Книга Проект "Конкистадор" - Сергей Самаров

– Профессор Иванов уже обрисовывал нам эту ситуацию, – сказал Кирпичников. – Наша задача, товарищ полковник?

– Задача формулируется просто, хотя непросто будет ее выполнить. Необходимо сорвать замыслы ЦРУ и, по возможности, собрать обличающий материал. Необходимы будут пленные и видеоматериалы, добытые ручной съемкой и съемкой с помощью БПЛА ВВП. А сейчас перейдем к конкретным планам – что мы в отделе сумели надумать. Корректировать их будем уже вместе. Вам предстоит овладеть еще кое-каким оборудованием. Иван Иванович, кажется, уже подготовил для испытаний компактный локатор. Но это после завершения наших дел…

Глава шестая

До Каракаса летели спецрейсом, но уже на подлете к острову Ла-Тортуга, что недалеко от побережья, командир экипажа вышел в салон и сообщил, что принял радиограмму.

– ПВО Венесуэлы сменило для борта воздушный коридор и требует посадки на военной базе под Гуаренасом, где вашу группу уже дожидаются. Но там нас только дозаправят, подсадят своих коммандос и отправят дальше. Куда, пока не сообщают.

– Чем вызваны изменения, не объяснили? – спросил, вставая, подполковник Кирпичников.

– Вообще никаких комментариев. Все приказным порядком. Сейчас штурман прокладывает новый маршрут. Не нравятся мне такие изменения, честное слово, не нравятся.

Подполковник Кирпичников в этой обстановке ориентировался плохо и потому переспросил:

– А что не нравится? Есть конкретные подозрения? Или просто нюх подсказывает?

– Первоначальный маршрут разрабатывался около двух недель назад и был полностью согласован с обеими сторонами. А тут вмешиваются в самый последний момент, уже, практически тогда, когда следует готовиться к посадке… Не понимаю таких изменений. Если бы погодные условия, обязательно сообщили бы. Но с погодой здесь все, кажется, в порядке.

– Думаю, ничего страшного. Мы же с вами не знаем местной обстановки… – Подполковник успокаивал не командира экипажа, а себя.

Но летчик все равно поморщился.

– У меня за плечами шесть рейсов в Каракас. Ни разу сбоя не было.

– Допускаю, что это не сбой, а естественная предосторожность, вызванная какими-то конкретными причинами, о которых мы можем не знать. Если бы вы летели простым рейсом, как раньше…

– Раньше мы тоже не простыми рейсами летали. Мы возили грузы «Рособоронэкспорта». А это грузы серьезные, хотя нам и не докладывали, что мы перевозим.

– Тем не менее скрывать эти рейсы особой необходимости не было. «Рособоронэкспорт» строго придерживается международных конвенций и работает с максимальной прозрачностью. Сейчас ситуация другая. Наш полет выходит за рамки экспорта вооружений. Это разведывательная миссия, с чем следует считаться. Выполняйте указания диспетчерской службы Венесуэлы.

– Мне сообщать на базу об изменении курса?

– Если вы обязаны сообщить, то – да. Я не знаком с вашими правилами.

Командир экипажа пожал плечами и вернулся в свою кабину. Разговор с командиром оперативной группы нисколько его не успокоил.

Салон военно-транспортного самолета отличается удобствами от пассажирского так же, как бронетранспортер отличается от такси. И звукоизоляцией в том числе. Поэтому командиру экипажа и командиру оперативной группы приходилось разговаривать настолько громко, что разговор слышали все, кто находился рядом. Тем более что почти вся группа компактно устроилась на нескольких креслах, что стояли в большом грузовом салоне рядом с дверью в кабину пилотов.

– Это как-то меняет наши планы? – спросил подполковник Денисенко, когда Владимир Алексеевич сел в свое кресло.

– Ничего пока сказать не могу. Но в любом случае мы должны действовать, исходя из ситуации. А она, как я понимаю, изменилась… Лететь осталось недолго. До Гуареноса, насколько я помню, чуть ближе, чем до Каракаса. А пилот говорил, что уже пора было готовиться к посадке в Каракасе. Значит, сейчас готовятся к посадке в Гуареносе.

Память на карты у подполковника оказалась профессиональной, и он не ошибся. На военном борту, в отличие от гражданского, не предупреждают о необходимости пристегнуть перед посадкой ремни. Здесь вообще ни о чем не предупреждают. Но, судя по ощущениям, самолет начал снижаться, потом «лег на крыло» и стал совершать круг над аэродромом, чтобы лучше разглядеть посадочную полосу. Владимир Алексеевич смутно помнил, что этот маневр вроде бы называется «коробочка». В условиях плохой видимости его даже гражданские самолеты совершают. А военные на незнакомом аэродроме стараются по возможности выполнять всегда. По завершению маневра полет выровнялся, двигатели зазвучали в иной тональности, чуть заметно завибрировал корпус самолета. Видимо, вибрация создавалась из-за выпущенных закрылков и шасси, которые подрагивали под натиском воздуха.

– Пейзаж красивый, надо сказать, – подал реплику Старогоров, глянув в иллюминатор.

Кирпичников сидел далеко от него, но даже он увидел, что аэродром расположен в гористой местности. Горы возвышались по обе стороны от взлетной полосы и потому хорошо были видны. Самолет вдруг резко пошел на снижение и через несколько минут коснулся колесами бетонки. Тяжелую машину, способную пересечь без дозаправки Атлантику, быстро остановить было невозможно. Но полосы для самолета хватило.

К оперативной группе снова вышел командир экипажа.

– Вас просят не покидать самолет. Заправят быстро, подсадят вашу вспомогательную группу, и полетим дальше.

– Сообщили, куда?

– Да. Сан-Рафаэль-дель-Мохан.

– Первоначально нас планировали из Каракаса вертолетом отправить в Маракайбо…

– Сан-Рафаэль-дель-Мохан, кажется, километрах в двадцати от Маракайбо. Чуть севернее. Там тоже авиационная база венесуэльских ВВС. Кстати, на ней много наших спецов. Туда «сушки»[13]отправляли. Наши и обучают, и обслуживают. У меня там знакомый в командировке был.

– Это плохо, – сказал подполковник Денисенко. – Лучше бы соотечественников не встречать.

– Почему? – не понял пилот.

– Будут вопросы задавать. Ответить честно нельзя, не ответить вообще – еще хуже, потому что это вызывает домыслы, а домыслы полезными не бывают.

– Ты прав, попросим венесуэльских спецов, чтобы обеспечили нам спокойный выезд с базы. Без нежелательных встреч, – решил Владимир Алексеевич.

– Мне по этому вопросу связаться с диспетчером? – спросил пилот.

– Это не его компетенция. У тех коммандос, которых к нам подсадят, наверняка будет связь со своим командованием. Их и попросим…

Самолет вздрогнул и остановился. Двигатели начали сбрасывать обороты.

* * *

– Капитан Альварес, – продемонстрировав белозубую улыбку, представился командир группы венесуэльских коммандос перед тем, как его группа начала загрузку в самолет. Причем представился на вполне сносном русском языке. – Можно по имени, господин подполковник. Меня зовут Хулио Сезар.