Книга От Нефертити до Бенджамина Франклина. Эксклюзивные биографии самых интересных исторических персонажей - Наталья Басовская

Хотя Чехия была небольшой страной, однако уже с XI века она имела статус самостоятельного королевства. В XIV веке в результате, главным образом, династических браков Чехия была включена в «Священную Римскую империю германской нации». Это произошло при Карле IV из Люксембургской династии. С этого времени фактически начинается колонизация Чехии. Проповедник Ян Гус — чех, он говорит по-чешски и завоевывает сердца людей, которые мечтают о духовной свободе об исправлении нравов духовенства, верхушка которого погрязла в эту эпоху в пороках и мздоимстве. Нетрудно представить себе, чем стала для страны, да и для всей Европы, казнь Яна Гуса. Чехия как будто ждала знамени для своего назревшего, мучительного протеста. И Гус дал чехам в руки это знамя.

Первый этап борьбы, объединившей разные слои общества, сводится к сугубо догматическому, кажущемуся частным вопросу: как надо правильно причащать людей? Руки священников должны быть чистыми — а они не чистые, об этом говорил Гус в своих проповедях. Но более всего нареканий вызвало правило, утвердившееся в обиходе церкви, согласно которому миряне были лишены возможности подходить к чаше. Чаша с вином, с Кровью Господней, предназначалась только для служителей церкви, а хлеб — Тело Христово — для всех прочих. А народ желает справедливости и равенства: «Пусть все пьют из чаши!» Поразительно, как этот вопрос из чисто догматического превратился в остро гражданский. Чаша — это то, к чему мы приникаем все, которая всех нас уравнивает. И в этом справедливость, которой учил Христос.

Но Жижка еще в этой борьбе не участвует, вполне возможно потому, что религиозные тонкости его не сильно интересовали. Но события развивались. Началось так называемое «движение на горы». Простой люд стал уходить в горы, которые окружали большие города, в том числе Прагу, и там молиться. Казалось, так они становятся ближе к Богу. Кроме того — тут совершенно явная реминисценция Нагорной проповеди Христа. «Там на горах, в более чистом горном воздухе, и, добавим, в безопасности от войск короля, мы будем услышаны Богом скорее», — думали они.

Это «нагорное движение», которое очень быстро ширилось и становилось подлинно народным, настолько взбудоражило страну, что таким людям, как Жижка, пришлось делать выбор. Он был, конечно, не единственный из рыцарей, кто встал на сторону народа, но на его решение повлияло «разбойничье» прошлое. Многие крестьяне, которые когда-то вместе с ним устраивали поджоги, остались ему верны на всю жизнь, они-то и облегчили ему этот выбор. Есть основания считать, что уже в 1419 году он участвовал в первом антикатолическом восстании в Праге. А восстание это и было прологом Гуситских войн.

Жижка проявил себя 25 марта 1420 года. В этот день около Судомержа он спас войско гуситов от абсолютно превосходящих сил рыцарской конницы. Во всех хрониках часто встречается такая интересная запись: «один Жижка против 20 значило победу Жижки». Таким образом, современники заметили, что численное превосходство противника, такое важное для средневекового общества, Жижка преодолел талантом полководца. И это в тех условиях, когда у народного ополчения отсутствовала тактика ведения войны, противником была рыцарская конница. Что же он придумал?

Вот тут начинается Жижка, гениально одаренный в военном деле человек. В битве при Судомержи он поступил так. Видя, что положение безнадежное, он приказал гуситам отступить за небольшое болотце. Оно было неглубокое, но очень вязкое. В ополчении были и женщины, и старики, и дети. Всем женщинам Жижка приказал снять платки (в то время длинные платки, многократно обмотанные вокруг головы и шеи были непременным элементом женской одежды) и расстелить их по болоту. Они слегка провалились и стали абсолютно не видны. Конные рыцари, подойдя к болоту, вынуждены были остановиться. Кони не могли идти дальше. Рыцари спешились и оказались достаточно беспомощными. Своими шпорами они начали запутываться в платках, валиться, как снопы, без особого вмешательства со стороны малочисленных и слабо вооруженных крестьян.

Просто и гениально! Женские платки стали на этот раз грозным оружием, сразившим противника! Но для этого надо было быть Жижкой, человеком, совмещающим в себе отвагу рыцаря, гениальное воображение, крестьянскую хитрость и смекалку.

Конечно, это было не по правилам рыцарского боя, но ведь Жижка был народным полководцем. В сущности, главное, чем он прославился, — это создание ополчения. Он мало интересовался главными вопросами гуситского движения — о вере и обрядности. Сторонники крайних воззрений разделяли идеи так называемого хилиазма — веры в то, что завтра настанет Царство Небесное. А если так, если вот-вот грядет Второе пришествие, остается только ждать.

А Жижка был реалистом. Его часто упрекают за расправу над пикартами, представителями крайнего радикального крыла гуситского движения. Пикарты — секта, проповедующая уравнительный коммунизм: никаких поборов с городов, где табориты одержали победу, никакого начальства, никаких королей, только Христос. Как при этом кормиться и содержать войско, как устроить жизнь? Об этом они не думали. Дело шло к расколу. Ситуация обострялась с каждым днем, становясь смертельно опасной. Жижка умолял их отказаться от крайностей. Но ничего не помогало, с фанатиками не договоришься, хотя их проповедники — люди возвышенные, с высоким полетом мыслей, поначалу казались ему разумными. Конец этой истории был ужасен — приверженцы этих взглядов добровольно прыгнули в костер, разведенный на площади Табора. Эта страшная картина преследовала Жижку всю жизнь и тяжелым бременем легла на его биографию — он оказался причастным к трагедии.

Но он делал свое дело — продолжал ковать народную армию. Чрезвычайна интересна его система представлений на этот счет. Жижка прекрасно понимал, что крестьянин никогда не заменит рыцаря в бою, он никогда не сможет в совершенстве овладеть мечом и копьем, стать искусным наездником. Не зря говорили в Европе, что рыцарь рождается на коне и опоясанный мечом. И значит, учить крестьянина этому бесполезно. Надо научить его сражаться с помощью средств, ему доступных. Воюйте тем, чем вы владеете, — вот его идея, и он начинает ее реализовывать. Очень важно, что Жижка прекрасно знал крестьянский быт и был удивительно изобретателен.

Пусть ополченцы сражаются цепами, предложил он. Так возникло подразделение цепников. Он придумал знаменитую возовую оборону: круг из возов, особым образом изготовленных и сцепленных между собой цепами, становился неприступной крепостью. И это не было доморощенным изобретением, а хорошо продуманной и мастерски осуществленной инженерной идеей. Потом эту конструкцию он все время совершенствовал. Кузнецы со всей округи приделывали к ней защитные щитки, укрепляли стенки и поддон, изготавливали выдвижные крючья, с помощью которых можно было сцеплять и разъединять боевые повозки. Его изобретением были дышла, которые можно было мгновенно переставить с одной стороны на противоположную. И тогда этот «вагенбург», то есть город из вагонов, легко передвигался в разные стороны. И вот представьте крепость на колесах, а на ней, наверху — цепни-ки молотят цепами по головам атакующих рыцарей. Картина прямо-таки невиданная, устрашающая! Шлемы трескались вместе с черепами. Оружие «судлица» — копье, на конце которого закреплен крестьянский серп — тоже изобретение Жижки. Этими серпами табориты, засевшие под возами, подрубают ноги рыцарских коней, а при необходимости колют и копьями. Множество кузнецов и других ремесленников помогали ему реализовывать и совершенствовать эти новшества. По существу Ян Жижка разработал целую систему приемов, пригодных для войны крестьянских масс с профессиональными воинами. И на глазах его современников рождается ДРУГОЕ ВОИНСТВО. С другими навыками и другими возможностями. А тут еще множество добровольных помощников, целые семьи, — дети, старики и женщины. При необходимости они копают окопы, готовят пищу… И результаты оказываются поразительными. Рыцарские методы ведения военных действий в столкновениях с такой армией заведомо неприемлемы. И рыцари проигрывают крестьянам.