Книга Великое зло - М. Дж. Роуз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тео заметил:
– Он часто писал ей после того, как перебрался на остров Гернси. А потом – из Парижа. Некоторые письма сохранились.
При упоминании писем Минерва нахмурилась, а Ева принялась крутить красную тесьму, повязанную вокруг запястья.
Жас вспомнила:
– Но ведь в «Отверженных» падшую женщину зовут Фантина? Мать Козетты, о которой заботился каторжник Жан Вальжан?
– Да, – кивнула Минерва. – Героиня романа названа в честь нашей прапрабабушки.
– Они были очень дружны с Гюго, – сказал Тео. – Он увлек Фантин спиритическими теориями.
Ева резко развернулась к племяннику:
– Не будем ворошить прошлое.
Минерва улыбнулась сестре.
– Ну, дорогая, успокойся. Это просто досужие разговоры. Какая в том беда?
Обращаясь к Жас, подтвердила:
– Да, Виктор Гюго увлекался спиритизмом.
– Никогда не слышала.
– Да, он больше известен как политик и публицист. Но спиритизмом он интересовался всерьез. За время жизни на острове провел в своем доме более сотни сеансов. Пьер Гаспар был на них частым гостем.
– Гюго вел записи. Фиксировал все, что происходило во время вызова духов, – добавил Тео.
– У нас есть целая книга расшифровок, – Минерва кивнула в сторону холла. – В библиотеке, вон там.
Ева опять принялась теребить красную тесьму на запястье. Прокручивала ее на пол-оборота по часовой стрелке, потом обратно. Раз за разом.
– Джерси – особое место, – произнесла она таким тоном, как будто это объясняло все. – Кое-кто считает, даже волшебное. Конечно, Гюго во время жизни на острове мог попасть под влияние этих представлений. Как и любой другой. Здесь сотни памятников эпохи неолита. Родники, священные ручьи чуть не на каждом шагу… И за нашим домом есть. Говорят, в них совершали омовения друиды. Мне кажется, именно поэтому на острове так много религиозных течений. Язычество все еще живо, сколь ни стараются священники его искоренить.
Жас попросила:
– Расскажите про спиритические сеансы.
– А вы хоть раз участвовали? – уточнила Минерва.
– Нет.
Она поднялась и прошла в угол комнаты к мольберту. За ним обнаружился искусно выточенный деревянный комод, отделанный бирюзовыми, пурпурными и зелеными изразцами – такими же, как у камина. Выдвинула ящик.
– Что ты делаешь? – Голос Евы звенел от напряжения.
– Покажу Жас образчик нашей семейной истории. Думаю, ей будет интересно.
– Не надо!
В противоположном углу комнаты приоткрылась стеклянная дверь. Потянуло сквозняком.
– Видишь?! – воскликнула Ева.
Тео быстро встал, шагнул к двери, закрыл ее и запер на засов.
– Все в порядке, тетя Ева.
– Никогда такого не было, – сказала она нервно. – А стоило вспомнить…
– Ничего особенного, – ответила Минерва. – Просто совпадение.
– Нет, это из-за тебя! Что ты опять затеяла? Не нужно, я столько раз просила!
Жас испытывала неловкость. Что бы ни происходило сейчас между сестрами, ее это не касалось совершенно. Отставив бокал, она развернулась к Тео:
– Все было прекрасно, но мне пора возвращаться. Вызовешь такси? Миссис О’Нил утверждала, что проблем с обратной дорогой не будет.
– Я отвезу тебя, – сказал Тео.
– Не беспокойся.
– Никакого беспокойства.
Но беспокойство никуда не ушло. Оно обитало в доме, таилось в углах…
Тео вел машину. Совсем не притормаживает на поворотах, подумала Жас. Туман снова укутал остров, и фары автомобиля пробивали его с трудом.
Лес, росший по обочинам, терялся во мраке. Пустая дорога – и только их автомобиль, несущийся из ниоткуда в никуда.
– Почему ты не сказал тетушкам, что я здесь по твоему приглашению?
– Не хотел волновать. Вдруг мы ничего не найдем.
– Волновать – в каком смысле?
– Не хотел, чтобы заранее радовались, – с готовностью пояснил он.
Но Жас не испытывала уверенности, что ей сказали правду.
– Серьезно? Мне показалось, Ева встревожилась, когда ты упомянул те письма.
Он нажал на педаль газа, вписываясь в следующий поворот, и осторожно ответил:
– Ева вечно нервничает, часто на пустом месте. Она не любит перемен. Никаких. Пусть все идет, как идет, – вот ее девиз. Она и думать не желает о том, чтобы я продолжил работу деда.
– Деда?
– Он искал те самые сокровища, которые сейчас ищу я. Именно так я обнаружил письмо. Оно лежало в книге среди его вещей. Ну, тех, что остались после его смерти.
– А отчего он умер?
– Упал с утеса, сломал бедро. А пока лежал, подхватил пневмонию.
– Давно?
– Одиннадцать месяцев назад.
– Кошмар. Ты овдовел и потерял деда – и все за последний год?
– Спасибо за сочувствие, но давай о чем-нибудь другом, ладно?
Жас ощущала его боль. Он не хотел обсуждать прошлое, и это было вполне понятно. Поэтому она вернулась к разговору о том, что интересовало и настораживало ее:
– Минерва не похожа на нервозную особу. Ей пришлась бы по душе мысль о продолжении поисков.
Ведь на пароме Минерва заявила, что они обе из породы искателей истины.
– Ты права. Ее ничем не пронять.
– А что тогда?
– Дело во мне. Она очень обо мне тревожится.
– Но почему?!
Тео молча крутил баранку. Сосредоточился на дороге? Обдумывал вопрос? Решал, как на него ответить?
– Минерва считает, что я слишком тяжело переживаю гибель жены.
– Но каким образом…
– Я долго не мог работать. И сейчас не очень-то могу. Минерва полагает, что заниматься поисками мне пока преждевременно.
– Не понимаю. Как одно связано с другим?
– Тебе надо прочесть письмо. Оно хранится дома, в сейф-е.
Он помолчал.
– Я заеду за тобой завтра, когда обе тетушки будут заняты. А потом мы поговорим о планах. В этом деле не обойтись без эксперта.
– Несмотря на все их страхи?
– Но ведь тебя пригласили не тетушки, а я. И мне думается, для тебя участие в этом исследовании ничуть не менее важно, чем для меня. Как раз из-за их страхов.
– Ты прав. Не понимаю.
– Поймешь.
Вдали показались огни гостиницы. Туман больше не давил.
