Книга Герой – романтик - Джоанна Беррингтон

– Я выслушал вашу версию происшедшего, – пожал плечами мужчина в сером костюме. – Моя задача сейчас заключается только в том, чтобы взять показания.

Он протянул молодой женщине бумажные листы, попросив прочесть и расписаться в указанном месте.

Она сделала все, что от нее требовалось, и вновь умоляюще посмотрела на служителя закона:

– А что бы вы посоветовали мне сделать? Я не хочу назад в камеру! Я невиновна!

Тот пожал плечами и ответил:

– В принципе, мы могли бы отпустить вас под залог. В конце концов, преступление, в котором вы обвиняетесь, не такое уж и тяжкое. За вас есть кому похлопотать?

Мелисса смахнула со щеки слезинку:

– Да. Я думаю, что скоро в Лос-Анджелес прилетит мой отец. Или брат…

Мужчина встал, убирая бумаги в портфель.

– Вот и отлично, – сказал он. – Как только кто-нибудь из ваших родственников объявится, мы что-нибудь придумаем. А пока вам придется вернуться в камеру.

Мелисса опустила голову. Как же ее угораздило вляпаться в такую неприятную историю! Не зря она так не хотела ехать на вчерашнюю вечеринку

За ней зашел охранник, и они вновь пошли по коридору, ведущему к камере. Мимо сновали полицейские, и некоторые из них с интересом посматривали на задержанную. Она мало походила на тех, кого обычно привозят сюда в наручниках. Красивая, прилично одетая, сразу видно – из хорошей семьи…

Мелисса, впрочем, мало обращала внимание на то, что происходит вокруг нее. Она была удручена. Судя по всему, ей предстояло провести ночь на жестком топчане. Причем, за преступление, которого она не совершала.

– Вам чего-нибудь принести? – Рядом с Филиппом стояла улыбающаяся стюардесса.

Тот отрицательно покачал головой.

– Осталось еще немного, скоро мы будем в Лос-Анджелесе, – успокаивающим тоном сказала она, решив, что бледность пассажира свидетельствует о его волнении.

Ничего удивительного, летать самолетами боятся многие.

Но Филипп волновался совсем по другому поводу. Он переживал за Мелиссу…

Этот полет тянулся уже более четырех часов. Время шло невообразимо медленно. Филипп пытался отвлечься разными способами – смотрел в иллюминатор, листал журналы, даже пытался уснуть. Все напрасно.

Мелисса, Мелисса, повторял он про себя, словно молитву, имя любимой. Я чувствую, что в этой истории с полицией как-то замешан Питер Хокман. Держись, принцесса, я скоро прилечу и сделаю все, чтобы тебя отпустили.

Он посмотрел на наручные часы. Стрелки показывали половину девятого. Всего десять минут прошло с тех пор, когда он проверял время последний раз!

И Филипп, наверное, в сотый раз за этот полет взялся за журнал, который купил в аэропорту Нью-Йорка. Пробежался глазами по заголовкам, попытался вникнуть в суть какой-то статьи.

Мелисса, Мелисса, Мелисса – словно колокольчик звенел в его голове, не давая отвлечься.

Главное, теперь я знаю, где она, попытался успокоить себя мужчина. И мысленно пошутил – уж из полицейского участка ей сбежать не удастся.

Шутка вышла какой-то мрачноватой…

Мелисса лежала, отвернувшись лицом к стене, и беззвучно плакала. Рыжеволосая соседка давно спала – нервы у нее, должно быть, были крепкие. Кажется, ее даже не особо расстраивало то, что она ночует в камере полицейского участка.

Мелисса не могла похвастаться таким самообладанием.

Она не знала, который сейчас час. Судя по всему, еще не слишком поздно. Но в любом случае уже было понятно, что сегодня она на волю не выйдет.

Это не со мной, это просто дурной сон, уговаривала она саму себя, будто это могло помочь. Завтра я проснусь, и все будет хорошо.

Однако помогало это мало. Мелисса перевернулась на другой бок. За стеной кто-то разговаривал, но слов было не разобрать. Время от времени мимо клетки проходил охранник, проверяя, все ли в порядке. А где-то там, на улицах Лос-Анджелеса, шла обычная жизнь.

Люди встречались, разговаривали, ужинали в ресторанах… Раньше это казалось ей таким естественным! Она никогда не думала, что можно соскучиться, например, по супермаркету. Или по кинотеатру. Ведь и то, и другое было всегда доступно. А теперь… Ее лишили свободы. Потому что какая-то Ева Нортон этого захотела.

Как только я отсюда выберусь, то пойду в магазин и куплю себе самое большое мороженное, подумала Мелисса. Пломбир в шоколаде, сверху обсыпанный орехами. Я сяду на скамейку в парке, буду есть его и радоваться тому, что светит солнце… Такая мелочь, казалось бы… но я знаю, что буду абсолютно счастлива в тот момент.

Она улыбнулась сквозь слезы. Это была улыбка надежды, что завтра этот кошмар закончится.

В семь вечера Филипп вышел наконец-то из здания аэропорта. Он приобрел в полете три часа – в Нью-Йорке сейчас было уже десять. Но эти три часа все равно ничего не могли решить – в полицейский участок ехать было уже поздно. Как это ни печально, Мелиссе придется провести ночь там. Но зато завтра утром он непременно добьется ее освобождения. А пока… не съездить ли в гостиницу, где жила Мелисса?

И Филипп махнул рукой, останавливая такси.

– Питер… Ты уже взрослый мальчик и должен знать, что просто так в жизни ничего не бывает. – Ева с аппетитом расправлялась с сочным говяжьим стейком. – Ты талантливый актер, это бесспорно. Но даже такому талантливому актеру нужен богатый покровитель. Я думала, ты это понимаешь.

Питер Хокман сидел напротив перед нетронутым бифштексом. Есть совершенно не хотелось. Да и находиться здесь тоже.

Ева Нортон позвонила ему сегодня и приказала быть вечером в ресторане. Именно так – приказала. По ее тону он понял, что обязан повиноваться, иначе… Иначе прощай роль в фильме «Самый романтичный герой». Прощайте надежды, прощайте мечты о карьере актера.

Она встретила его подчеркнуто приветливо, попросила официанта принести заказ и тут же принялась за еду. А ему кусок в горло не лез.

– Я вкладываю в тебя деньги, – напомнила черноволосая женщина. – И хочу получать взамен внимание. А ты даже не считаешь нужным улыбнуться мне. И не заметил мое новое платье.

Питер скользнул по ней взглядом и выдавил улыбку:

– Ты хорошо выглядишь сегодня. И черный цвет тебе к лицу…

– Плохо, – оценила комплимент Ева Нортон. – Без энтузиазма. Зато сколько эмоций было вчера, когда ты узнал, что твоя подружка застала нас…

Она довольно улыбнулась.

Мужчина почувствовал, как в гневе сжимаются его кулаки. Это уж слишком! Да кем она себя возомнила!

– Ты хотя бы понимаешь, что поступила гадко? – еле сдержался он, чтобы не перейти на крик. – Мелисса же ни в чем не виновата! Зачем ты так с ней!

– Потише, – холодно произнесла женщина, отправляя в рот новый кусок говядины. – Контролируй эмоции. Или ты думаешь, что у меня нет способов заставить уважать себя?