Книга Озеро тьмы - Рут Ренделл

— Не притворяйся, можешь. Деньги, перспективы, возможности. — Тим закурил «Голуаз». — И, кстати, еще моя маленькая месть.

— Разве это не забавно? Он говорит, что любит меня, и все такое, но до конца мне не доверяет. Ни слова не сказал о выигрыше в тотализатор, и я не верю, что он действительно выиграл.

— Ты не доверяешь фотографической памяти дядюшки Тима? Можешь не сомневаться, если я вдруг умру, то когда меня вскроют, они найдут тот купон на тотализатор, несмываемыми чернилами написанный на моем сердце. Конечно, существует крохотный шанс, что мисс Урбан не предъявила его. Но если мисс Урбан действительно предъявила купон, то, вне всякого сомнения, выиграла первый приз, весь или часть — вот уж повезло так повезло.

Сейдж всегда называл Мартина Ливингстоном или, если манерничал, как гей, — мисс Урбан. Франческа — по причинам, которые сама не понимала, но которые могли быть не совсем здоровыми — находила такое манерничанье необыкновенно сексуальным. Когда Тим бывал таким, у нее буквально подгибались колени; но теперь она этого не хотела, она хотела быть серьезной.

— Послушай, — сказала женщина, — когда ты посылал те уродливые желтые хризантемы, то говорил, что нужно добиться его расположения, а затем немного раскрутить, потому что у него куча денег, а подружки нет. Ты говорил, что он может дать мне денег на собственный цветочный магазин или, по крайней мере, осыпать дорогими подарками. Но все вышло совсем не так. Он просто в меня влюбился. Его даже не интересует секс… ну, я хочу сказать, не очень интересует… ты бы меня изнасиловал, если бы с тобой я вела себя так, как с ним. Он влюбился. Он не просто хочет меня трахнуть; это настоящая любовь. И единственное, что он от меня хочет, — чтобы я жила с ним в его квартире или в доме, который он собирается купить. Какой от этого прок? Какой смысл все это продолжать, Тим, если я просто буду вынуждена сбежать и спрятаться, чтобы только не жить с ним?

— Можно было предположить, не правда ли, — задумчиво произнес Тим, — что Ливингстон к этому времени подарит тебе нечто более существенное, чем эти странные пузырьки, или как они там называются? При теперешней инфляции потратить пять тысяч на кольцо или браслет — сущий пустяк. А меха? Моя сладкая малышка мерзнет в своей старой енотовой шубке…

— Он что-то говорил о норке, — хихикнула Франческа. — Когда мы поженимся. — Она пошарила под бумагой от рыбы с картошкой. — Сегодня он подарил мне шоколадные конфеты, только большую часть сожрала Линдси… Вот, бери.

— Вся в отца — оставила только с нугой и кокосовым орехом.

— И последнее: он хочет продать квартиру и купить дом для него, меня и Линдси. Так что я полагаю, деньги у него есть.

— Она мне еще будет рассказывать… Как ты думаешь, Франческа, что поведал мне сегодня Кришна Бхавнани? Не кто иной, как Ливингстон, оплатил операцию его ребенку.

— Собираешься написать об этом в «Пост»?

— Да, если ты выходишь из игры. И нет, если продолжаешь. Как известно, на страницах «Пост» иногда появляется ложь, и точно так же иногда скрывается правда.

Франческа рассмеялась. Она зашла Тиму за спину, обняла и погладила его нуриевское лицо.

— Тим, я смогу продержаться еще немного. Увижусь с ним в среду, если ты действительно считаешь, что оно того стоит. Теперь, зная об индийском мальчике, я смогу вытрясти из него шубку. Или кольцо. Мы можем продать кольцо.

Тим терся о ее ладони, издавая мурлыкающие звуки.

— Ты включила наше одеяло?

На Рождество он купил им одеяло с электроподогревом.

— Когда укладывала спать Линдси, — ответила Франческа.

— Тогда почему бы тебе не уложить в постель меня и не рассказать все о том, как ты изменяла мне с Ливингстоном?

— Мисс Урбан, — сказала Франческа; у нее перехватило дыхание.

— Моей сладкой малышке должно быть стыдно так разговаривать с дядюшкой Тимом, черт побери!

Франческа с Тимом жили вместе три года. Тим переехал в квартиру на Самфир-роуд, вместо того чтобы проводить тут ночи, когда Франческа обнаружила, что беременна Линдси. Они никогда не думали о том, чтобы пожениться, — да и не могли бы этого сделать, поскольку Франческа все еще не развелась с Расселом Брауном. После того, как Тим встретил Мартина Урбана в лесопарке, он несколько раз приглашал его на Самфир-роуд, но Мартин каждый раз отказывался, и Тим не понимал почему. Франческа думала, что его это обижало, однако Сейдж никогда не показывал, что может страдать. А потом наступила та ноябрьская суббота, когда Тим проверил свои результаты в тотализаторе и выяснил, что, как всегда, ничего не выиграл, зато схема, которую он дал Мартину, выиграла главный приз.

Женщина с беспокойством наблюдала, как Тим ждет звонка Мартина. Ее безмятежная и веселая натура была встревожена крайней нервозностью Сейджа. Шли дни, но ничего не происходило. Натянутый как струна, Тим отправился на ту встречу с Урбаном в фирму «Урбан, Ведмор, Маккензи и К°», но Мартин по-прежнему молчал. Хуже всего для Тима было то, что товарищ отказался прийти на вечеринку. Устроить вечеринку на Самфир-роуд было нелегким делом. Они отменили праздник в последнюю минуту, поскольку праздновать было нечего и открывать шампанское не имело смысла.

— Боюсь, — сказал Тим, манерничая, как гей, — он молчит как рыба, потому что не хочет делиться со мною. Хотя я не знаю, чем его обидел, — всегда был дружелюбным и предупредительным… Может, недостаточно дружелюбным, что, как тебе известно, некоторых девушек возмущает.

Франческа не решилась высказать своего мнения, но знала, что Тим надеялся что-то получить от Мартина, хотя бы ссуду, которая позволила бы им купить жилье намного лучшее, чем на Самфир-роуд. Он метался по квартире и кричал, что хочет отомстить. Что получит деньги — не мытьем, так катаньем. От этого был всего один шаг до появления Франчески с цветами и… тяжелого похмелья.

Она была добродушной и легкомысленной женщиной, и ничто не могло надолго вывести ее из равновесия. Тим однажды сказал, что помимо всего прочего ему в ней нравится отсутствие морали и чувства вины. Из-за этого роль Франчески — какой ее видел Мартин, добродетельной и совестливой — поначалу давалась ей с трудом, но Тим инструктировал ее и даже составил ей список книг для чтения, в основном романов Викторианской эпохи и начала двадцатого века, с подходящими героинями. Она очень старалась соответствовать этим образцам и иногда после встреч с Мартином чувствовала себя очень усталой. В его обществе она много молчала и якобы внимательно слушала, хотя на самом деле размышляла, как улизнуть в такси и отказаться от предложения подвезти ее до Финчли. Теперь у нее появилась новая проблема: как заставить Мартина поверить, что она его любит и хочет жить с ним, одновременно отвергая любой план совместной жизни, который он мог бы придумать.

Поэтому, когда он позвонил в следующий раз, Франческа сказала, что не хочет, чтобы он продавал квартиру ради покупки дома. Ей известно, как он любит свою квартиру.

— Но когда-нибудь ее все равно придется продать, дорогая. Когда ты будешь свободна и мы поженимся, нам все равно понадобится дом.