Книга Как СМЕРШ спас Москву - Анатолий Терещенко

– Находясь в лагере близ города Борисов, со мной несколько раз беседовал офицер. Ему я признался, что родом из Москвы, до войны был судим, воевал штрафником. Я понял, что мои параметры заинтересовали его. И вскоре он предложил мне пойти учиться в Борисовскую разведшколу. Я согласился, так как знал, что выпускников забрасывают в наш тыл и таким образом можно оказаться на родине и порвать с немцами, – пояснял Москвичев.

– А почему вы не пришли с повинной?

– Некогда было – сразу же задержали в Клину. Там я сразу же признался о своей принадлежности к агентуре противника и даже назвал кличку «Гунн», – робко и виновато отвечал германский агент.

– Ваша легенда?

– После 10 дней отдыха я должен довести до родственников, что устроился в АХУ, показав им соответствующий документ.

– Задание?

– Пробраться побыстрее в Москву, устроиться на работу и начать собирать разведывательные данные.

– Какого характера данные?

– О дислокации оборонных предприятий в Москве, сообщать о перемещении грузов по окружной железной дороге и их направлениях, установить формы пропусков и описать их, особенно на право хождения по столице во время воздушной тревоги и после 24.00 часов.

Контрразведчики знали, что в Борисове располагалась «Абверкоманда-103» (А-103) – позывной «Сатурн». До июля 1943 года действовала при немецкой группировке «Мите». В состав А-103 входили «абвергруппы 107, 108, 109, 110 и 113», а также Борисовская разведшкола.

Кстати, с 1942 по 1945 год в А-103 работал советский контрразведчик А.И.Козлов, которому удалось передать в Москву информацию о 127 агентах, подготовленных в этой разведшколе, и подробно осветить деятельность абверкоманды.

Но вернемся к «Гунну». На этой встрече он вкратце описал руководство Борисовской разведшколы, сообщил сведения и условности при организации радиосвязи с германской разведкой.

Перед сотрудниками СМЕРШа встал вопрос: можно ли доверять бывшему зэку?

Несмотря на внешне достигнутый контакт с Москвичевым, Барышников дал команду оперработнику, ведущему дело «Гунна», – глубже разобраться с его личностью. Требовалось драгоценное время. И оно было качественно использовано. Агенту «Гунну» поверили.

А теперь замаячила новая проблема – чем объяснить «Сатурну» почти месячное молчание. Решили инсценировать бракоразводный процесс с женой Москвичева. Именно под названием «Развод» и вошла эта радиоигра в историю советской военной контрразведки.

18 ноября из парка «Сокольники» в центр ушла первая радиограмма:

«Сатурн. Прошу извинить, что не связывался. Устраивал личные дела. Дома неприятности – жена вышла замуж. Восстанавливаю другие связи, приступаю работать. Гунн».

Пришедшая шифровка из «Сатурна» была исполнена в несколько назидательном тоне, даже с упреком, что «вы уже более месяца там»… «ожидаем вашей работы»… «все силы нужно бросить для победы над жидо-большевиками. Новая Россия ожидает этого…»

Абакумов В.С. торопил Барышникова:

– Активнее действуйте, Владимир Яковлевич, молчанка «Гунна» не в нашу пользу, надо разворачивать «Развод» в сторону вызова курьера и засыпать «Сатурн» дезой.

В «Сатурн» полетела шифровка. В ней была просьба:

«Господин капитан, вы были правы. Обстановка показала, одному работать трудно. Направьте москвича Громова Михаила, который не выговаривает букву «Р», раньше он был согласен со мной ехать. Парень надежный, знает город и имеет связи. Гунн». (Громов – это псевдоним. – Авт.)

С учетом обиды, немцев решили «удовлетворить» направлением якобы собранной «Гунном» разведывательной информации. В очередных двух шифровках СМЕРШ от имени агента по согласованию с Генштабом, в частности с начальником Разведупра ГШ генерал-лейтенантом Ф.Ф.Кузнецовым, выдал «ценные» материалы. В первой радиограмме речь шла о знакомстве с сотрудницей Наркомата внешней торговли. Она якобы рассказала о прибытии из Ирана четырех эшелонов с иностранным оборудованием для нужд оборонной промышленности.

Во второй шифровке была уже «конкретика» о воинских перевозках по Московской окружной железной дороге:

«Несколько раз был на окружной желдороге в Ростокино. В обе стороны идут смешанные эшелоны. 13, 15, 18, 20, 22 декабря видел 69 танков КВ, 35 – Т-34, до 500 автомашин, 3 бронемашины, 31 крупное и до 100 мелких орудий. Кроме этого, до 30 эшелонов: лесом, углем, дровами, торфом, фуражом, санями. Наблюдал по 3–4 часа в день».

В середине января сорок четвертого года «Гунн» «удовлетворил» интерес «Сатурна» о пропускном режиме в Москве, обрисовав его действия. Оперативники прекрасно понимали, что интерес представляет не то, что дарит жизнь, а то, чего от нее требуют. Барышников часто говорил своим подчиненным – как бы пустячно ни было начатое вами дело, но, коль скоро вы уже взялись за него, доводите его до совершенства. Абверовцы получили то, что хотели, чем интересовались, что, в конце концов, требовали. Военные контрразведчики довели это дело до совершенства. И как результат – соответствующая реакция противника.

В очередной шифровке «Сатурн» высоко оценил «старания» агента, признался, что полностью доверяет ему и соглашается с предложением об отправке напарника:

«Ваши последние сообщения хороши. Продолжайте таким образом. В окрестностях Москвы формируются десантные войска, постарайтесь рассмотреть количество и назначение. Напарник согласился и готовится. Привет. Капитан».

Во исполнение поставленной задачи оперативниками была подготовлена и направлена абверовцам выгодная для наших войск дезинформация. А чуть позже переданы от имени «Гунна» якобы собранные им сведения о новых пропусках в Москве, о поставках по ленд-лизу от американцев самолетов, о 13-й авиадесантной бригаде, расположенной в Щелкове и ее скорой отправке на фронт.

Немцы в ответных двух радиотелеграммах сообщили о месте встречи с напарником, а потом и времени встречи. Контрразведчиками было принято решение, так как курьер знает в лицо агента, послать на встречу «Гунна», а потом отвести его на конспиративную квартиру. Во избежание всяких неприятных неожиданностей за местом встречи было установлено плотное негласное наблюдение.

31 марта 1944 года курьер Громов был задержан. Из его показаний было установлено, что он уроженец Москвы, в армию призван в марте 1942 года. За кражу продуктов в марте 1943 года был направлен в штрафную роту 64-й стрелковой дивизии 50-й армии. 6 июля 1943 года в районе Думиничи попал в плен, потом стандарт для таких, как он, – лагерь и разведшкола.

29 марта его выбросили на парашюте в районе станции Александров Ярославской железной дороги с заданием пробраться в Москву, встретиться на станции метро Северного вокзала с агентом-радистом «Гунном» и вручить ему 250 000 рублей, питание для рации, обмундирование, а затем вместе с «Гунном» он должен был продолжить работать на немцев.

Легко было на бумаге, но забыли про овраги. При задержании у Громова было изъято только 100 000 рублей, пистолет «ТТ», фиктивные документы на имя Федорова Михаила Михайловича и Первикова Михаила Константиновича. Питания для рации, 60 000 рублей и обмундирования у Громова не оказалось, так как эти вещи находились в чемодане, который при приземлении оторвался и не был найден.