Книга Многополярный мир. Идеология и экономика. Конец доминирования Западной цивилизации. Что дальше готовит нам история? - Виктор Волконский

Социалистическое движение в Европе и России стало образцом и основой освободительной идеологии азиатских стран, в том числе, Китая. Октябрьская революция разбудила Китай. Противостояние СССР Западу позволило Китаю занять позицию сохранения коммунистической идеологии без конфронтации с капитализмом. КПК трансформировала идеи социализма в идеологию многополярного мира. И теперь настало время всем периферийным странам и, конечно, России учиться у Китая. Можно ли противостоять и надо ли противостоять стремлению к личному, групповому, частному обогащению? А если нельзя, то можно ли при этом сохранять веру народа в коммунизм, сохранить государство от перерождения в институт обслуживания олигархов-капиталистов?

В 20-30-е годы, скорее всего, это было невозможно. (Хотя… удалось же Ленину вывести Россию из империалистической войны). Но во второй половине 70-х, когда силы США и СССР уравновешивали друг друга, властвующая элита Китая оказалась настолько мудрой и смелой, настолько уверенной в прочность государства и коммунистической идеологии, что стала говорить: активные частные хозяева, которые готовы работать под контролем государства и партии, укрепляют, а не ослабляют коммунистический строй. Теперь уже членом КПК может стать владелец фабрики или фермы. Партия должна представлять не только интересы рабочих и крестьян, но и интересы наиболее «прогрессивных производительных сил в Китае». Если кто-то из нас стал богаче, значит, мы стали богаче. У нас нет антагонистических классов.

Чем этот строй отличается от капитализма? – Контролем государства над экономикой, государства, которое подтверждает реальными делами свою способность осуществлять такой контроль и действовать в интересах народа и страны, а не в интересах одного класса. Как согласуется с идеей социализма разрыв в богатстве и уровне жизни – между городом и селом, между провинциями, между семьями? – Благосостояние растет у всех. Только одни приходят к богатой и культурной жизни раньше, чем другие, но государство и партия обеспечивают повышение уровня жизни для все. Экономическое могущество страны и государства – вот гарантия лучшего будущего для каждого.

2.2. Возникновение научного мировоззрения и его кризис

Формирование научного мировоззрения. Человек стремится овладеть всем, что его окружает, то есть устранить то, что он не контролирует, любую неопределенность, случайность… Кроме той неопределенности, которую может внести он сам, его свободная воля. Для этого он заменяет многие естественные сущности в своем окружении на искусственные, на им самим созданные. Для этого он учится создавать технические механизмы, все процессы в которых он умеет контролировать. Для этого он изучает звезды и планеты, где все можно предсказать: это образец для тех вещей и механизмов, которые он хочет создавать. Классической научной картиной мира была ньютоновская концепция, согласно которой любое событие однозначно определяется начальными условиями, состоянием мира в предыдущие периоды времени. Отсюда происходит убеждение марксистов о детерминированности всех процессов, включая и историю человечества как результат поступательного развития производительных сил и производственных отношений (теория исторического материализма).

И человек действительно сумел создать вокруг себя такую среду (искусственную, техногенную), что в большинстве случаев (или в большинстве ситуаций) он знает, что произойдет на следующий день, а то и на следующий год с важными для него условиями, параметрами окружающей среды. Он может их прогнозировать, – значит в его психике (в сознании или в бессознательном) имеется достаточно хорошее изображение (картина, или отражение) реальности. В тех случаях, когда подробной картины нет, человек знает: если он будет действовать определенным образом, это приведет к известному ему результату.

Для развития науки необходима была мировоззренческая база, и важно было выбить опоры, которые поддерживали отжившие, лишившиеся жизни идеологии и социальные институты, мешавшие развитию Науки и полной творческой силы Новой духовности. Четкое, обязательное выделение двух участников процесса познания – объекта и субъекта было важным шагом в философии. В эпоху становления науки как важной составляющей жизни человечества и индустриализации, направленной в первую очередь на преобразование вещей, материальной среды, вполне оправданным представляется также приоритет, который отдавался объекту по сравнению с субъектом и, соответственно, объективной реальности, независимой от субъекта («объективистское» идейное направление), а также высокая ценность ее рационально-логической упорядоченности. Наиболее последовательно и полно эти задачи выполнили Маркс и Энгельс и другие философы-материалисты. В этот период оформляется также «объективистская» гегелевская философия – философия развития мира как самопроявления процесса развития абсолютной идеи, ее логики (диалектики).

В душе человека, вынужденного добывать хлеб свой в поте лица и постоянно защищаться от разнообразных угроз и нападений, всегда жила тоска по вечно неизменному, абсолютно надежному порядку, который он видел в движении небесных светил. Божье царство отождествлялось с Небом. Сверхценные знания касались точно предсказуемых движений светил и соответственно неизменных, вечных Законов. Аристотель полагал, что в природе каждое изменение имеет свое причинное обоснование. В результате действия цепи причин возникает однозначно определяемая рациональная сущность каждого объекта, подобно взрослому организму, который возникает из своего зародыша. Случайности, которые наполняют подлунный мир, не представляют интереса с точки зрения Познания мира.

Такое ограничение целей научной деятельности возвысило статус науки до сакральных высот и ее результатов – до непререкаемых истин. Но в то же время это неприемлемо сузило сферу объектов исследования. Потребность в изучении биологического мира, разнообразия социального устройства и культур народов, населяющих планету, заставила отказаться от обязательных критериев универсальности и неизменности открываемых наукой законов и признать ценность и необходимость идиографических исследований, то есть изучения уникальных объектов и форм, а также описание процессов их становления, развития и исчезновения. В развитии наук периоды создания общей теории периодически сменяются накоплением фактов и противоречий, не укладывающихся в общую теорию и требующих более детального изучения конкретных «локальных» и уникальных объектов, ситуаций, проблем.

Фактически единственным признаком научности результатов пришлось признать подтверждение его объективного характера с помощью выработанных естественными науками методов их защиты от ненадежности и субъективизма чисто психологических особенностей человеческого познавательного инструмента. Даже физикам пришлось признать (правда, после долгой и трудной борьбы) научную легитимность таких «слишком человеческих» категорий как случайность, возможность и вероятность. Сначала через больцмановский второй закон термодинамики, а затем – через гейзенберговский принцип неопределенности в квантовой механике. Окончательное утверждение самостоятельной ценности и легитимности основанных на этих понятиях закономерностей как конечных продуктов научных исследований, их введения в философию науки связано с работами Ильи Пригожина. (Наиболее известная книга [18] опубликована в начале 80-х годов)[25].