Книга Контора - Дмитрий Алейников

Сны эти при кажущейся разности своей имели общую сюжетную линию. Это сны о человеке, которому приходится делать то, что сделать он не в силах, и нет никакой возможности уклониться, отказаться, убежать. И Феликс понимал, что сюжет этот взят из жизни, из его жизни.

Феликс Григорьевич Лесков, как говорят, не тянул. Не тянул и осознавал, что не тянет. Впрягаясь в свой нынешний бизнес, он и представить не мог, насколько труден будет каждый новый шаг к успеху. Бизнес процветал, обороты росли, фирма разбухала, как на дрожжах. Появлялись новые проблемы, вставали новые задачи, открывались горизонты и возможности для роковых ошибок.

Ни Феликсу Лескову, ни его компаньону Станиславу с самого начала не хватало специальных знаний. Бухгалтерия, таможенный кодекс, налогообложение — все это постигалось ими по мере необходимости. Их вел инстинкт, лучшим советником оказалось чутье. Изучать все вопросы досконально не было ни времени, ни сил, ни смысла: правила игры беспрестанно менялись до неузнаваемости. Но тогда, в начале, компаньоны обходились малым. Они успевали подготовиться, проконсультироваться, нанять специалиста. Да и конкуренты не жали. По пальцам считали конкурентов. Не то что ныне...

А ныне жизнь перестала походить на ягоду малину. Конкуренты норовили переманить клиентов, применяя новые технологии рекламы и продаж. Государственные чиновники перестали носиться за каждым отдельно взятым кооператором, как папуасы за муравьедом, поделили страну на сектора, натыкали флажков и расселись в засадах с современным оружием наготове: выйди, покажись, предприниматель, уж мы не промахнемся! Клиент пошел разборчивый, грамотный и подкованный в смысле своих прав и методики договорных отношений. Ныне жизнь стала сложнее и быстрей.

И более всего беспокоил Феликса именно головокружительный успех их фирмы. Слишком стремительно обрастала «Контора» дилерами и филиалами, обзаводилась новыми активами и партнерами в стране и за рубежом, как на дрожжах росли суммы, которыми они оперировали и которыми рисковали ежечасно. Причина беспокойства крылась не в нервном напряжении из-за этих треклятых денег, Феликса путал завтрашний день. Он не был готов к такой крупной игре и чувствовал себя учеником-пилотом, который обнаруживает во время полета, что инструктора уже нет в кабине: надо лететь, надо посадить машину, а как? Они еще «не проходили» посадку!

Вначале все казалось проще. Проблем и непонятных моментов было не больше, но тогда оставалось достаточно времени, чтобы почитать умную книжку, сходить на какой-нибудь семинар. Феликс успел даже недурно поднатаскаться в английском. Теперь же времени не хватало. Каждое утро, приходя на работу и включая компьютер, Феликс Григорьевич с досадой взирал на составленный секретаршей плотный график встреч. Немыслимо плотный: с утра и до вечера. Какие уж тут книжки и семинары? Даже обед у него зачастую совмещался с каким-нибудь архиважным разговором. А не мешало бы разобраться в новых актах и нормах, которые наша Дума принимает, кажется, уже не по пунктам, а на вес: голосуем за шесть кило налогового кодекса! И неплохо бы выкроить время для занятий итальянским: много нынче поставщиков с Апеннин. Но куда там! Какой итальянский...

А потомки цезарей — чтобы им самим не освоить русский? — только подкидывают головоломки, предлагая контракты через офф-шоры, оплату ценными бумагами и еще какую-то муру. Что им отвечать? Студенты-юристы пять лет грызут «орешки знаний», чтобы начать хоть немного ориентироваться во всех этих хитросплетениях и премудростях экономии денег и ухода от налогов, и ни одна прочитанная за ночь книга не даст достойного ответа, который можно перевести итальянским партнерам. Тут нужен специалист.

Феликс Григорьевич знал еще по меньшей мере полдюжины узких мест, где справиться самим компаньонам нипочем не удастся. Единственный выход для «Конторы» — нанимать специалистов. Но опять же вопрос: как найти стоящего специалиста, если имеешь весьма смутное представление о том, чем он занимается? Положим, можно выудить из учебника мудреный вопрос и задать его кандидату, но как оценить ответ, если он не совпадет с ответом в том же учебнике? Считать в этом случае кандидата гением или недоучкой?

Выходило, что сначала нужно найти и нанять человека, который умеет отсортировывать неучей и болтунов от кадров ценных, а уж потом поручить такому бесценному сотруднику подбор кадров.

Такое многоступенчатое решение предложил Станислав, и Феликс охотно его поддержал.

Вопрос с ключевым специалистом Станислав взял на себя, и, когда он представил Феликсу плод своих изысканий, тот согласился, даже не дочитав резюме на этого молодого человека. Кандидат наук, специалист по подбору персонала, даже лекции читает в университете, чего еще? Пусть приступает и побыстрее набирает команду специалистов.

Если честно, то Феликс с превеликим удовольствием нанял бы еще и управляющего фирмой, чтобы оставить его вместо себя, а сам удалился бы на покой, на вполне заслуженный отдых. Феликс Григорьевич смертельно устал, словно и впрямь прыгал по ночам с рюкзаком или участвовал в феерическом шествии. Устал он догонять, наверстывать, рыться в справочниках, латать прорехи в образовании и делать на переговорах вид, что понимает, о каких операциях идет речь.

Если бы это было возможно, то Феликс предпочел бы вовсе свернуть деятельность компании, сгрести уже заработанные деньги в чемодан и свалить в какой-нибудь Баден-Баден, где спокойно пережить расцвет сил и скоротать остаток жизни, поплевывая с балкончика на метеные мостовые, помнящие шаги стольких знаменитых соотечественников. Денег бы вполне хватило. После всех расчетов и подсчетов на руки получилось бы не менее миллиона долларов.

Приятно осознавать себя миллионером. Жаль только, что миллион этот наподобие винограда из басни: крутится, вертится, меняя форму и обличье, передавая привет своему хозяину то партией холодильников, то мини-пекарнями, то новым офисом, мелькая цифрами в документах. Миллион работал вовсю, обрастая процентами и дивидендами, грозя к концу года превратиться в два миллиона, но остаться тем же подобием зеленой грозди.

Конечно, жили компаньоны небедно, по российским меркам так и вовсе круто, но ради чего продолжать ходить в офис, вести переговоры, морочить себе голову договорами, если заработанных денег уже хватит на всю оставшуюся жизнь? Чего ради рисковать ими — потерять эти деньги представлялось делом вполне реальным, — когда, по большому счету, их достаточно?

Феликсу был непонятен азарт мировых богатеев, для которых преумножение счетов стало не необходимостью, а игрой, соревнованием, хобби или наркотиком для воспаленного тщеславия. Ему претило вести образ жизни, описанный в анекдотах о «новых русских», швырять деньги на ветер и менять лимузины по мере наполнения пепельниц. Миллиона с небольшим ему было достаточно. Но взять его и унести не представлялось возможным. Долгосрочные контракты, обязательства перед партнерами и, конечно, «крыша», которой очень не понравилось бы закрытие фирмы, — все это замыкалось в то колесо, в котором крутились и Феликс Григорьевич, и Станислав, и их миллионы.

Коль скоро никуда от собственного детища уйти невозможно, Феликс мечтал хотя бы превратиться из белки в стороннего наблюдателя. Пусть этот кандидат наук наберет спецов и наладит работу так, чтобы система работала независимо от того, торчит ли ее владелец в кабинете или валяется в гамаке, наблюдая за возведением своего коттеджа в Подмосковье.