Книга Сталин. Путь к диктатуре - Абдурахман Авторханов

Но борьба «национал-уклонистов» за «суверенные права» своих республик продолжалась и после смерти Ленина. На II съезде Советов СССР (26 января — 2 февраля 1924 года) обсуждался вопрос о принятии конституции. На съезде вновь выявились внутренние противоречия по вопросу о том, какая должна быть конституция СССР. «Тройка» (Сталин — Зиновьев — Каменев) предложила проект федерации. Делегации Украины, Белоруссии и Грузии предложили собственные проекты, в основе которых лежала идея «конфедерации». «Братские советские республики» претендовали на право самостоятельной внешней политики (как известно, Сталин дал им это «право» через двадцать лет — но дал тогда, когда они не имели права воспользоваться этим «правом»). Был принят московский проект федерации, но с существенными дополнениями и улучшениями, выдвинутыми с мест. Он лег в основу конституции 1924 года.

Последняя, по сравнению со «сталинской конституцией» 1936 года, была прямо «сверхдемократической» в национальном вопросе. Союзные республики сохраняли за собою все «атрибуты независимости» во всех делах внутреннего самоуправления. Согласно этой конституции к компетенции союзного федерального правительства в Москве относились только следующие четыре сферы государственной жизни:

1. Внешняя политика.

2. Вооруженные силы (оборона).

3. Пути сообщения.

4. Связь (почта, телеграф).

Во всех других сферах управления «братские республики» были автономны.

Начиная с 1924 года, «национал-коммунисты» в своей борьбе за «автономию» против централизации хватаются за эту конституцию. В этом смысле она была вполне «легальной» борьбой. Но с победой Сталина над партией она становится уже борьбой «нелегальной», «контрреволюционной».

От компетенции «братских республик» остаются лишь одни воспоминания. Централизация государственной власти становится беспрецедентной. Главы национальных республик и национальных компартий назначаются и смещаются даже не Сталиным, а его личной канцелярией.

* * *

В этих условиях — в условиях безнадежности и отчаяния — возникает последняя национальная оппозиция в ВКП(б). Это — оппозиция члена ЦК ВКП(б), члена Политбюро КП(б) Украины Н. А. Скрыпника.

Украинская ССР — ведущая после РСФСР республика в составе СССР — мало пользовалась у Сталина симпатией, еще меньше — доверием. Украинцы были не какими-нибудь «нацменами» без истории и культуры, а большим и компактным народом с выдающимися интеллектуальными и политическими кадрами. Но в решающий исторический момент — в момент русской революции — значительная часть украинской интеллигенции оказалась в лагере «самостийников». Победа большевиков в России лишь ускорила процесс украинского самоопределения (январь 1918 года) при открытой поддержке не только австро-германской дипломатии, но и их вооруженных сил.

На мирной конференции по заключению сепаратного мира в Брест-Литовске напротив советского министра иностранных дел сидел министр иностранных дел Украины, но на этот раз уже не в качестве «младшего брата», а как представитель независимой державы.

Ленин, нуждавшийся в «передышке» хотя бы ценой «самого похабного, самого позорного», по его словам, мира, признал эту независимость де-факто. Крушение империи кайзера похоронило, в конечном счете, и независимость Украины. Ленин объявил Брест-Литовский мир аннулированным, а Украину советской республикой, конечно, на штыках Красной Армии и при умелой организации внутренних взрывов. Но для этого надо было иметь и «внутренние силы», и они имелись. Далеко не идентичные в своих идеологических воззрениях — «боротьбисты», «укаписты», анархо-коммунисты и просто коммунисты — они тем не менее стояли на одной платформе — на советской. Большего сейчас и не требовалось. Им была обещана «независимая», но советская Украина.

Когда советская Украина стала фактом, а усиление централистского коммунизма на Украине — необходимостью, Молотов был назначен первым секретарем ЦК КП(б) Украины (1920 год). С тех пор на украинском троне большевиков, как правило, восседают «централисты». Но тем больше возрастало и сопротивление местного «национал-коммунизма». Ярким представителем и лидером этого украинского «национал-коммунизма» и был Скрыпник.

Он состоял в РСДРП с 1900 года. После раскола партии стал большевиком, «профессиональным революционером» ленинской школы, многократно подвергался репрессиям. Принимал руководящее участие в большевистском перевороте и гражданской войне на Украине, входил в состав верховного руководства партии и правительства — Политбюро и Совнаркома Украины. Представлял КП(б) Украины в Исполкоме Коминтерна. Был, наконец, и членом ЦК ВКП(б).

Этот самый Скрыпник, начиная с 1930 года, возглавлял на Украине «национальную оппозицию» против Кремля. Но «грехопадение Скрыпника» (как выразился Сталин на XVII съезде партии в 1934 году) заключалось в том, что на Украине в те годы росла другая сила, другое движение вне партии — революционное движение украинских националистов в подполье. Таковыми были «Союз Освобождения Украины» (1930 год), «Украинский Национальный Центр» (1931 год), «Украинская Войсковая Организация» (УВО, 1933 год). Эти организации ставили перед собой одну главную задачу — национальную независимость свободной Украины.

Задача Скрыпника и его группы была более скромная — «внутренняя независимость» коммунистической Украины. Национальные цели у обеих групп были близки друг к другу, а политические — диаметрально противоположны. Но нашелся мастер, который «близких» сделал «родными», а антиподов — «друзьями». Этим «мастером» был сам Сталин. У арестованных участников украинских националистических организаций, переведенных на Лубянку, начали брать развернутые показания об их «союзе» с группой Скрыпника. Арестованные «показывали», что они по заданию своих заграничных украинских центров и разведок Польши, Австрии, Германии и Франции заключили контакт с группой Скрыпника для подготовки совместного «отторжения Украины» от СССР. Они снабжали Скрыпника финансами, а Скрыпник их — сведениями о военной мощи и экономическом положении СССР. По заданиям заграничных украинских организаций арестованные вместе с группой Скрыпника проводили вредительскую работу по линии просвещения (Скрыпник был народным комиссаром просвещения УССР) под видом «украинизации».

Скрыпник обо всем этом узнал только тогда, когда очутился под домашним арестом. Но арест продолжался недолго — он покончил жизнь самоубийством (1933 год). Рассказывали, что Скрыпник в предсмертном письме на имя членов ЦК ВКП(б) писал, что «для опровержения чудовищной лжи сталинской полиции у меня остается только один аргумент — лишением себя жизни осудить сталинскую систему». На волчьи нервы Сталина этот аргумент не подействовал. На Украине начались массовые аресты членов «группы Скрыпника», большинство которых Скрыпника и в глаза не видели.

Хотя организационное влияние группы Скрыпника распространялось лишь на Украину, но идейных сторонников она имела во всех республиках — в Татаро-Башкирии (султан-галиевцы), Туркестане (садвокасовцы), на Кавказе (бывшие «национал-уклонисты») и т. д.

Активизация центробежных сил на окраинах была совершенно естественной реакцией на «центростремительную революцию» сверху — на ликвидацию даже видимости местных автономий. Централизация государственной власти как результат централизации власти партийной не считалась ни с чем — ни со специфическими условиями национальной самобытности, ни с установившейся традицией национального самоуправления.