Книга Связанные кровью - Иви Берне

"Все идеально," произнесла она. "И очень …. Похоже на подушку." Большую часть пространства узкой комнаты занимала дневная кровать, похожая на матку, застеленная стеганым красным бархатом.

Он взял хрустальный графин с полки над мраморной раковиной и наполнил два бокала вином. Пока он разливал вино, она заметила связку цепей у себя над головой, прикрепленных к потолку на небольшой лебедке. "Что это?"

Держа бокалы в руках, он проследил за направлением ее взгляда. " Это удерживающее устройство."

"Для?"

"Некоторые люди предпочитают кормиться стоя."

Мэдди подняла руки над головой и скрестила запястья. "Так?" Своими ресницами она захлопала, как бабочка крыльями.

"Возьми." Он протянул ей бокал. Святой Грегори.

"За Эликсир," скала она, чокаясь бокалами. Вино согрело ей горло, и заставило облизать губы. В эти дни о диете можно немножко забыть, но по какой-то причине все смаковало очень вкусно. "Я так тобой горжусь."

"За нас," сказал он. "И наше будущее."

Она прильнула к нему ближе и рукой скользнула по его затылку. Он напрягся, и не в лучшую сторону.

"Грегори-

"Мэдди," заговорил он с предупреждением в голосе.

"Нежели ты не заслужил первым испробовать этот чудесный, пушистый диванчик?"

"Еще слишком рано. Феликс сказал —

"Мне наплевать, что там говорил Феликс. Я готова."

Грегори поставил свой бокал и взял Мэдди за плечи. "Возлюбленная, всего четыре недели тому назад ты умерла на моих руках."

Такой наплыв настоящих эмоций смягчил его, и он открыл ей свое сознание. Не было так, будто она слышала каждую его мысль, больше было похоже на тонкое соединение рук, или невидимые объятия. Они были вместе, и лишь по этой причине все становилось лучше. Он поцеловал ее в лоб.

Мэдди потянулась вверх и ослабила его галстук. Он не остановил ее, и она продолжила расстегивать его рубашку. Он жестом подал знак возражения, но она оттолкнула его руки. "Ты попросил меня войти с тобой в новую жизнь."

Она сняла с него рубашку и пиджак одним движением, и стянула майку через голову, игнорируя его бурчание. Она обратила внимание на его ускоренное дыхание и, как ноги под ним шатались. Мужчина хотел быть совращенным. Не составило огромного труда толкнуть его на глубокий стеганый бархат.

Он застонал, и она знала, это был стон смирения. Он устроил ее верхом на себе, и она наконец-то получила долгожданный и такой желанный поцелуй, долгий и глубокий.

"Ты такая роскошная." пробормотал он, когда от губ перешел к ее горлу. Одним единственным щелчком тяжелые колье граната сползло с ее кожи на диван. Он прижался к ее голой плоти.

Да. Руки ее зарылись в его волосы и крепко держали. Да, детка, ты ведь хочешь кушать. Да будет она проклята, если не накормит его, пока они не покинут эту кабинку.

Пальцами Грегори нащупал ее соски под чашечками корсета и ласкал до тех пор, пока те не показались наверху. Руки его скользнули вниз до подтянутой талии, и достигли ее бедер. "Я и нее знал, что библиотекарши такие горячие."

"Все для тебя." Она достала свои груди из чашечек, предлагая их его шершавому языку и жадным сосущим поцелуям. Меж ног, ощущая его интенсивно растущую эрекцию, она округлила бедра вокруг нее, представляя его внутри себя.

Водя руками по сияющей коже на ее бедрах, он спросил, "И как мне попасть в твои штаны?"

Мэдди просияла улыбкой Евы. Как только он увидит ее, не может быть и речи, что он удержится.

"Замок," ответила она, покусывая его нижнюю губу. Повернувшись на руках и став на четвереньки, она продемонстрировала свою задницу. "Там есть застежка на верхней части штанов."

И Грегори заметил замок, который проходил от спины да самого переда. У него пересохло во рту.

Святая Матерь Божья.

Он отыскал застежку и потянул. Черная кожа медленно разошлась, освобождая ее голую пышную задницу. Одного вида ему было достаточно, чтобы любоваться всю жизнь, но он продолжил тянуть, и сделал еще одно открытие. Она уже была готова.

"Итак, как ты хочешь меня, Фостин," спросила она из-за плеча. "Так?" Вильнула она задом. "Или так?" она повернулась, прислонилась к стене с подушками и широко расставила ноги.

Шквал образов — он оскверняет ее всеми известными способами — ворвались в его сознание. Это были ее фантазии. Все мыслимые и немыслимые позы, которыми его грязно- настроенная жена его желала.

После этого Грегори уже не мог видеть четко. Мелкие капельки пота проступили по всему телу. Хорошо. Все хорошо. Его первоначальный план доставить ей спокойный оргазм уже не устраивал их двоих. Может, будет вполне безопасно зайти немножко дальше. Совсем чуть-чуть.

Он отшвырнул свои трусы, и, уже голый, прислонился к обивке на своей половине. Одной рукой он ласкал свой возбужденный член. Мэдди уставилась на него — на то, что он делал — и облизала губы. Она раздвинула свою розовую плоть для него и ласкала себя, пока пальцы не заблестели от влаги.

"Почему бы тебе ни присоединится ко мне?" произнес Грегори, сердце вырывалось из груди. Каким-то образом он должен контролировать их обоих для приятного, легкого секса.

Повинуясь, она скользнула вниз, прошлась языком по его животу, груди, по горлу и, наконец, достигла губ.

"Я хочу, чтобы ты заявил права на меня Старинным Способ," прошептала она ему в губы.

Ха ха. Это был выход вне пределов. Он буркнул свое неодобрение, но не мог перестать целовать ее. Ее кожа была такой чертовски вкусной, запах ее возбуждения сводил с ума. Золотая пудра блестела на ее щеках. Она была богиней, и она принадлежала ему — а ее чертовы штаны были расстегнуты по всей длине. Какой силой выдержки должен обладать мужчина?

"Мы должны завершить соединение," низким и дымчатым голосом сказал она. "Нет надобности ждать дольше."

"Нет. Ни в коем случае." Феликс говорил, что нужно подождать шесть недель, чтобы он мог от нее кормиться и привлекать к действиям, требующих больших затрат сил. Еще осталось две недели. И утверждать ее отличалось от кормления на несколько порядков.

"Правильный ответ да, Фостин."

Поцелуем он закрыл ей рот, и по его горлу полилась кровь. Ее кровь. Глаза Грегори расширились от удивления. Он попытался оттолкнуться, но она крепко держала его голову, беспощадно прижимаясь своими губами к его, заставляя свою кровь втекать в него.

Это была ловушка. Она порезала свою губу своими жемчужными маленькими клыками. В этот момент он окончательно осознал — она стала настоящей Фостин.

Он судорожно пил, почти задыхаясь. Новая кровь Мадлены была такой приятной и могучей, как наилучший выдержанный виски. Она была такой, какой он ее запомнил, и даже лучше. В этой женщине не осталось ни капли слабости. Она могла вытереть им пол.