Книга Дама разбитого сердца - Наталья Александрова

Доставившие меня люди подтолкнули меня ближе, ткнули в спину стволом и отступили, предоставив переговоры своему боссу.

– Нехорошо, адвокат, – проговорил тот медленно, с характерной уголовной растяжкой, – нехорошо.

Поскольку фраза была явно риторической и не подразумевала ответа, я промолчал.

– Вот парень стоит, – авторитет кивнул на Вовку, – бабки той законный наследник, а ты его будто и не замечаешь. Нехорошо.

Теперь ответ уже требовался, причем нечего было пытаться делать вид, что я не понимаю, о какой бабке говорит авторитет.

Для начала я попробовал потянуть время.

– Этот парень сам свою тетку на тот свет сопроводил, – сказал я, – из-за него она померла, а по закону убийца не может наследовать убитому…

– Врет он, Замок, врет! – истерично выкрикнул парень. – Не убивал я свою тетку! Она сама загнулась! Доктор ясно написал, что смерть естественная!

– А ты в разговор не встревай! – угрожающе прикрикнул на него авторитет. – Молод еще! Говорить будешь, когда я тебе разрешу! И какого черта ты при постороннем кликуху мою назвал?

Затем он повернулся ко мне и продолжил совершенно спокойным голосом:

– Слышал, что пацан говорит? Естественная, в натуре, смерть! Так что придумай что-нибудь другое…

– Александра Никодимовна не оставила завещания, – сделал я еще одну попытку, – а он, – я кивнул на Вову, – ей не близкий родственник, так что не имеет на квартиру никаких прав…

Я сделал вид, будто думаю, что этих людей интересует квартира покойной, тем самым заставив бандитов раскрыть карты и сказать мне, что они действительно знают.

И авторитет тут же раскрылся:

– Да нужна мне ее… квартира! – выкрикнул он, вставив непечатное слово. – Я из-за такой дряни с унитаза не встану! Ты что же, за дурака меня держишь? Мне захоронка ее нужна, клад!

Я делано рассмеялся:

– Вроде серьезный вы человек, авторитет, а в такую ерунду поверили! Клад! Да в наше время про такие вещи и говорить-то смешно! Сейчас единственная реальная вещь, которую можно откопать, – это труп какого-нибудь несчастного, такими, как вы, закопанный!

От этих слов авторитет разъярился. Он угрожающе надвинулся на меня и прошипел:

– Вот это запросто могу тебе устроить! Закопают тебя мои ребята на пустыре, и никто не найдет! Ты меня лучше не серди!

Он покосился на Вову и добавил:

– С тобой мы еще поговорим, отдельно! Я тебе, молокососу, поверил, может быть, и зря, но если ты мое доверие не оправдаешь, лучше бы тебе вообще на свет не родиться! А за адвокатишку лично отвечаешь, головой!

Он снова повернулся ко мне и закончил разговор:

– Даю тебе неделю срока! Если не отдашь мне то, что от старухи получил, – буду тебя и твою сестру кромсать на мелкие кусочки!

Авторитет развернулся и ушел, а меня схватили двое бойцов и втолкнули в машину, где уже дожидался Вова.

Они довезли меня почти до дома, и тут, не доезжая примерно квартал, Вовка распахнул дверь и вытолкнул меня из машины. Я кое-как поднялся на ноги, доковылял до своего подъезда. Дежурный охранник едва меня узнал. Я поднялся в свою квартиру, и первое, что увидел, – Люсю, спящую на диване в гостиной. Сестра была в вечернем платье, она свернулась калачиком, как в детстве, и уютно посапывала во сне. Я вспомнил, каким чудесным ребенком Люся была совсем недавно, и внезапно почувствовал к ней острую жалость. Если меня убьют, она тоже пропадет. Она ведь совершенно не приспособлена к жизни. Да этот страшный уголовник и ее не оставит в покое!

Я поправил сбившийся плед и пошел в свой кабинет. Мне нужно было, конечно, принять ванну, привести себя в порядок, обработать ушибы, но в первую очередь я хотел посмотреть на злополучную записку, из-за которой попал в такие неприятности.

Открыл свой письменный стол. Мне показалось, что замки немного повреждены, и в сердце закралось смутное беспокойство. Я торопливо выдвинул ящик, в котором лежала папка.

Ящик был пуст.

На всякий случай выдвинул все остальные ящики – может быть, я перепутал, оставил папку не там… но и в остальных ящиках ее не было, больше того, пропал альбом с дорогими марками, в том числе с недавно приобретенной «Серой Аргентиной».

Картина происшествия начала вырисовываться передо мной во всей своей неприглядности.

В моем кабинете наверняка побывал вор, который взял и марки, и старухину папку… допустим, марки он взял вполне обдуманно, скорее всего, по наводке, но папка-то зачем ему понадобилась? Ее ценность практически никому не известна… Если бы вор действовал по приказу уголовного авторитета, то тогда Замок не стал бы приплетать меня к этому делу, ни в коем случае не стал бы сообщать мне лишнюю информацию!

И потом – как вор проник в мою квартиру? Дом охраняется, в подъезде постоянно сидит вооруженный человек…

И тут я вспомнил спящую в гостиной Люсю.

Неужели это она привела вора в наш дом?

Я выбежал в гостиную и попытался разбудить сестру, чтобы узнать от нее правду, но из этого ничего не вышло. Я тряс ее за плечо, пытался поднять, но она тут же падала обратно на диван. Сквозь сон она бормотала что-то нечленораздельное и вытягивала губы трубочкой, словно пыталась кого-то поцеловать. Даже когда я вылил на нее стакан холодной воды, сестра только жалобно, по-детски захныкала, но все равно не открыла глаз.

В конце концов, я пожалел ее и оставил в покое – все равно от нее в таком состоянии ничего не удалось бы добиться.

Но и на следующий день от нее было мало толку – она только рыдала и жаловалась на головную боль и на свою несчастную судьбу. С огромным трудом мне удалось понять, что накануне она действительно привела в дом мужчину, которого впервые в жизни увидела всего за несколько часов до того, а после он, вместо того чтобы оправдать ее романтические ожидания, подсыпал какую-то дрянь в бокал с вином…

Вадим остановился, откинулся на спинку стула и закончил:

– Дальнейшее вы знаете. Я попытался навести об этом мерзавце кое-какие справки, но оба детектива… – Он замолчал.

– И тогда вы обратились ко мне, – грустно проговорил Маркиз.

Иван Павлович оделся и снял со стены поводок. Белый Клык, радостно поскуливая, подошел к хозяину боком и терпеливо подождал, пока тот пристегнет поводок к ошейнику. Большой, сильной собаке хотелось на волю, на воздух. Ему надоела тесная и пыльная городская квартира. Конечно, пустырь, на который выводил его хозяин, даже отдаленно не напоминал вольные просторы канадской тундры – исторической родины маламута, как принято сейчас говорить, но там все-таки можно было побегать, обнюхаться со знакомыми собаками, если повезет – немножко подраться… короче, там была жизнь.

Когда они спускались по лестнице, навстречу попалась бойкая и любопытная старушка из шестой квартиры Варвара Самсоновна. Иван Павлович схватил Клыка за ошейник и оттащил его в глубину площадки, чтобы соседка могла безбоязненно пройти. Встреча напоминала столкновение двух африканских племен, враждебных, но не приступивших к военным действиям: Белый Клык рычал и скалил зубы, а Варвара Самсоновна тихонько бормотала что-то неодобрительное по поводу людей, которые заводят в городских квартирах диких зверей, от одного вида которых у пожилого человека могут начаться судороги.