Книга Дом у Русалочьего ручья - Линдсей Лонгфорд

— Ну, можно еще хот-доги, — подумав, заявила она. — Некоторые не любят гамбургеры, а у нас должен быть выбор! И мороженое.

Мерфи признал, что это будет круто. Он соглашался на все, и на мороженое тоже.

Свадьба должна была быть скромной — Скотти и еще четверо парней из строительной бригады Мерфи вместе с женами. Фиби также пригласила нескольких коллег из детского садика, где работала.

Они купили детскую кроватку, и сердце Фиби едва не разорвалось, когда Мерфи стал дразнить Берд, уложив ее в колыбельку.

— О, теперь я понимаю, что упустил в жизни. Ты наверняка была потрясающим младенцем, Френсис Берд! Жалко, что меня тогда с тобой не было!

Фиби тоже было жалко — ведь с ней не было и Тони! В жизни Берд был только один мужчина, ее маленький друг Чад, из-за которого Барби лишилась головы, но зато теперь у ее дочери был Мерфи.

У Фиби тоже был Мерфи.

И тем не менее, она никак не могла избавиться от ощущения, что совершила самую большую в своей жизни ошибку. Ночь перед свадьбой она решила провести на качелях возле дома, чувствуя настоятельную потребность избавиться от давящего присутствия Мерфи и Берд.

Ей было жалко себя. Спина болела, и Фиби легла на сиденье, подняв ноги на подлокотник. Казалось, она летела в какую-то бездонную пропасть, и страх вцепился ей в сердце безжалостными ледяными когтями. Фиби дала волю слезам, но тут двери отворились. Несмотря на тьму, она поняла, что это Мерфи.

Он уселся на качели, положив ее ноги себе на колени.

— Боишься, детка?

— До смерти, — ответила она мрачно, — просто до смерти! Давай не будем этого делать, Мерфи, мы совершаем ошибку.

— Поздно. Хот-доги привезены, мы попались. Разве ты не знаешь, что свадьбу нельзя отменить, если хот-доги уже на месте?

— Никогда о таком не слышала, — всхлипнула она, вытирая глаза.

— Но таково правило, — серьезно настаивал он. — Я вычитал это в каком-то пособии по организации свадеб.

Разглядывая бархатно-черное небо в теплой темноте ночи, Фиби снова попыталась взять себя в руки.

— Мерфи, я не могу позволить тебе взвалить на себя такие обязательства. Ты никогда не хотел иметь семью, тебе никогда не нравилась такая жизнь, а теперь ты с головой погружаешься в то, чего всегда избегал. От детей нельзя избавиться, Мерфи! Если ты пустишь их в свое сердце, они останутся там навсегда. Ты не можешь забыть о них во сне, продолжаешь думать о них в отпуске, постоянно беспокоишься о них — даже представить себе не можешь, как сильно ты все время беспокоишься о них! — У нее из глаз вновь потекли слезы. — Да еще беременная невеста, у которой то и дело меняется настроение… Разве это то, к чему ты стремился, Мерфи? Не может такого быть!

Она громко всхлипнула, и он протянул ей свою бандану.

— Ну же, детка, давай поплачь.

И она зарыдала. Что поделать с этим Мерфи? Даже в такой ответственный момент у него не нашлось чистого носового платка!

— Ты такой добрый, — простонала она, — а я разрушу твою жизнь. Мы станем для тебя тяжелым бременем…

— Ну хватит, замолчи, Фиби, — сказал он наконец. — Мы же договорились! Я хочу жениться на тебе. Я хочу стать отцом для Френсис Берд. Я сам принял такое решение.

Ей так хотелось, чтобы он сказал, что любит ее! Ей надоело слушать его рассуждения об ответственности. После стольких лет одиночества ей хотелось большего!

Ей хотелось всего и по полной программе — любви, Мерфи и детей!

Она попыталась встать, чтобы объяснить Мерфи это, но его рука закрыла ей рот.

— Тише, Фиби, не волнуйся! Вздохни поглубже и прислушайся к тишине ночи.

Его спокойствие и ночная тьма, действительно, немного успокоили ее. Снова, как и во время пикника в Рай-Бридж, он положил ладонь ей на живот, но на этот раз наклонился и прижался губами к пупку.

— Привет, малыш, ты меня слышишь? Я хочу кое-что сказать тебе, кое-что, что ты должен знать, прежде чем придешь в этот мир, так что послушай, ладно? У тебя самая красивая мама в мире!

— Но я скоро стану толстой уродиной! — снова разрыдалась Фиби. — И ты еще пожалеешь, что решил на мне жениться!

— Тихо, детка, не мешай нам общаться.

Смеясь и плача одновременно, она замолкла.

— У тебя будет потрясающая сестра, такой ни у кого нет.

Фиби села и обняла Мерфи за шею.

— Ты просто сумасшедший!

— Я еще не закончил! — Он снова склонился к ее животу. — Я собираюсь жениться на твоей матери, потому что люблю ее и Френсис Берд. И ты, малыш, тоже станешь моим любимым ребенком. Мы будем все вместе — и в горе, и в радости, в болезни и в здравии. Мы будем заботиться друг о друге и любить друг друга. Всегда. Всю жизнь.

Его теплые губы прижались к ее животу, когда он закончил говорить. Охваченная чувством, которого до сих пор никогда не испытывала, Фиби задохнулась от волнения.

— Ты правда любишь меня, Мерфи?

Он кивнул.

— Конечно! Я люблю тебя с того самого дня, когда впервые увидел. Ты была мне сестрой, и я любил тебя как сестру. Потом, когда мне было семнадцать, я влюбился в тебя, но это меня напугало. Я был так сбит с толку, что перестал соображать, где лево, а где право! Мне пришлось стать взрослым, чтобы понять, что к чему, Фиби! Но я люблю тебя, люблю по-настоящему, всем сердцем, всей душой и навсегда!

Она охватила ладонями его лицо, такое дорогое, такое любимое, а он задал ей вопрос, которого она вовсе не ожидала, который возник из самых потаенных глубин его души.

— Фиби, ты все знаешь о своих предках вплоть до Войны за Независимость, а я… Я не знаю, кто я такой, откуда я взялся! Это не будет плохо для твоих детей?

В его голосе зазвучала такая боль, что у нее сжалось сердце. Как ей хотелось обнять его, утешить, заставить забыть все те годы одиночества и отчаяния, которые он пережил! Прежде, чем он успел сказать что-то еще, Фиби прервала его.

— Я люблю тебя, Мерфи Джонс. Не имеет значения, кто ты и откуда. Ты теперь мой! — Положив руку себе на сердце, она прошептала: — Теперь твое место здесь, Мерфи! Навсегда!

В наступившей тишине она слышала, как громко бьется его сердце, но, возможно, то были дальние раскаты приближавшегося грома.

Она еще теснее прижалась к нему, и Мерфи спросил хриплым от еле сдерживаемого волнения голосом:

— Завтрашний день уже настал? Тот день, когда я беру тебя в жены и ты и твои дети станете моими, он уже настал?

— Почти полночь, — тихо рассмеялась она, — тебя это устроит?

Она нежно погладила его губы, с благодарностью думая о своей судьбе, которая сквозь все тернии в конце концов привела ее домой.

Этот дом здесь, рядом с Мерфи.