Книга Девушка из Зазеркалья - Влада Ольховская

– Для чего нужно?

– Для чистоты эксперимента!

Максим наконец сдался. Подписаться на страницу мог кто угодно, таковы правила социальной сети, что он и сделал. А уже на следующий день обнаружил, что Лермонтов заблокировал его, закрыв доступ к своим страницам.

Значит, отсутствие мужчин в числе его поклонников не было случайностью. Он намеренно отслеживал всех подписчиков и удалял тех, кто ему неугоден. Почему – Вика не знала. По идее, если он убивает женщин, то и ненавидеть должен женщин! Разве не так?

Обо всем этом им и предстояло его расспросить. Вадим угадал правильно, на закрытой вечеринке Арсений появился. Но один он не был, постоянно перемещался от одной компании к другой, со всеми любезничал. Постепенно это начинало надоедать.

– Мы тут весь день будем? – поинтересовалась Вика. – А что, если он уйдет раньше окончания вечеринки?

– Мне все равно, когда он уйдет, – отозвался Вадим. – Я просто ждал, пока он со всеми успеет поздороваться. Теперь, когда он уже никому не нужен, можно его брать.

Выяснилось, что Даниил Вербицкий знаком с хозяином клуба, где проходила вечеринка. Это создало им особые условия для допроса Лермонтова. Владелец клуба, конечно, был не рад такому повороту событий… не совсем законному, если подойти к делу объективно. Но ссориться с влиятельным адвокатом он не хотел.

Вика наблюдала, как Вадим подошел к Арсению, взял того за локоть и что-то сказал ему. Лермонтов попытался освободить руку, но начальник охраны держал крепко. Вместе они направились в коридор, а Вика последовала за ними.

Они прошли в небольшую, уютно оформленную комнату отдыха. Здесь были расставлены несколько диванов, а на низкий столик в другое время, судя по всему, устанавливали кальян. Однако сейчас здесь было светло и пусто. Охранники клуба остались за дверью, в комнате находились только трое – Вика, Вадим и Арсений.

– О каком разбирательстве идет речь? – недовольно спросил Лермонтов.

Вике казалось, что подобная персона закатит истерику, будет топать ножками и требовать адвоката. Однако Арсений держался с холодной уверенностью, не слишком хорошо сочетавшейся с его клоунской внешностью.

Хотя, если задуматься, внешность была клоунской больше из-за одежды, чем собственно работы природы… А одежда – вещь заменяемая.

Вадима спокойствием смутить было сложно, ему и самому выдержки не занимать. Поэтому ответил он так же ровно:

– Пока что несудебное разбирательство, а дальше – посмотрим. В Москве погибли уже три девушки, еще одна пропала.

– Мне почему-то казалось, что в Москве гораздо больше девушек погибает!

– Не ерничайте. Эти три девушки были убиты одним человеком. Их объединяло только то, что они были подписаны на вашу страницу.

Новость была не из приятных, однако Арсений вновь и бровью не повел:

– И что с того? На мои страницы подписаны несколько тысяч женщин. Причем к этим страницам открытый доступ. Если кто-то решил убивать тех, кому интересно мое творчество, то у него очень большой выбор!

– Вы не выглядите обеспокоенным по этому поводу.

– А я не считаю, что вы правы! Мне что, тратить эмоции на любое абсурдное заявление? Или вы меня обвиняете?

– Никто вас ни в чем не обвиняет. Мы пытаемся обсудить ситуацию мирно.

– А она здесь зачем? – Арсений смерил Вику презрительным взглядом. – Мало того что меня допрашивают, так еще и при каких-то непонятных свидетелях!

– Прошу считать меня понятой, – усмехнулась девушка.

– Не умничайте, дамочка! Ум вам не к лицу.

– Ну, вас хамство и вовсе полнит, – не осталась в долгу Вика. – А вы от него все равно не отказываетесь!

Лермонтов, который на каждом виртуальном углу твердил, какое божественное существо – женщина, в миру – был далек от такого трепетного обращения. Скорее, наоборот, создавалось впечатление, что Вика раздражает его гораздо больше, чем Вадим.

– Давайте не будем переходить на личности, – вмешался начальник охраны. – Просто разберемся, что к чему, соблюдая при этом вежливость.

– То, что вы делаете, уже вежливостью не считается, – надул губы Лермонтов. – Ну да ладно. Что вы хотите от меня узнать?

– Вы знакомы со своими подписчицами лично?

– Боже упаси! Что, эстрадный певец должен пожать руку каждой своей слушательнице? Мы с ними общаемся на тех же страницах, но это часть проекта. Ничего личного.

– Многие из них могут так не считать, – заметила Вика. – Я просматривала ваши чаты с ними… Некоторые верят, что вам есть до них дело.

– Пускай верят, дурами Земля полнится. Мне эти люди в моей реальной жизни не нужны. Кого там из них убивают – я не знаю.

– А если мы попросим вас предоставить алиби на те дни, когда были похищены жертвы?

– Тогда я задам вам встречный вопрос: с чего я должен перед вами отчитываться? Хотите меня в чем-то обвинить – делайте это официально! Вот тогда я буду предоставлять вам алиби и вообще озадачиваться этим вопросом.

– К чему все усложнять? – удивился Вадим.

– Я считаю это не усложнением, а защитой чести и достоинства. Вы что-то еще хотите спросить?

– Боюсь, что на остальные вопросы вы и вовсе отвечать не станете.

– Рад, что мы пришли к одному и тому же выводу. Хорошего дня, господа!

Во время всего разговора Арсений показательно не смотрел на Вику, даже если отвечал ей. Да и теперь прошел мимо, будто ее не было рядом, разве что не оттолкнул.

Он покинул комнату беспрепятственно, охранники не смели задерживать его, да Вадим и не давал им такого приказа. Проследив, как он стремительно покидает помещение, Вика осведомилась:

– Теперь-то что?

– Будем следить. Сейчас у нас нет оснований для задержания, и он об этом прекрасно знает. А то, что он не хочет сотрудничать с нами, не доказывает его вину. Я бы тоже не захотел. Тому, кто к таким историям непричастен, любые обвинения показались бы дикостью, вот и он психует.

– Ты считаешь, что он не виноват?

– Я этого не говорил. Нынешний разговор не дал мне никакого окончательного подтверждения его вины. Так что… наблюдаем дальше.

С Вадимом не поспоришь, решение разумное. Но Вика помнила о четвертой пропавшей девушке… Ей сейчас нелегко приходится! Для нее их ожидание может стать смертельным. Даже мысль о том, что на подготовку предыдущих жертв у убийцы уходило более полугода, не сильно успокаивала.

– А если он уедет в Париж?

– Найдем и в Париже, – отмахнулся Вадим. – Нам сейчас нельзя зацикливаться на нем. То, что он – наш единственный подозреваемый, ничего не значит. Убийцей вполне может оказаться совершенно другой человек.

* * *