Книга В ночь на Хэллоуин - Александр Варго

Смирнов вошел, как всегда, с шумом. Он громко разговаривал по телефону, поэтому Егор не сразу понял, с кем поздоровался Макс. И только когда увидел протянутую руку, ответил и пожал холодную ладонь. Егор готов был даже подумать, что проклятое желание начало исполняться, но тут же отбросил эту мысль. Это же был Смирнов. Он мог здороваться и любезничать, а потом «подложить свинью». То есть этот человек не мог быть лакмусовой бумажкой, по крайней мере, этого желания. Егор отмахнулся и принялся снова искать злополучную статью.

– Слушай, Егор…

Авдеев дернулся, но не повернулся. Возможно, показалось. Из уст Максима он мог услышать что угодно, от «ущербный» до «Егорушка», кроме обычного имени. Скорее всего, показалось.

– Егор?

Авдеев, ожидая подвоха, повернулся.

– Слушай, Авдеев, а ты в боулинг играешь?

Неожиданный вопрос тем не менее навел на мысль о последующей за ответом издевке, что-то типа «свои шары гоняй, придурок».

– Эй, Егор, ты завис, что ли? Мы с парнями из отдела маркетинга сегодня идем. Есть желание, пойдем с нами.

Авдеев действительно завис. Подвох? Слишком необычный. Налаживание контакта? С чего бы? Исполнение желания? Может быть. Хотя оно было о людях. Смирнов, при всем его внешнем сходстве с человеком, был животным. И на его хорошее отношение Егору было просто начхать.

– Ты давай прекращай, как рак-отшельник, в скорлупку прятаться. Пора уже с нормальными парнями общаться, а не в виртуальном мире монстров мочить.

«Это кто, ты нормальный-то?!» – хотелось крикнуть Егору.

– Ты давай, это… подумай.

Егор кивнул и отвернулся к монитору. Еще ему хотелось сказать, что у него есть друзья и без придурков-маркетологов. Да, они еще есть. Пока. Умирают с частотой один в день, но все еще есть. Вот тот случай, когда можно с гордостью сказать «друзья до гробовой доски».

– Когда вы собираетесь?

– К семи, – ответил Макс, не поворачиваясь к Егору.

– Я буду, – сказал Авдеев и напечатал в поисковом окошке: мистические истории и городские легенды. Он собирался побороться. Друзья до гроба – это хорошо только в том случае, когда гроб этот не маячит перед тобой.

4

Она приснилась Толику. Он уснул за столом, у компьютера. Ему снилась старуха с оплывшим лицом, только в гробу она не лежала. Она сидела в кресле у двери, за его спиной. Он знал, что она там сидит, но страх не давал ему повернуться к ней. Толик знал, что старуха улыбается и только правая сторона лица остается без движения, остается обвисшей. Потом она встала. Он все-таки смог оторвать голову от стола и хотя бы выпрямить спину, но повернуться так и не удалось. Слабый шелест. Толик чувствовал запах смерти. Нет, это наверняка был запах чего-то из мира живых – формалина, например, но этот сладковато-приторный запах принадлежал мертвецам. Толик задрожал всем телом. Он хотел если не повернуться к опасности лицом, то попробовать убежать хотя бы. Он рывком поднялся на трясущихся ногах, вращающийся стул откатился назад и остановился у ног старухи. Новенькие мокасины врезались в кожу распухших старческих ступней. Платье, сшитое на спине покойницы, как-то странно шевельнулось и само по себе начало опадать к мокасинам. Толик видел это, знал об этом, несмотря на то, что он стоял спиной к старухе. Он не знал только одного, что может остановить ее. Толик нашел в себе силы, чтобы обернуться, а возможно, и прекратить этот кошмар. То, что он увидел, повернувшись к старухе, было в разы ужасней обнажения трупа. Вместе с платьем на пол упала и ведьма. Будто в один миг из ее тела вынули все кости. Старуха, словно затасканная до мышиного цвета тряпка, накрыла освободившиеся от натиска распухших ног мокасины. Лицо мертвеца оказалось сверху.

Когда веки с редкими ресницами задрожали и обнажили черные дыры вместо глаз, Толик проснулся. С криком оторвал голову от стола и развернулся на стуле к двери. Что-то лежало у кресла. Какая-то тряпка, но она была реальна и ничего общего с мертвой старухой даже без костей не имела. Толик встал со стула и поморщился – рука затекла и теперь неприятно покалывала. Но это говорило о том, что он проснулся окончательно.

Толик подошел к креслу, потирая руку, поднял штору и бросил на кресло. На какое-то время ткань приобрела форму лица… оплывшего лица старухи, но тут же скомкалась и стала не чем иным, как занавеской. Но Толику от увиденного все равно было не по себе. Он, не выпуская из вида кресло, вышел из комнаты. Очень хотелось пить.

5

Рита вошла в комнату и села в кресло. В руке она держала тест. Наташа не видела, сколько полосок на нем, но знала наверняка – подруга беременна. В обычной ситуации подобное известие могло принести только радость, но в случае Риты – наоборот. Вся плачевность ее положения была у нее на лице.

– Я беременна, – произнесла Рита, просто чтобы заполнить тишину.

– Да ладно? – улыбнулся Леша. – Неожиданно, да?

Наташа взяла его за руку и легонько сдавила. Она не успела ему ничего рассказать.

– Неожиданно, – как-то вяло ответила Рита. – Очень неожиданно. Я не знаю, что делать. – Она впервые с того момента, как вошла в комнату, подняла глаза на друзей.

Наташа отвернулась, так и не найдя подходящих слов.

– Рит, – начал Алексей, – это, конечно, дело твое, но это же ребенок. Плевать на твоего друга, ребенок – это…

– Ребенок – это мое желание, – перебила Лешу Рита.

– Это понятно, – отмахнулся Одинцов. – Каждая девушка мечтает…

– Ты не понял, – вставила свое слово Наташа. – Это ее желание в случае выигрыша…

Алексей некоторое время молчал, переваривая услышанное и ожидая дополнения, но девушки молчали. Он снова улыбнулся. Теперь скорее нервно, потому как весело ему не было совершенно.

– Так, девоньки, вы мне что-то недорассказали?

Наташа рассказывала, а Рита поддакивала.

– Ну, в общем-то, ничего нового. Вы верите в то, что мертвый пацан сначала исполняет желания, а потом приходит и убивает? Надо признать, вчера утром в кафе я был на стороне Анатолия. Он прав, понимаете? Не может кто-то исполнить желание. К тому же Катюшка – единственная погибшая…

– Не единственная, – вырвалось у Наташи.

Не хотела же расстраивать Риту. Молчала все утро, а к обеду вырвалось. Черт!

– Кто? – спросила Рита.

Теперь молчать смысла не было. Наташа, потупив взор, едва слышно произнесла:

– Никита.

– Черт! – Рита вскочила с места. – Я следующая! Мне надо… – Она начала бегать по комнате, хватать вещи, не заботясь о том, кому они принадлежат. – Мне надо сделать аборт. Срочно!

– Это может не сработать, – спокойно сказала Наташа.

– Почему? – не поняла Рита, но остановилась и отбросила футболку Леши.