Книга Зять для мамы - Ирина Словцова

Злая, она отправилась за кулисы, попросив Валентина сопровождать ее – на всякий случай, но в гримерку вместе с ней не ходить.

Щеки лысого барда зарумянились, он был доволен собой и учениками, которые окружали его в тот момент, когда Марина подошла к ним поближе. Она демонстративно достала программку концерта, давая понять, что жаждет получить автограф обожаемого мэтра. Он заметил ее, сделал шаг в ее сторону, протянул руку к буклету:

– Вам понравилось?

– Да, спасибо. Скажите, Иван… – И она запнулась, не зная его отчества.

– Просто Иван – я могу себе это позволить.

– Хорошо, просто Иван, мы могли бы поговорить с вами тет-а-тет минут пять?

– Да, пожалуйста. – И он провел ее в небольшую проходную комнату без дверей. Здесь были только старый круглый стол и кресла вокруг него. Они сели напротив друг друга, и Коржиков в ожидании замер.

Марина, кипевшая злостью, не знала, как начать разговор. Но самое главное, она не знала, как представиться. Наконец она решила не мудрить.

– Я теща вашего сына.

Он с некоторым недоумением посмотрел на нее, так как надеялся, вероятно, услышать совсем другое. Потом усмехнулся:

– А вы знаете, что мой сын женат?

– Как и то, что он живет в моем доме.

Коржиков осклабился в улыбке:

– Ну, жить он может с кем угодно.

– Послушайте, я ведь не развлекать вас сюда пришла, а попросить вас вспомнить о том, что у вас есть сын. Он нуждается сейчас в вашей помощи. Ему негде жить, у него нет работы. Наконец, у него нет уверенности в себе и завтрашнем дне. А вы занимаетесь чужими детьми в ущерб родному сыну!

Лицо барда потеряло благостность и стало жестким.

– Я совершенно вас не знаю – это во-первых. Мне ничего не известно о его женитьбе – это во-вторых. И что, собственно, вам от меня нужно? Он прекрасно знает, где я живу, где работаю, и если бы все было так, как вы говорите, то, наверное, уже бы пришел. Так что я не знаю, с какой целью и зачем вы тут рассказываете душещипательные истории. Вы, случайно, не из газеты?

– Вам паспорт показать?

– Что касается чужих детей – это моя работа, я получаю за это деньги, а кроме того, это мои последователи. Что касается Ипполита, то он вполне самостоятельный молодой человек и может позаботиться о себе сам, так же как и проявиться в творчестве. У меня же недавно родился сын – от второго брака, который действительно нуждается в моем внимании. А сейчас, извините, я хотел бы как раз к нему и отправиться – то есть домой!

Он резко поднялся с кресла, давая понять, что более беседовать не намерен. Бесполезность встречи не была для Марины неожиданной, она к ней была готова, поэтому достала свою визитку и протянула ее Коржикову:

– Если вы все же найдете время вспомнить о старшем сыне, то его можно найти по этому телефону. Надеюсь, что ваш покой я все-таки потревожила. До свидания.

Валентин ждал ее в фойе, положив на соседнее с собой кресло пальто.

– Ну что, воссоединение блудного сына и поющего папы состоится?

– Увы, нет. Наверное, я не нашла нужных слов, – огорченно пожаловалась она.

– Марина, удивительное ты все-таки создание, – подавая ей пальто, сказал Валентин. – Ты совершенно не хочешь учитывать характер других людей и стечения обстоятельств. Идем-ка, а то скоро нас просто начнут выгонять.

Валентин взял с нее слово, что она сходит с ним на чемпионат по боксу. В порядке компенсации за его участие в посещении концерта бардовской песни. Сын Валентина – Борис занимался боксом и должен был участвовать в этих соревнованиях. Марина долго отнекивалась, говоря о том, что она не понимает, какое удовольствие могут доставлять сцены мордобития, но когда Валентин выложил последний козырь – выступление Бориса, она сдалась: «Но я даже не знаю, как одеваются на такие мероприятия…»

Но они никуда не пошли. Когда она критически рассматривала себя в зеркале, решая, стоит или нет положить еще один слой туши на ресницы, ей позвонил Валентин и совершенно придушенным голосом сообщил, что «по техническим причинам» все отменяется.

– Что ты имеешь в виду под техническими причинами, Валя? Свою машину или спортивный клуб?

– Мою спину, – кряхтя ответил Скурихин.

– Ты дома? – всполошилась Марина. – Я сейчас приеду.

Когда он открыл ей дверь, вид у него был очень комичный. Поверх футболки и джинсов, обтягивавших его крупное тело, в том месте, которое у женщин называется талией, у него была повязана пуховая шаль. Пропустив Марину вперед, Валентин заковылял за ней по коридору.

– Красавец мужчина, – легкомысленно оценила состояние любовника Марина. – Тебя что, продуло?

– Если бы, – поморщился Валентин и забрался на диван под теплое одеяло. – Утром в отделение привезли оборудование, я помог разгрузить, и вот… Так скрутило, что не смог сесть в собственную машину, домой подвезли на «скорой»…

Марина представила себе живописную картину: ведущий хирург клиники в белом халате и шапочке тащит из фургона контейнер с железяками.

– Валечка, миленький, тебе что, скучно стало?

– Я его так ждал, это оборудование, а у них вторая машина с грузчиками застряла в пробке. Вот я и решил дотащить, посмотреть…

– Посмотрел? «Благими намерениями дорога вымощена в рай» – не ты ли это говоришь мне через день?

– Маришка, ты не сердишься на меня? Вечер тебе испортил… – Вид у него был виноватый. Он не привык, да и не умел болеть.

– Ты даже представить себе не можешь, с каким наслаждением я буду ухаживать за твоей спиной вместо того, чтобы смотреть, как молодые мужики бьют друг другу морды. Но я все-таки начала бы с твоего желудка. Ты ел что-нибудь?

Он только мрачно посмотрел на нее серыми глазами из-под широких бровей и поскреб лоб.

– Я чай пил.

– Понятно… Иду на кухню.

Она приготовила легкий ужин, напоила его чаем, потом отвечала на все звонки обеспокоенных его отсутствием пациентов и коллег и видела: стиль легкого общения дается ему с трудом, потому что его мучает боль.

– Валь, может быть, тебе обезболивающее принять?

– Уже. На ночь, если совсем припрет, дашь мне вон ту ампулу, ладно?

Ампула понадобилась раньше. Марина только вернулась с кухни, помыв посуду, как под подушкой за–дремавшего Валентина ожил мобильный телефон. Не открывая глаз, он поднес его к уху. Звонивший так орал, что каждое слово было слышно даже Марине.

– Дядя Валя, у Борьки челюсть не закрывается.

В комнате повисла пауза. То ли Валентин никак не мог окончательно проснуться, то ли соображал, что делать. Марина знала за ним такую особенность: перед принятием решения он «зависал», как компьютер, а потом начинал быстро и безошибочно действовать.