Книга За горами – горы. История врача, который лечит весь мир - Трейси Киддер

Ситуация даже немного забавляла его – пока сзади из толпы не донеслось ket, что в переводе означает примерно “о черт”. Похоже, кто-то предчувствовал катастрофу. “Боже мой, – подумал Фармер. – Это я сейчас дал маху”. Толпа внезапно превратилась в фактор риска. Не мог же солдат отступить у всех на виду, не потеряв лица. Но, видимо, ответил он все же правильно и к тому же угадал основную причину, по которой за все эти годы его не выгнали из страны, а то и чего похуже не сделали. В самом деле, ведь Фармер был лучшим врачом на Центральном плато, а “Занми Ласанте” – единственным местом, где медицинскую помощь мог получить любой, включая военных и их семьи. Солдат проворчал что-то угрожающее и удалился. Гаитянские друзья и коллеги осыпали Фармера упреками. После этого случая он прекратил разъезды по острову. В столичный офис “Занми Ласанте” несколько раз стреляли, и отец Лафонтан решил его закрыть. Теперь Фармер появлялся в Порт-о-Пренсе только затем, чтобы сесть на самолет.

Грант Макартуров он получил летом 1993 года, когда уже казалось, что хунта останется у власти навсегда. Фармер появился на церемонии вручения в Чикаго, но очень быстро вернулся (спрятался, как он говорил) к себе в отель и засел в номере, следить по телевизору за новостями о Гаити. В подавленном настроении он размышлял: “Вот радость-то. Мне только что дали Макартуров. Класс! Моя звезда восходит, в то время как звезда Гаити – закатывается”. Но тут он услышал голоса за дверью. Гаитяне! Ну конечно. Вот уж кого наверняка встретишь за уборкой американского отеля. Он вышел к уборщикам поболтать, после чего немного повеселел.

В Гаити множились смерти. Трех близких друзей Фармера убили. Он попросил у Офелии денег и уехал в Квебек, свой самый любимый город, – ему всегда нравился снег. Просидев десять дней в гостиничном номере, он написал 220 страниц – почти полный черновик книги, которую позже назовет “Потребление Гаити” (The Uses of Haiti). На мой взгляд, это лучшая книга Фармера – и уж точно самая эмоциональная. По сути, в ней изложена история американской политики в отношении Гаити. А точнее, это история, словно бы написанная в соавторстве с гаитянским крестьянином.

Угол зрения довольно интересный. Мы узнаем, например, что в 1790-х Штаты пытались оказывать французам помощь в подавлении гаитянской революции и что, пока в Америке процветало рабовладение, Штаты отказывались признавать Гаити и применяли там дипломатию канонерок. А также что конгресс США реформировал современную гаитянскую армию и частично финансировал ее вплоть до смещения Аристида; что глава подчиняющихся хунте эскадронов смерти, чьи подручные зверски расправились с Шушу, обучался в Школе Америк в Форт-Беннинге; что некоторые влиятельные члены хунты и офицеры гаитянской армии параллельно работают на ЦРУ; что Вашингтон, формально осуждающий переворот, при пособничестве популярной американской прессы очерняет Аристида, не гнушаясь и откровенной клеветой, а свое дырявое эмбарго поддерживает лишь для виду, а вовсе не для того, чтобы отстранить хунту от власти.

В книге Фармера многие знаменитости предстают в неприглядном свете. Французские революционеры, чья идея братства не распространялась на рабов Сан-Доминго, и гаитянские “мулаты”, отправившиеся во Францию помогать революционерам в надежде отвоевать себе право тоже владеть рабами. Вудро Вильсон, при котором состоялось американское вторжение в Гаити. Даже Франклин Делано Рузвельт, который однажды хвастался, что, когда служил помощником министра военно-морских сил, написал Конституцию Гаити 1918 года. Были в этом списке и другие персонажи, нередко упоминаемые Фармером в разных работах. Бывший раб и известный аболиционист Фредерик Дугласс, охотно служивший послом США в Гаити, а на самом деле официально представлявший там доктрину Монро. И мать Тереза, которая, посетив Гаити в 1981 году, “кудахтала”, по выражению одного историка, над беспутным диктатором и его повсеместно презираемой женой Мишель, присваивавшей миллионы из казны, чтобы наведываться в модные магазины по всему миру. Мать Тереза говорила, что Мишель подала ей пример смирения, и дивилась близости первой леди к своему народу.

В Соединенных Штатах ходили слухи, что новая администрация Клинтона, возможно, пошлет войска с целью вернуть власть Аристиду – правда, на определенных условиях, таких как принятие планов “структурной экономической адаптации”. В начале 1994 года, перед самым выходом в свет “Потребления Гаити”, Фармер написал редакторскую статью для газеты The Miami Herald. По сути, в статье говорилось следующее: “Необходимо ли войскам США вмешиваться в ситуацию в Гаити? Мы уже вмешались. Теперь надо сделать это еще раз, чтобы восстановить демократию”. В Гаити о статье сообщили по государственному радио. Фармера обвинили в клевете на правительство Гаити. За ним приходили солдаты с приказом выдворить его из страны. Но Фармер как раз находился в Бостоне. Его снова официально изгнали, на сей раз бесповоротно, никакая взятка не помогла бы. “Я бы на их месте тоже меня выгнал”.

В унынии он бродил по офису ПВИЗ. Офелия купила ему гитару, и он даже успел взять несколько уроков, пока до него не дошла весть о том, что еще одного гаитянского друга убили. В тот вечер Джим Ким чуть ли не волоком тащил рыдающего и блюющего Фармера из бара домой. На следующий день Фармер расстался с гитарой.

До конца лета 1994 года он вещал о ситуации в Гаити всем, кто только соглашался послушать, в провинциальных городках Мэна и Техаса, Канзаса и Айовы. Обычно ему давали приют “церковные дамы”. Вместе с несколькими монахинями он выступал перед комиссией конгресса, но большинство конгрессменов клевали носом. Он принимал участие в дебатах с американским генералом. “В общем-то я просто попер напролом, – рассказывал он впоследствии. – Мол, чтобы понять ситуацию в Гаити, надо знать, что США создали гаитянскую армию, и так далее, тра-ля-ля, инфекционные болезни”. Реакция генерала в итоге свелась к воплю: “Пол, да вы сами не понимаете, о чем говорите!”

Источниками материала для книги Фармера в основном служили официальные документы американского правительства. Ему казалось, стоит только объяснить: он врач и пишет о том, что видел своими глазами или вычитал в документах, – и все поверят. В некоторых местах его принимали хорошо, но на радио обычно не приглашали. Во время одного шоу в Форт-Лодердейле позвонил зритель и высказался относительно гаитянских беженцев, пытающихся в переполненных лодках спастись от нищеты и насилия на родине и добраться до берегов Флориды:

– Нельзя пускать гаитян в нашу страну.

– Отчего же нет? – удивился Фармер. – Моя семья тоже живет в лодке.

Ведущий его, естественно, не понял:

– Вы гаитянин, доктор Фармер?

Не раз, особенно после того, как на него наорал генерал, Фармер думал: “Да пошло оно все! Хочу обратно в мою клинику”. В середине октября 1994 года Аристид был восстановлен на посту президента. На следующий же день вернулся и Фармер.

Три года господства армии весьма напоминали войну и, как всякая война, оставили за собой катастрофу в области здравоохранения. По оценкам ООН, около восьми тысяч людей погибли насильственной смертью, большинство – от рук гаитянской армии или подчиненных ей вооруженных формирований. Многие “лодочники”, возможно тысячи, утонули при попытке к бегству. Один только дырявый старый паром “Нептун” унес на дно больше жизней, чем “Титаник”. Но расстрелы, пытки и крушения плавсредств, по всей видимости, являлись причиной лишь малой доли от общего числа смертей. Никто не мог точно определить, насколько за время правления хунты ухудшилась здравоохранительная система, но Фармер примерно догадывался – по плачевному состоянию, в котором по возвращении застал Канжи.