Книга Невинная обольстительница - Ребекка Уинтерз

Он потер затылок, все еще не веря, что видит ее перед собой.

– Ты должна была улететь домой.

– Как видишь, я пока что в Греции. Мне позвонил Вассо и попросил заглянуть к тебе перед отъездом. Он, кажется, думает, что тебе нужна помощь.

Акис не сразу ей поверил.

– Вассо в самом деле звонил тебе?

Она кивнула:

– И, глядя на тебя, я понимаю почему. Но поторопись. У нас будет на завтрак омлет, а он вкусный, пока теплый. Я, кстати, неплохо умею готовить.

У нее было такое множество талантов, что оставалось только изумляться. Все еще пребывая в шоке оттого, что она здесь, у него на катере, а не в самолете по пути в Калифорнию, он принял душ и побрился в считаные минуты. Натянув джинсы и футболку, он поспешил назад, на кухню, боясь, что все ему только приснилось и Рейны там не окажется.

– Вот теперь гораздо лучше. Садись, я буду тебя кормить. – Она разложила омлет и ветчину по тарелкам и поставила на стол.

– Как ты сюда добралась?

– Когда я увидела, что пикапа нет на месте, то пешком дошла до бухты и обнаружила его там. Я забралась на катер и нашла тебя на кровати, спящим. Я решила, что ты, наверное, много выпил накануне.

– Я редко пью.

– Я снова поднялась на палубу, дошла до деревни и там купила кое-какие продукты и сковородку. Когда вернулась, ты все еще спал. Чтобы скоротать время, я занялась стряпней и испекла брауни.

– Что это такое?

– Шоколадные пирожные с орехами.

– Теперь, когда ты сказала, я чувствую запах. Омлет с ветчиной, кстати, совершенно божественный.

– Это потому, что ты голодный. Я сообщу Вассо, что аппетит к тебе вернулся. – Он наблюдал, как она встает и раскладывает по тарелкам квадратные пирожные. – Если ты еще не наелся, можешь закусить ими.

Он только попробовал и уже не мог оторваться – съел одно за другим все пять пирожных.

– Правда, вкусные? Брауни продаются и в продуктовых магазинах, вместе с блинчиками. Американцы их любят, и одного всегда бывает мало. Если ты станешь продавать их в своих «Альфа – Омега 24», то оглянуться не успеешь, как их расхватают.

– Рейна… – Он не мог дольше продолжать в том же духе. – Нам надо поговорить.

– Мне казалось, мы уже обо всем переговорили. Теперь, когда завтрак вернул тебя к жизни, я могу уйти со спокойной совестью.

– Куда ты собралась уходить? – Он вскочил, чтобы загородить ей дверь.

– Теперь, когда я навестила тебя по просьбе твоего брата, я возвращаюсь на виллу. Вертолет, который прислал Вассо, ждет там, чтобы отвезти меня на Корфу. Я скажу Вассо, что его беспокойство по твоему поводу безосновательно, и вылечу оттуда прямо домой.

– Сначала ты пойдешь со мной в спальню, там нам будет удобнее.

– О! Так ты все-таки согласен, чтобы я стала твоей любовницей? Извини, но я забираю назад это предложение.

Его лицо исказила гримаса.

– Я не попросил тебя стать моей женой только по одной причине.

– Потому, что от тебя у меня не может быть детей. Я знаю.

– Нет, не поэтому. – Он подхватил ее за талию и посадил на стол. – Так мне лучше видно твои глаза. – Он почувствовал, как она дрожит. – Посмотри на меня, Рейна!

– Мне не хочется.

– Я тебя не виню. После того как я с тобой обошелся, у тебя есть все основания меня презирать. Правда в том, что я необразованный человек, и на моих стенах нет ни одного диплома. Я не знаю всего того, что знаешь и что учила ты.

– Так ты поэтому хотел, чтобы я ушла? Потому что какой-нибудь псевдоакадемик может обсуждать со мной различия в пуантилизме между Сёра и Синьяком, что абсолютно ничего для меня не значит, а ты нет?

– Вот видишь! Я правда понятия не имею, кто они. Я не знаю, что такое пуантилизм.

– Ты думаешь, я хочу обсуждать с тобой его?

– Если мы пойдем на вечеринку к твоим друзьям, они сразу увидят все мое невежество, и ты пожалеешь, что взяла меня с собой.

– Ох, Акис! Если я возьму тебя на вечеринку, то все женщины гурьбой побегут к тебе послушать, как ты говоришь по-английски со своим потрясающим греческим акцентом. А мужчины, узнав о твоих достижениях, с которыми им не сравняться, так позавидуют твоему уму и деловой хватке, что умрут от зависти.

– Рейна, не дразни меня. Ты блестящая, а я не знаю математики, не разбираюсь в литературе и искусстве. Я мало читал и мало путешествовал. У Хлои и Тео почти все общее, они действительно подходят друг другу во всех отношениях. Но мы как два противоположных полюса. Если мы поженимся и ты со мной заскучаешь, я этого не вынесу. Ты говорила, что Брайан был увлекательным собеседником. Пусть потом он предал тебя, но вначале его культурный уровень произвел на тебя впечатление. Я тебе не смогу этого дать и боюсь, что потеряю тебя!

Она посмотрела ему в глаза:

– И ты решил оттолкнуть меня, даже не дав нам шанса узнать, какой могла бы быть наша жизнь? Ты знаешь, что можешь вести семинары по греческой мифологии и культуре, которые приведут всех в восхищение? Я лучше тебя вижу твои достоинства, Акис. Ты знаешь такое, чего не знает никто. Ты не можешь допустить, чтобы мы расстались из-за этого.

Он обхватил ее лицо ладонями.

– Я больше не боюсь. Я хочу стать для тебя всем. Ты моя кровь, моя плоть. Я не смогу дышать, если тебя не будет рядом, Рейна! Я люблю тебя. Я люблю тебя! – выкрикнул он. – Если я тебе нужен, то хочу провести с тобой всю мою жизнь.

– Ты мне очень нужен! Ох, Акис. – Она упала в его объятия.

Он понес ее из кухни по коридору в спальню. Когда он опустил ее на кровать, она притянула его к себе.

– Дорогой мой, как же я люблю тебя, – бормотала она в промежутках между поцелуями. – Я хотела бы, чтобы мы уже были мужем и женой.

– Я тоже. Я знаю одного влиятельного чиновника, который сможет уже завтра добыть нам специальную лицензию. Мы обвенчаемся в церкви на Паксосе. Я договорюсь со священником.

– Ты не хочешь пышной свадьбы?

– Нет. А ты?

– У меня уже была такая свадьба. Я просто хочу быть твоей женой и провести с тобой в уединении несколько месяцев, прежде чем кто-то узнает о нас, ну, кроме Хлои, ее семьи и Вассо, конечно.

– Я обязан ему тем, что ты приехала сюда. Как он тебя убедил?

– Он позвонил в три часа ночи, но ему не пришлось долго убеждать. Было так ужасно думать, что я уезжаю от тебя, что я едва ли добралась бы до самолета. – По ее щекам заструились теперь уже слезы счастья. – Никакая другая женщина не сможет любить тебя, как я, Акис! Я так тебя люблю, что всей жизни не хватит, чтобы доказать тебе это. Любимый, мы были созданы, чтобы быть вместе.

– Я знаю, – проговорил он. – Я еще на приеме понял это подсознательно. Только взглянул в твои глаза, и у меня зашевелились волосы на затылке. С тех пор они не перестают шевелиться.