выкрикнула она, изогнувшись дугой в приступе боли. – Ты никогда меня не любил! Только ребенка!

– Неправда.

– Правда!

Что она такое говорит? Должно быть, от боли у нее помутился рассудок. Не может же Тери не понимать, как много значит для него?

– Тери, встреча с тобой – лучшее, что случилось со мной за целую жизнь! – пылко заверил он, изумленный и смущенный ее неожиданным упреком.

– Только… из-за ребенка! – прорыдала она.

– Да нет же!

Она ошибалась, с самого начала в нем ошибалась! Будь проклята Сирена, поселившая в нем отвращение к слову «любовь»! Если Тери не хватало одного слова… Проклятье! Это он во всем виноват! Как мог, как смел он оказаться таким непонятливым? Теперь Тери воображает, что он – ее возлюбленный, хранитель, защитник, отец ее ребенка – ее не любит!

– Прежде чем ты скажешь, что нас связывает только секс, – заговорил он, – я отвечу: нет, Тери, нечто гораздо большее. Просто я этого не понимал, пока ты не выставила меня за дверь на глазах у своего бывшего мужа.

– Но ты не вернулся – мучительно прохрипела она.

– Потому что был совершенно сбит с толку, – с готовностью признался он. – И не хотел признавать, как ты мне дорога. Убеждал самого себя, что меня волнует только ребенок. Но, Тери, в конечном счете, вернулся я не поэтому. А потому, что моего ребенка носила ты.

– Не верю! – выдохнула она.

– Клянусь богом! Я люблю тебя и хочу разделить с тобой жизнь!

– Ты никогда… не говорил… – Голос ее возвысился до пронзительного визга, а в следующий миг она закашлялась и разразилась рыданиями.

– Никогда… – выкрикивала она сквозь слезы, – никогда… ты не говорил… что меня любишь!

– Ну как же? – возразил Лео. – Помнишь, после сканирования?

– Нет… меня ты не любил…

– Черт побери, Тери! Любил и люблю! Спроси у моего отца. Спроси у своих родителей. Они знают, что я тебя люблю. Я вступил в битву за тебя и ясно дал понять твоим отцу и матери, что, если они унизят тебя сейчас, когда ты напугана и не уверена в своих силах, значит, не знают, что такое любовь. И еще я сказал им, что во всем виноват этот ублюдок Уэйн!

– Уэйн? – дрожащим голосом переспросила она.

– Конечно, он! Это он внушил тебе, что на мужчин нельзя полагаться. Этот тип никогда никого не любил, кроме самого себя!

Тери сжалась в комок, часто и глубоко дыша.

Боль на секунду отпустила ее.

– Но ты… женился на Сирене всего через три месяца…

– Потому что был дураком.

Он продолжал тереть ей спину, не обращая внимания на ломоту в собственной спине.

– Моя настоящая жена – ты, и только ты. Мы бы поженились, если бы ты позволила.

– Чтобы дать ребенку твое имя?

Она содрогнулась и снова прижала руки к животу.

– Нет, Тери, – твердо возразил Лео.

Как превратно толковала она его намерения!

Почему, почему он не смог ей ничего объяснить раньше?

– Чтобы ты стала моей женой. Но ты не захотела, и Мейвис посоветовала не настаивать до рождения малыша.

– Кто… такая… Мей… вис?

И снова страшный, душераздирающий стон.

– Она у меня работает. Чудесная женщина. И знает, что я от тебя без ума. Совсем голову потерял, даже работать не могу – только о тебе и думаю.

– Потерял… голову? – слабым, дрожащим голосом переспросила она.

– Милая, как жаль, что я не научил тебя мне доверять! Но, пожалуйста, поверь мне хоть сейчас! Я здесь, рядом с тобой, потому что хочу быть рядом! Если это не любовь, то я уж и не знаю, что называют любовью! – в отчаянии воскликнул он.

– А не… ради… ребенка?

Ее слова острым ножом вонзились ему в сердце.

– Да, и ради ребенка тоже, – страстно заверил он, – потому что ребенок – это часть тебя, часть меня, часть нас обоих! Но если бы и не было никакого ребенка, я бы не перестал тебя любить. Тери, ты открыла мне новый мир. Прекрасный, дивный мир.

– Да… – прошептала она еле слышно.

Но шепот тут же превратился в сдавленный стон.

– Лео, я не выдержу! Сделай что-нибудь! Пожалуйста! О-о-о!

– Эй, кто-нибудь, нам нужна помощь! – не своим голосом завопил Лео.

В палату вбежала акушерка в сопровождении медсестры.

– Доктор уже идет. Тери, мы дадим вам кислород. Он уменьшит боль, вам станет легче.

– Слава тебе господи! – пробормотал Лео.

– Глубоко вдохните, – приказала медсестра. – А теперь так же глубоко выдохните. Еще раз… Молодец, молодец…

– Головка показалась, – сообщила акушерка. Дело идет к концу.

Тери едва ли ее услышала – она старательно вдыхала и выдыхала кислород. Акушерка и медсестра засуетились вокруг роженицы, оттеснили Лео к стене.

Вот и все. Он сделал все, что мог. Тер ей спину, успокаивал, рассказывал, как ее любит. Страшно подумать, что эти несколько ночных часов она провела одна, во тьме, чувствуя себя нелюбимой и брошенной. Сумел ли он рассказать о своей любви? Верит ли она ему теперь?

Страшный крик резанул по нервам. Тери перевернулась на спину; кислородная подушка отлетела в сторону. Лео схватил Тери за руку, и пальцы ее, как когти, впились ему в ладонь. Она рванулась вперед, и Лео, склонившись к ней, обнял ее за плечи. Сердце его бешено стучало.

– Теперь тужьтесь, Тери, – приказала акушерка, – но пока тужьтесь не слишком сильно.

Появился врач.

– Все идет как надо, – с удовлетворением проговорил он, осмотрев роженицу.

Следующие несколько минут для Лео пролетели как в тумане. Он вспомнил, что Тери не хотела рожать на спине, но менять позу не было времени. Все планы были забыты. Больничный халат полетел на пол. Врач и акушерка выкрикивали инструкции, а Тери из последних сил старалась им следовать. Лео не отходил от нее ни на секунду: сжимал ей руку, повторял слова утешения и молился – отчаянно молился, чтобы все это поскорее закончилось!