Книга Трансформация. Проявление самости - Мюррей Стайн

В анализе есть ритуал завершения. В жизни же все не так аккуратно устроено. Завершение – это одновременно и смерть, и жизнь. Оно решительно кладет конец отношениям между сознательным Эго врача и пациента. Можно предположить, что ко времени запланированного завершения многие аспекты отношений – взаимные переносы – уяснены, проанализированы и усвоены, насколько это возможно при заданной структуре эго-комплекса и его защит, а также в зависимости от природы и степени патологии, характеризующей Эго и личные комплексы. Завершение обычно включает в себя обзор наиболее запомнившихся элементов аналитического опыта и оценку развития с начала анализа по настоящий момент. Это не так уж непохоже на иное великое прощание – смерть. При приближении момента расставания сопровождающие его боль утраты и мучительные эмоции могут доходить до крайности. Но присутствует и волнение освобождения, удовольствие от приближения собственного одиночного полета и проверки новых крыльев, свободных от аналитической поддержки. В некотором смысле аналитическое завершение похоже на смерть меньше, чем на выпуск или окончание школы.

Как влияет завершение на отношения Ребиса – на связь, найденное и развитое родство, опыт единения и целостности, источник символической образности? Никак не влияет, так как он находится за пределами контроля Эго. Ребис принадлежит вечности. Юнг, комментируя образ Ребиса, писал: «Во многих случаях я наблюдал, что спонтанные проявления самости /…/ несут в себе нечто от безвременья бессознательного, что проявляется как чувство вечности и бессмертия»[97]. Ограничения пространства и времени не применимы к этим отношениям, продолжающим существовать как символический центр, доступный обоим партнерам (уже формально разделенным) в любое время и в любом месте, когда бы они ни захотели обновить с ним связь. Некоторые аналитики говорят об «интернализации» аналитика и «преобразующих интернализациях» (Кохут) для описания того, что остается в аналитических отношениях после их завершения. Структуры анализа, разумеется, живы еще долго после его завершения. Более того, внутренний аналитик пребывает на месте в качестве консультанта, в чьем присутствии всегда можно обновлять себя снова и снова посредством воспоминаний, образов и ассоциаций. На этом уровне личные связи тоже никогда не растворяются, они лишь становятся невидимыми и более тонкими.

Однако если в отношениях констеллируется ангел Ребис, то в них присутствует гораздо больше. Вместо всего лишь интернализации аналитика или даже аналитических отношений имеет место воспоминание об устойчивом архетипическом образе союза, самости, который констеллировался в глубинах взаимного бессознательного во время анализа. Как таковой он столь же важен для внутренней жизни аналитика, как и для пациента. Аналитик также продолжает пользоваться доступом к образам самости, констеллированным во время работы с пациентами. И именно эта констелляция самости и вызывает наиболее глубокие трансформации у обоих.

Я использовал модель анализа из шести «пар», или, скорее, шести вершин одной сложной пары, чтобы обсудить трансформирующие отношения. Я никоим образом не подразумеваю, что такая же динамика и те же вершины не характерны для отношений иного рода. Но в другом контексте они не настолько сознательно исследуются и разделяются. Вместо этого они склонны к взрывоопасному смешению в бурных драмах сильно заряженных эмоциями отношений между людьми, которые то стремятся друг к другу, то отвергают друг друга. Притягиваясь, они жаждут слияния и единства, отторгая друг друга, хотят большей степени разделения и индивидуализации. Так любовь и ненависть соединяются в танце, порождающем браки, деловые отношения, массовые движения разного рода, а затем либо разрушающем их, либо в определенной степени стимулирующем индивидуальное развитие. Если человек способен психологически проанализировать эти эмоционально заряженные отношения, он, скорее всего, обнаружит и всю игру бессознательного, которое создает образы целостности и единства и предоставляет людям возможность трансформации. При оценке отношений возможное руководство для измерения эффективности трансформирующей силы будет таково.

Если отношения создают поток образов, углубляющих и проясняющих восприятие самости по мере того, как архетип входит в жизнь и формирует ее, если они кристаллизуют базовые чувства и жизненные установки, если вызывают новые фантазии о будущем и перестраивают воспоминания о прошлом, если ведут к новым горизонтам значения и открывают новые пути для приложения усилий и работы, то мы можем в соответствующей степени считать их трансформирующими отношениями. Такие отношения запускают процессы взрослой трансформации и формирования имаго и становятся контекстом для этих процессов.

Важно отметить, что Юнг посвятил книгу о переносе своей жене. Каковы бы ни были сложности его брака – а биографы Юнга отдали им должное, – в ретроспективе он, должно быть, обнаружил, что отношения с Эммой были трансформирующими, иначе он бы не посвятил ей «Психологию переноса». На самом деле их брак основывался на глубокой связи, был прочным и длился почти всю жизнь для них обоих. Для многих людей брак представляет собой чрезвычайно сложный и, по меньшей мере, потенциально трансформирующий процесс. Он изменяет человеческую жизнь во многих аспектах. Он реорганизует восприятие прошлого, настоящего и будущего, направляет энергию в те каналы, которые обычно включают дом, семью и такие обыденные вещи, как совместные пенсионные счета. Внутренне он изменяет самоопределение с «одинокий» на «состоящий в браке». Обручальные кольца символизируют новую ситуацию.

Брак не становится трансформирующим автоматически, после произнесения брачного обета, обмена кольцами, разрезания свадебного торта и медового месяца. Браки проходят множество фаз и кризисов, и только в том случае, если между партнерами возникает иррациональная связь, которая по мере развития и углубления отношений сохраняет прочность, можно говорить о браке как о трансформирующих отношениях. Чтобы быть трансформирующим, союз должен возникнуть не только в сознательных отношениях, но и на скрытых уровнях. В браке существует уровень отношений Эго, с которым достаточно сложно иметь дело и на котором консультанты по брачно-семейным отношениям концентрируют свое внимание при попытке улучшить способы общения и повысить терпимость супругов. Но существует и более глубокий уровень бессознательного. Вполне возможна и довольно часто встречается ситуация, когда между партнерами по браку заключается молчаливое соглашение о проработке определенных тем на сознательном уровне, при этом в большей или меньшей степени игнорируются другие аспекты, не говоря уже о глубинном уровне. Это то, что Гуггенбюль-Крейг называл браком материального благополучия, который он противопоставил браку индивидуации. Брак материального благополучия с социальной точки зрения может быть удачным, но отношения в нем не станут трансформирующими.

Браки, которые можно отнести к разряду трансформирующих взаимоотношений, имеют свойство порождать иррациональные по сути образы целостности и единства, с которыми оба партнера могут соотноситься как с сущностно и жизненно необходимыми для постижения смысла жизни. Это не образы идеальной пары, но образы интеграции, заключающей в себе противоположности. Такие образы могут быть гротескными с натуралистической точки зрения, как, собственно, и Ребис. Общий образ конкретной пары, сам по себе безличный архетипический образ коллективного бессознательного, – это уникальное выражение особой алхимии отношений данной пары. На этом уровне нет правильного или неправильного. Ребис может быть парой брат-сестра, мать-сын или отец-дочь. Он просто то, что есть и что должно быть. В этом случае партнеры более не являются двумя отдельными индивидуальностями, они – единое целое, как сиамские близнецы. У них одно сердце. Их Эго и сознательная адаптация к миру, их персоны и структуры комплексов, их мышление и личная история могут (на самом деле обычно так и бывает, и должно быть) принадлежать уникальным, очень отличающимся друг от друга людям с различными интересами, хобби, карьерами, пристрастиями. Но на уровне Ребиса они едины, и их единство имеет такую природу, которую они, возможно, не смогут внятно объяснить. Между ними существует иррациональная связь. Здесь, где крылатое существо Ребис, нет ни того, и ни другого и в то же время присутствуют они оба.