Книга Супруга без изъяна, или Тайна красной ленты - Диана Чемберлен

После ухода Клая Алек заглянул в комнату дочери. Там уже не было того беспорядка, который царил до генеральной уборки перед выпускной вечеринкой Клая, но одежда и книги снова начали скапливаться на столе и на полу. Комната стала для Лэйси убежищем.

Как-то вечером Лэйси вернулась домой и торопливо прошла мимо отца в свою спальню. Но ему хватило одного взгляда на нее, чтобы понять – что-то случилось. Блузка Лэйси была застегнута кое-как, глаза покраснели от слез. Он нерешительно постоял под ее дверью несколько минут, прислушиваясь, потом все-таки постучал и вошел. В комнате было темно, и Алеку пришлось на ощупь пробираться к ее кровати. Он присел на край, и, когда глаза привыкли к темноте, он увидел, что Лэйси лежит, повернувшись лицом к стене. Она тихонько всхлипывала, стараясь изо всех сил скрыть свои слезы.

– Что случилось, Лэйси? – спросил Алек.

– Ничего.

Ему пришлось нагнуться, чтобы расслышать ее ответ.

– Тебя кто-нибудь обидел?

Она презрительно фыркнула:

– Господи, ты все о своем!

Алек не мог уйти и оставить ее в таком состоянии.

– Может быть, тебе поговорить с психологом, Лэйси? – предложил он. – Не хочешь? Ты сможешь рассказать обо всем, что тебя тревожит.

Она молчала.

– Так ты не хочешь поговорить с психологом? – повторил Алек свой вопрос.

– Нет!

– А мне не скажешь, что тебя беспокоит?

– Я тебе уже сказала: ничего.

– Дорогая… – Алек коснулся руки дочери, но она резко отдернула ее.

– Уйди, пожалуйста.

Алек встал, подошел к двери.

– Я люблю тебя, Лэйси, – сказал он, прежде чем закрыть дверь.

Девочка промолчала. Алек постоял в коридоре и слышал, как дочь заплакала снова, на этот раз еще сильнее, словно он только усугубил ее боль.

И вот теперь он стоял на пороге ее комнаты и думал о том, как все исправить. Куклы с упреком смотрели на него, а затянутые в черную кожу молодые люди на постерах глумливо смеялись над ним. Ну что ж, Алек О’Нил сделал все, чтобы у его дочери была причина для слез.

Алек купил шоколадный торт с белой глазурью и попросил продавщицу в кондитерской супермаркета написать на нем «С днем рождения, Лэйси!» среди белых сахарных цветов. Он заглянул в магазин одежды, куда Анни обычно водила Лэйси, но ряды кофточек, юбок, платьев и брюк повергли его в ужас. Он не знал размеров дочери, да и ее вкусов тоже не знал. В конце концов в музыкальном магазине Алек оплатил подарочный сертификат – он не имел представления, какую музыку слушает Лэйси – и, более или менее довольный собой, отправился домой готовить на ужин ее любимые блинчики с курицей.

Рецепты в кулинарной книжке Анни не слишком ему помогли. Судя по всему, она сама придумывала состав для этих блинчиков с пряной мясной начинкой, а записи были сделаны ее совершенно не поддающимся расшифровке почерком. С годами Алек научился разбирать эти каракули, но из этого перечня продуктов и манипуляций с ними он понял только приписку внизу страницы: «Любимое блюдо Лэйси».

Алек позвонил Ноле.

– Ты не поверишь, но я забыл о дне рождения Лэйси.

– Я знаю. Джессика мне рассказала.

– Мне следовало отметить этот день в календаре. Последнее время память меня подводит.

– Не кори себя, Алек. Лэйси с этим справится.

– Я хотел приготовить блинчики, которые раньше всегда готовила Анни. Лэйси их любит, но я не могу разобрать рецепт. У тебя он записан?

– Конечно. Давай я приду и помогу тебе, – предложила Нола.

– Нет, пожалуйста, не надо. Ты не могла бы просто продиктовать мне рецепт?

Нола жила на другой стороне тупика и через минуту уже стояла бы у него на кухне, но этого Алеку совсем не хотелось. Интересно, она уже догадалась, что он намеренно избегает оставаться с ней наедине?

Готовить любимое блюдо дочери оказалось куда сложнее, чем он предполагал. Алек сжег пальцы, готовя фарш из курицы, и испортил несколько блинов, прежде чем освоился.

Лэйси пришла домой в половине шестого. Алек обнял ее и прижал к себе прежде, чем она успела этому воспротивиться. Он почувствовал, какая она худенькая, ощутил ее напряжение. Наушники показались ему холодными, когда он случайно коснулся их щекой и услышал ритм рок-музыки.

– Прости меня, Лэйси, – попросил Алек. – Я перепутал все дни.

Она вырвалась, не глядя на него.

– Да ладно, подумаешь, большое дело.

Девочка сняла наушники и положила на стол.

– Зови Клая ужинать, хорошо? Я приготовил твое любимое блюдо.

Лэйси покосилась на духовку и направилась к лестнице.

– Вкусно, папа, – одобрил Клай, подцепив на вилку последний кусочек.

У блинчиков оказался совсем другой вкус, чем у тех, которые готовила Анни. И Алек гадал, что он сделал не так. Лэйси низко опустила голову и возила по тарелке вилкой, не съев ни кусочка.

– На мамины они совсем не похожи, – поспешил сказать Алек, признавая свою неудачу, пока этого не сделали дети.

– Мама добавляла острую зеленую фасоль из баночки, – пробубнила Лэйси, не поднимая головы.

– Hу надо же! В следующий раз буду знать.

– Не стоит беспокоиться, – жестко ответила ему дочь голосом, полным сарказма.

Клай недоверчиво посмотрел на Алека.

– Hу ты и стерва! – бросил он сестре упрек, но Алек быстро покачал головой, призывая сына к молчанию.

– Что ж, перейдем к десерту, – предложил Алек. – Его готовил не я, так что, возможно, он окажется вкуснее, чем ужин.

Торт ждал своего часа на столе в столовой, и, зажигая четырнадцать свечей, Алек вдруг сообразил, что Анни никогда не стала бы отмечать день рождения в кухне. А он об этом даже не подумал. Ни Алек, ни дети ни разу не ужинали в столовой после смерти Анни.

Алек внес торт с горящими свечами в кухню, напевая «С днем рожденья тебя».

– Не пойте, пожалуйста, – взмолилась Лэйси, когда Клай присоединился к отцу. Они запели еще громче. Девочка зажала ладонями уши. – Не надо! – крикнула она. – Я ненавижу эту песню!

Алек увидел слезы в глазах дочери и замолчал, давая знак Клаю прекратить.

– Ладно, повеселились, и будет, – сказал он, ставя торт на стол и протягивая Клаю нож. Алек достал приготовленные подарки из кухонного шкафчика. Положив их перед Лэйси, он вдруг прочувствовал всю несообразность происходящего. Перед Лэйси лежали коробка со шлепанцами для бассейна от Клая и тоненький конвертик от него самого. И все. Анни всегда готовила множество подарков для любого члена семьи. Стол бывал завален свертками и коробочками, завернутыми в подарочную бумагу, разрисованную самой Анни. Мало того, что они праздновали день рождения Лэйси на день позже, но Алек еще и не сумел сделать все, как надо.