Книга Такой же предатель, как мы - Джон Ле Карре

— Обращаясь к нам в своей довольно-таки бессвязной речи, — продолжал Гектор, откровенно пропустив мимо ушей драматическое заявление Перри, — Дима также упоминает некую запланированную встречу в Париже. В июне, то есть очень скоро. Седьмого числа, если точно. Встреча не с нами, презренными аппаратчиками, а с вами и Гейл, что показалось нам несколько необычным. Вы, случайно, не можете это объяснить?

Перри не мог — или не хотел. Он хмурился в полумраке, прикрыв рот ладонью, словно удерживая рвущиеся на волю слова.

— Похоже, он предлагает свидание, — продолжал Гектор. — Или, скорее, ссылается на свидание, уже назначенное и, судя по всему, согласованное с вами. Интересно, где оно состоится? Под Эйфелевой башней, когда часы пробьют полночь? И в руке вы должны держать вчерашний выпуск «Фигаро»?

— Нет, черт возьми.

— Тогда где и как?

Сдавленно буркнув «ну и хрен с вами», Перри сунул руку в карман пиджака, вытащил синий конверт и небрежно бросил на овальный стол. Конверт был не запечатан. Гектор осторожно открыл его; худые бледные пальцы извлекли на свет два кусочка синего картона, а следом — сложенный лист бумаги.

— Что за билеты? — спросил он, как будто долгое изучение не принесло ему ответа.

— Там же написано! «Ролан Гаррос», мужской финал.

— Каким образом вы их получили?

— Я расплачивался по счету в отеле, Гейл собирала вещи. Билеты вручил мне Амброз.

— Вместе с любезной запиской от Тамары?

— Совершенно верно. Вместе с любезной запиской. Браво.

— Записка, полагаю, лежала в том же конверте. Или нет?

— Она лежала отдельно, запечатанная, — процедил Перри, из последних сил подавляя злость. — Я выбросил конверт от записки и положил ее вместе с билетами.

— Чудесно. Можно мне прочесть?

Впрочем, разрешение Гектору не требовалось.

Пожалуйста, возьмите с собой Гейл в качестве спутницы. Мы будем счастливы вновь увидеться с вами.

— Господи… — пробормотал Перри.

Пожалуйста, ждите в аллее Марсель-Бернар, на территории стадиона «Ролан Гаррос», за пятнадцать (15) минут до начала матча. В этой аллее много бутиков. Пожалуйста, обратите особенное внимание на «Адидас». Пусть встретить вас будет большим сюрпризом. Пусть это будет совпадение по Божьей воле. Пожалуйста, обсудите этот вопрос с британскими властями. Они поймут ситуацию. Также, пожалуйста, приходите в VIP-ложу представителей компании «Арена». Будет очень удобно, если ответственный представитель секретной службы Великобритании в это время прибудет в Париж для частного разговора. Пожалуйста, устройте это. Храни вас Бог.

С любовью, Тамара

— Это все?

— Да.

— Вы расстроены. Раздосадованы. Сердитесь, что вас раскусили.

— Да, я, черт подери, в бешенстве, — согласился Перри.

— Прежде чем вы взорветесь, позвольте безвозмездно снабдить вас некоторой информацией. Может быть, большего вам узнать не доведется. — Гектор подался вперед через стол; серые глаза горели фанатичным огнем. — Диме предстоит подписать два жизненно важных документа. Таким образом он официально передаст всю свою чертовски хитроумную систему по отмыванию денег молодому поколению, а именно — Князю и его окружению. Речь идет об астрономических суммах. Первую подпись он поставит в Париже, в понедельник, восьмого июня, на следующий день после теннисного матча. Вторую и последнюю — я бы сказал, конечную — в Берне, три дня спустя, в четверг, одиннадцатого июня. Как только Дима передаст в чужие руки труд своей жизни — иными словами, одиннадцатого числа, — ему воздадут те же сомнительные почести, что выпали на долю Мише. Проще говоря, его прикончат. Я отвлекаюсь на эти подробности, чтобы вы уяснили себе, насколько серьезны Димины замыслы и под каким страшным давлением он находится. Напоминаю, на кону — миллиарды, накопленные за много лет. Пока Дима не поставит свою подпись, он в безопасности. Кто же станет резать курицу, несущую золотые яйца. Но как только бумаги будут подписаны — он труп.

— Тогда зачем ехать в Москву на похороны? — слабо возразил Перри.

— Мы бы с вами не поехали, правда? Но мы — не воры, а у мести своя цена. У выживания — тоже. Пока Дима не подпишет бумаги, он неуязвим. Предлагаю вернуться к разговору о вас.

— Если без этого никак.

— Никак. Только что вы сказали, что вы, черт подери, в бешенстве. Несомненно, у вас есть все основания злиться до чертиков, в том числе на самого себя, потому что на определенном уровне — на уровне стандартного человеческого взаимодействия — вы, пусть и в довольно трудных обстоятельствах, повели себя по-свински. Взгляните, какой бардак у вас в итоге получился. Гейл вне игры, что ее решительно не устраивает. Не знаю, в каком веке вы, по вашему мнению, живете, но Гейл, точно так же, как и вы, имеет право самостоятельно принимать решения. Вы всерьез намеревались лишить ее бесплатного билета на финал открытого чемпионата? Оставить за бортом Гейл, вашу партнершу на корте и спутницу жизни?

Вновь зажав рот рукой, Перри издал приглушенный стон.

— Видимо, я прав. Теперь что касается уровня нестандартного человеческого взаимодействия. Нашего с Люком уровня — и уровня Димы. Вы совершенно правильно поняли, что по чистой случайности забрели на чертовски опасное минное поле. И, как всякий порядочный человек вашей породы, первым делом вы стремитесь выдворить оттуда Гейл и не пускать обратно. Также вам стало ясно, что, выслушав Димино предложение, передав его нам и приняв на себя роль посредника, наблюдателя или кем он там вас назначил, лично вы, по воровскому закону, в глазах людей, которых Дима намерен заложить, заслуживаете высшей меры наказания. Верно?

Верно.

— В какой степени Гейл рискует попасть под раздачу — вопрос открытый. Несомненно, вы тоже об этом думали.

Думал.

— Давайте подведем итоги. Вопрос номер один: имеете ли вы, Перри, моральное право не предупредить Гейл об опасности, которая ей угрожает? На мой взгляд, нет. Вопрос номер два: поставив ее в известность об угрозе, имеете ли вы моральное право лишать ее возможности выбора дальнейших действий, учитывая ее искреннюю привязанность к Диминым детям, не говоря уже о ее чувствах к вам? По-моему, ответ опять-таки отрицательный, но чуть позже мы можем это обсудить. И третий вопрос, довольно неприятный, но тем не менее я вынужден его задать: привлекает ли вас обоих идея совершить нечто чертовски опасное во благо родины, фактически без какого-либо вознаграждения, не считая так называемой чести, однако с четким осознанием того, что если вы однажды проболтаетесь, хотя бы родным и близким, мы на краю света вас достанем?

Гектор сделал паузу и, не дождавшись от Перри реакции, продолжил:

— Вы неоднократно во всеуслышание заявляли, что наша прекрасная мирная страна остро нуждается в спасении от самой себя. Я, представьте, разделяю ваше мнение. Я изучил заболевание и пожил в самой гуще. Моя профессиональная точка зрения такова: некогда великая нация прогнила от верхушки до корней. И это не просто брюзжание старпера-маразматика. Многие люди в нашей организации принципиально не желают делить мир на черное и белое. Не смешивайте меня с ними, я старый злобный радикал. Пока все ясно?