Книга Кармелита. Роковая любовь - Олег Кудрин

А цыганочка и бык оказались норовистыми. Впрочем, так и должно быть. Истинному тореро победа никогда не дается в легкой борьбе. К тому же тут очень не вовремя, а может быть, вовремя, вспомнилось — тогда, в «Волге», веселая драка у Антона почему-то не сложилась. Как Светкин здоровенный хмырь макнул его в салат, а потом швырнул об пол, так Антону и отшибло все боевые навыки. Вот, кстати, и еще один замечательный повод взять сейчас решительный реванш…

Тем более, Кармелита хорошо помнила, как жалко выглядел этот субчик тогда, в ресторане, на Светкином дне рождения. Но тут, в личной схватке, один на один, лицом к лицу, он неожиданно оказался достаточно крепким противником, по крайней мере, с девушкой…

Отец-то у него вообще был борцом, и классным. Потому сыну с детства показывал разные приемы самообороны и, разумеется, нападения (какая же оборона без нападения!). Вот и сейчас, все эти цыганкины уловки, хитрости и подручные предметы для защиты (вот елки, даже мамину любимую вазу разбила-испортила!) были слишком слабой преградой для его храброго напора. А вот, внимание, уважаемая публика, бык загнан в угол арены!

— О-па! Бежать больше некуда…

Еще в ресторане Света, конечно, заметила, что у Антона, как выпьет, не все в порядке с головой. Но она не думала, что это настолько серьезно. Затащить девушку в дом, захлопнуть дверь — просто бред какой-то! Света обследовала весь дом по периметру. Нет, нигде никакой щелочки, никак внутрь не просочишься.

И никого рядом, чтобы помочь, посоветоваться.

— Эй, кто-нибудь! Люди! Помогите! Да что же это…

И вдруг…

Что-то мешало Максиму спокойно сидеть на работе. И он даже вспомнил, что именно. Фраза Максима «Знал бы ты, какая у меня гениальная идейка появилась, как с этим цыганьем разделаться. И очень скоро». Макс слишком хорошо знал тип Антоновых пьяных «гениальных идей». Заканчивалось это всегда очень плохо. И потом приходилось выручать друга. Сейчас же, когда Николай Андреевич в Москве, такая самодеятельность особенно опасна. И еще — вдруг реализовывать свою идею он начнет прямо сейчас. Ведь никого рядом нет, чтоб успокоить, насильно уложить спать…

Антон решительно покинул начальственное кресло и отправился к дому Астаховых.

Света увидела Максима!

Нет, так не бывает. Это чудо какое-то. Пришел самый нужный человек, не равнодушный к Кармелите. И весьма умело дрессирующий Антона.

Кармелита как-то вырвалась из очередного угла, отбилась. Но далеко убежать не успела, Антон мертвой хваткой вцепился в ее руку. И под крики «Тореадор! Неустойка! Смелее в бой!» он оттеснил ее в другой угол.

Света буквально вцепилась в руку Максима.

— Помогите, пожалуйста. Там Кармелита… Пожалуйста.

— Где?

— Там, в доме. Антон ваш ее запер. Не выпускает.

— Что значит «не выпускает»?

— Пьяный он! Ничего не соображает. Ну пожалуйста. Я боюсь за нее.

Максим и Света побежали к закрытой двери. Подергали. Максим попробовал приложиться плечом, ничего не получилось. Что-что, а запоры у Астахова надежные. Максим посмотрел на окно на первом этаже. Решеток в доме не было — Николай Андреича в этом городе грабить боялись. Если уцепиться вон за ту деревяшку да подтянуться… А потом разбить стекло…

Все, вперед, рассуждать некогда.

Свете казалось, что она присутствует на съемках боевика. По крайней мере, все, что делал сейчас Максим, было так четко, сильно, по-мужски, что просто хотелось зааплодировать. Впрочем, времени для этого сейчас не было.

Забравшись в окно, Максим первым делом побежал к входной двери, открыл ее, чтобы Света тоже могла принять участие в поисках Кармелиты. Света увидела, что Макс порезался об стекло. И довольно сильно. Как странно — сердце даже успела кольнуть легкая ревность; из-за нее, ради нее, никто еще таких подвигов не совершал.

— У тебя рука в крови! — сказала, аккуратно вытирая кровь носовым платочком.

— Да плевать! — галантно ответил Максим, а потом прислушался, куда бежать, в какой из комнат шум?

Шумели в гостиной.

Кармелитины руки Антон схватил довольно крепко и удерживал их, как надежный плацдарм скорого наступления. А вот дотянуться до губ никак не получалось. Верткая, зараза.

— Да не трогай меня!!! — кричала Кармелита и, услышав грохот в прихожей, заорала еще громче. — Помогите!

Подмога наконец добралась до гостиной. Перво-наперво Максим крепко дал Антону по рукам, чтоб тот отпустил Кармелиту. Потом отбросил его на диван:

— Антон! Угомонись, я сказал! — потом повернулся к Кармелите и Свете, ее обнявшей. — Пошли, я вас провожу.

— Да никуда они не пойдут, — забузил Антон. — Все! Цыганочка моя!

Максим схватил его за плечи и швырнул об стенку:

— Тихо, я тебе башку сейчас отверну. Понял?

— Тоже мне, нашел кого защищать… цыганку. Тоже мне друг.

Максим отпустил Антона.

— Да, я друг, дурак. А ты… пьянь! Ты что творишь, вообще? Смотри, как девушек напугал.

— Ой-ой-ой… Какие нежные… А может, они тебя испугались. Вон, весь в кровище.

— Не говори ерунды. Давай сейчас в душ — и спать. Все! Я девчонок провожу.

— Девчонок?..

— Мыться и спать!!!

Впрочем, вскоре силы окончательно покинули храброго тореро, и он заснул без помывки. Но, засыпая, успел сказать:

— Ладно, только приезжай скорей. И пива не забудь…

Глава 14

Очень больно было Бейбуту услышать от Баро то, что услышал. Он так долго убеждал себя, что в его стремлении устроить свадьбу нет ничего корыстного (или почти ничего), что сам в это поверил. А тут то заподозрили в обратном. Стерпеть это было совершенно невозможно. Первым делом Бейбут нашел Миро:

— Сын, собираемся! Уезжаем! Сегодня же!

— Куда уезжаем, отец? Что случилось? А как же представление? Театр Бейбута! Я уже и афиши начал готовить…

Миро, конечно, хитрил. На самом деле представление его не так уж и волновало. Он думал только о Кармелите. Но не хотел говорить отцу об этом в открытую, чтобы не слышать обвинений в немужском поведении.

— А то случилось, что мой Миро больше не жених.

Миро показалось, что он ослышался:

— Как не жених?! А Кармелита? Отец!

— Что встал, как вкопанный! Помогай собираться. Пока женщины с гадания придут, нужно все приготовить.

— Я никуда не поеду.

— Сынок! Твоя помолвка расстроена. Кармелиту за тебя не отдадут. Делать нам тут больше нечего. Понимаешь? Табор уезжает.

Но сынок сопротивлялся:

— Кармелита сама должна сказать мне об этом.