Книга Побег из Вечности - Саша Южный
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тот упер взгляд в пол:
– Мне придется их убрать!
Железо пожал плечами.
– Твое дело.
– Договорились.
– Договорились?! – удивленно произнес Железо, а затем встал и подошел к Ишаку. – Ты… – обернулся на меня. – Зайди позже.
Я вышел в коридор.
В комнате для гостей сидели двое в кремовых костюмах. «Еще бы смокинги надели, – усмехнулся я. – Не понимают, куда пришли, что ли?»
Мои глаза равнодушно пробежали по лицам этих смертников. Я уже открывал дверь своего кабинета, когда что-то задержало меня на пороге. Несколько секунд я стоял и смотрел в узкий просвет, через который на фоне окна был виден профиль моей секретарши, а потом развернулся. Не знаю, что меня толкнуло, но я вернулся в гостевую к этим двум евреям. Они продолжали сидеть со скучающими лицами. Их оптимизм был сродни оптимизму людей, стоящих перед газовой камерой и считающих, что их привели помыться.
– Это вам Ишак должен семьсот пятьдесят тысяч евро? – спросил я.
Оба молча уставились на меня.
– Вы задаете неделикатные вопросы, юноша, – наконец мягко произнес один из них. – Кто вы?
– Я управляющий Железнова.
– Уже не семьсот пятьдесят, а восемьсот двадцать пять. Проценты, – осторожно ввернул второй, постарше, с красными прожилками на щеках. Взгляд его темно-карих глаз был близорук. – А в чем дело?
– Дело в том, что вам их не отдадут. У Ишака нет таких денег. Он собирается вас убить.
Кредиторы встали.
– Сидите! – прошипел я. – Никто не собирается убивать вас здесь и сейчас. Железнов этого не позволит. Но, если вы сейчас уйдете, они поймут, что я вас предупредил. – Я развернулся и направился обратно к себе.
Через полчаса Железо зашел ко мне сам. На костяшке его среднего пальца была свежая ссадина, из которой сочилась кровь. Я молча достал из аптечки перекись водорода. Железо отмахнулся, прижал ссадину к губам, немного пососал, потом посмотрел на нее и произнес:
– Пришлось Ишака слегка проучить. Взял деньги – ладно. Не поделился ни с кем – черт с тобой. Но зачем же остальных впутывать, когда за них спросить пришли?
– Обиделся?
Железо только фыркнул в ответ:
– Обиделся! Словечко ты нашел! Такие не обижаются – они звереют. А потом неделю водку пьют, чтобы ненависть в себе разбавить. Ничего. Это зверье надо в тонусе держать.
– Закажет! – сказал я.
– Не закажет. Кто им тогда каштаны из огня таскать станет?
– Он в самом деле собирается кредиторов убрать?
– Теперь уже наверняка, – ответил Железо и присел на край стола. – Так что там у тебя по заводу?
Я вкратце обрисовал ситуацию. Железо, как всегда, оказался непредсказуем. Он некоторое время с задумчивым видом мерил шагами кабинет, а потом неожиданно спросил:
– Кто твои родители, Бензин?
– Не знаю. Я из брошенных.
– А ты свою мать пробовал найти? Может, она теперь жалеет, что оставила, и думает о тебе. Ведь не стоит быть жестоким к ней. Так просто детей не оставляют. Ты представь: молодая девушка, наверняка брошенная мужчиной, без средств, может быть даже без жилья. Куда она с тобой?
– Я знаю. Я искал ее.
– Ты молодец, Бензин. Ты поищи еще, а?
Я удивленно взглянул на Железо, в его голосе звучали просительные нотки.
– Ведь должно же хоть что-то складываться в этой жизни, – продолжал Железо. – Хоть у кого-то! Моя мать была уборщицей. Жили в коммуналке. Я все думал, вот разбогатею, куплю приличную квартиру. Заживем. Отправлю мать в Неаполь. Она Неаполь хотела увидеть. Не знаю почему. Странная мечта для уборщицы. Но не успела. Год не дожила. А знаешь, где она похоронена? В Неаполе. Это целая история. Подкуп, поддельные документы и прочее. Но Таисия Петровна Железнова покоится под своим именем на неаполитанском кладбище. Там красиво.
В дверь позвонили в девять утра. Удивляясь тому, кто это может быть, я пошел открывать. Мне и в голову не могло прийти, что этот звонок разделит мою жизнь на две половины – до и после, и что «после» окажется совсем иной, чем «до». Что это будет свободное, но не безопасное плавание с полным правом выбора курса, средств и действий. Не надо спойлерить!
На пороге в черном распахнутом пальто стоял улыбающийся Железо.
– Салют!
– Салют! – ответил я, пропуская его в квартиру.
– Дело не хлопотное, – произнес Всадник Без Головы. – У меня состоится разговор с человеком, а ты будешь присутствовать в качестве свидетеля. Помнишь ту картину, подделку под Вермеера Дельфтского, которую принесли в галерею? Оказалось, что это камуфляж. А под ней еще одна картина. И вот ее Диана продала за миллион. Не знаю как, но об этом узнал Юсуп. Это его люди пытались тогда отобрать картину. Говорят, ему даже плохо стало, – Железо холодно улыбнулся. – А Диана большую часть денег уже потратила. У нее проект. Они строят Мастерскую искусств. Юсуп дал ей неделю на возврат денег. Сказал, что иначе убьет. Мы договорились с ним встретиться. Попробуем решить все мирно.
– И все? – спросил я, одеваясь.
– Все! – сказал Железо, по-прежнему улыбаясь.
Человек редко чувствует свою смерть, точнее ее приближение. Вот и Железо, во многом отличаясь от других, в этом был таким, как все. У него было прекрасное настроение, и день тоже стоял прекрасный, солнечный, с легким морозцем. И снег от этого легко и весело поскрипывал под нашими ногами. Мы шли к машине. Железо продолжал улыбаться.
– Знаешь, Бензин, бывают дни, когда хочется жить долго, – говорил он. – Непонятно почему. Словно что-то отпускает, и внутри тебя распахивается дверь. Сегодня мы сделаем дело без трупов и облаков порохового дыма. В такой день убивать нельзя. Даже ради любви.
В этих последних двух фразах был весь Железо.
Но все вышло иначе. Нас встретили автоматной очередью прямо через дверь. Спасло лишь то, что стрелявший немного поторопился: мы еще поднимались по ступеням. Очевидно, ориентировался на звук шагов и голоса, но не рассчитал. Очередь прошла у нас над самыми головами и затем стала забирать вверх. Мы с Железо упали на ступени животами и мгновенно сползли ниже. Край лестничной площадки оказался высоко над нами. Это был последний этаж. Пули еще несколько секунд впустую дырявили филенку двери и впивались в стену за нашими спинами, вырывая из нее кирпичную крошку.
Реакция Железо была мгновенной. Едва закончились выстрелы, он вскочил, с короткого разгона выбил ногой кусок нижней филенки – это было нетрудно, поскольку пули уже проделали большую часть работы, – и метнул в брешь гранату. Когда раздался взрыв, Железо стоял, прижавшись спиной к стене, и был вне досягаемости осколков. Затем все затихло. Осколки гранаты окончательно изрешетили дверь. Железо одним ударом ноги вынес ее и вошел в квартиру. Я последовал за ним. В квартире находился труп. Взрыв изуродовал ему лицо.