Книга Войска НКВД в Сталинградской битве - Николай Стариков

Воентехник 1-го ранга 1034 СП 21 армии Викулин заявил: «…Я чувствую, что вся тяжесть этого приказа обрушится на рядовой, младший и средний комсостав, который непосредственно находится в боях, а старшее и высшее командование как было в стороне, так и останется…».

Командир 812 СП 304 СД 21 армии подполковник Сорокин сказал: «…Много издается приказов для частей, а для высшего начсостава не издают приказы, чтобы он не бросал своих частей…».

Военврач 2-го ранга 406 СП 124 СД (21 армия) Беспалъко в беседе среди медработников сказал: «…Вышел приказ Наркома — «ни шагу назад», а кто будет отступать без приказа или бросать поле боя, тот будет расстрелян. Под этот шумок будут стрелять свои своих. При отступлении заградотряд будет задерживать отступающих, а последние, отходя с оружием, будут стрелять по заградотрядам. Будут стараться как бы больше расстрелять, а немцы в это время будут захватывать территорию. Заградотряды не помогут, это не то. что у немцев — хватает пулеметов на передовой линии и в заградотрядах. У нас же если поставить пулемет в заградотряде, то его не будет на передовой линии…».

Из данных материалов видно, что некоторые военнослужащие неправильно истолковывают приказ № 227, что является следствием формального подхода к пропаганде приказа со стороны отдельных командиров и политработников.

Комиссар штаба 36 ТБр батальонный комиссар Аксевич, по поручению политотдела бригады, должен был ознакомить с приказом комсостав штаба бригады. Аксевич это мероприятие перепоручил опердежурному — капитану Самойлову, который ознакомил комсостав штаба в отдельности каждого под расписку.

Командир 2-го батальона 36 ТБр майор Гордеев, получив приказ, не объявил его личному составу, уехал из батальона по личному вопросу, приказ был объявлен личному составу с опозданием.

Наряду с положительными реагированиями личного состава, среди малоустойчивого и враждебно настроенного элемента имеются факты явно контрреволюционного, пораженческого проявления.

Мероприятия, предусмотренные в приказе, расцениваются как признак слабости нашей армии, в силу чего Ставка Верховного Командования начала прибегать к крайностям.

Создание заградотрядов и применение репрессий к трусам и паникерам, бегущим с поля боя, вражеский элемент пытается использовать в целях склонения неустойчивых людей к переходу на сторону врага и сдаче в плен немцам.

Приводим наиболее характерные факты.

Начальник отдельной дегазационной роты военврач 3 ранга Ольшанецкий в беседе высказал: «…Приказ Ставки — последний крик отчаяния, когда мы уже не в силах устоять против немцев. Все равно из этого мероприятия ничего не получится…»

По делу Ольшанецкого особдивом проводится документация фактов его вражеской деятельности, после чего он будет арестован.

Командир 8 роты 662 СП 21 армии Шевченко в частной беседе с командирами заявил: «…Остаток России в связи с этим приказом отдадут в руки немцев, ибо бойцы с винтовками не устоят против немецких автоматов и минометов, а отступать назад не дают заградотряды. Остается один выход — поднять руки».

При подтверждении данного факта, Шевченко будет арестован.

После объявления приказа, мл. сержант 46 АП (21 армия) Герус высказался: «…Создание штрафных рот и батальонов, а также заградотрядов не исправит положения, ибо немец развил успех и будет продвигаться дальше, а мы как отступали, так и будем отступать… В случае отступления наших войск дальше на восток, я вместе с нашими войсками не пойду, а просижу где-либо в укрытии, а потом следом за немцами пойду на восток и, таким образом, приду к своим…».

Особдиву предложено Геруса подвергнуть аресту.

Санинструктор 41 ГвСП 14 ГвСД 63 армии Демченко после объявления приказа сказал: «…Все это не поможет. Или свои всех перебьют, или все сдадутся в плен, но наша не возьмет…».

Красноармеец 555 СП 127 СД 63 армии Демихов среди бойцов подразделения заявил: «…Мы сейчас воюем, но фашизм все равно победит, это видно из того, что немецкие войска забрали уже половину Советского Союза, дальше отступать некуда, остается одно — сдаваться, а еще издали приказ. Поздно проснулись, надежды на победу нет…».

Данные о вражеской деятельности Демихова документируются, после чего он будет арестован.

Красноармеец пульбата 1 СД Живяков, в ответ на замечание командира о нарушении им дисциплины, обращаясь к бойцам, заявил: «…Вы хотите установить дисциплину по приказу Ставки, мы с такими как вы справимся на линии огня…».

Особдиву дано указание Живякова немедленно арестовать.

Красноармеец 203 СД Репин, после объявления приказа, среди красноармейцев заявил: «…Немец забрал почти всю Россию, а наше командование только проснулось.

Правительство устанавливает какие-то ордена Суворова, Кутузова, Невского, а армией не руководит. Если бы меньше занимались выпуском медалей и награждением, а больше дисциплиной, то дела давно были бы лучше…».

Старший сержант 817 ОСБ Дубоносов среди красноармейцев сказал: «…Что же тогда будет у нас, когда наши наших будут расстреливать на передовой, тогда лучше перейти на сторону немцев, все равно погибать от своих или от немцев…».

Особдиву предложено Дубоносова арестовать.

Красноармеец 549 АП 127 СД Кирьянов в беседе среди бойцов говорил: «…Наши бойцы голодные, оружие у нас негодное, командование наше мы видим только в тылу, а сейчас они сидят за 10 км и к бойцам на передовую не показываются.

Победить немцев мы не в состоянии…».

Пом. командира 36 ТБр майор Соснер, в разговоре с командирами о значении штрафных батальонов, высказал клеветническое заявление: «…Штрафные батальоны вещь неплохая, но с ними получится так же, как и с дисциплинарными батальонами. На протяжении месяца весь командный состав пойдет в штрафные, а воевать будет некому…».

Красноармеец 17 ГвКП 5 ГвКД Калинушкин среди бойцов заявил: «…Приказ выпущен вредительский, в нем говорится — «не отступать ни на шаг», это для того, чтобы всех людей уничтожить…».

Выслушав это, красноармеец Фролов добавил: «…Это, пожалуй, верно. Этот приказ создан для уничтожения людей…».

Особдиву даны указания Калинушкина и Фролова немедленно арестовать.

Сержант 307 ОЗАД Ломоносов после объявления приказа выругался нецензурными словами и заявил: «…Все равно из этого приказа ничего не выйдет, армия не послушает этого приказа и будет отступать. Приказ издан уже поздно, немцы захватили половину страны, и если будут поставлены заградотряды позади войск, то войска повернут оружие на заградотряды.

Все равно война нами уже проиграна и победа будет за немцами…».

По делу Ломоносова проводится документация на предмет его ареста.

Об отрицательных реагированиях на приказ НКО № 227, особыми отделами армий проинформированы Военные советы армий.

Мною проинформированы Военный совет и политуправление Сталинградского фронта.