Книга Люблю всем сердцем - Элизабет Огест

– Ну как вы?

– Нормально, пара царапин, – уверил его Джад.

– Да, повезло Эдди, что вы оказались рядом, – с признательностью сказал Джо.

Минерва слабо улыбнулась.

– Джо, спасибо вам за все, что вы сделали, а сейчас извините нас, я забираю Джада домой.

Джо понимающе кивнул и пошел провожать их до машины.

Минерва молча помогла Джаду сесть на, пассажирское место и так же молча села за руль. Машина тронулась с места. Джад заметил напряженное молчание, когда они уже значительно отъехали от клиники. Какое-то время он с преувеличенным вниманием рассматривал упрямую морщинку, прорезавшую ее лоб. Наконец не выдержал и поинтересовался:

– Ты ничего не хочешь сказать?

Минерве казалось, что она справилась со своим страхом потерять его. На самом деле она до сих пор была в шоке.

– Я еще слишком молода, чтобы остаться вдовой, – бросила она сквозь стиснутые зубы.

Невольно Джад припомнил точно такую же картину из его детства, ту же фразу, тот же тон. Как правило, так мать выговаривала отцу, когда тот попадал в какой-нибудь опасный переплет.

– Это просто царапины, бывало и хуже.

– Тот мужчина, что был в приемной, сказал, что ты вполне мог погибнуть.

– Джо несколько преувеличил.

Может быть, позже Минерва сможет принять его увещевания, но сейчас все в ее душе переворачивалось от одной только мысли, что он мог погибнуть.

– А ты подумал о детях? Что будет с ними, если, не дай бог, с тобой что-нибудь случится? Их будущее всецело зависит от тебя.

– Ты позаботишься о них, что бы со мной ни случилось.

После его слов другой ужас заполнил сердце Минервы. Она резко нажала на тормоза. В таком взвинченном состоянии вести машину было просто невозможно.

– А что, если суд откажет нам в правах опеки и передаст их Ингрид?

Этот вопрос заставил Джада по-новому посмотреть на ситуацию. У него противно засосало под ложечкой. В сущности, она права.

– Я не допущу этого. Ты самая лучшая мать, и нельзя позволить, чтобы вас разлучили, если со мной действительно что-то случится.

– Я люблю их, – призналась Минерва. Расстаться хоть с кем-то из них означало для нее потерять часть своего сердца. И то же самое относится к Джаду. Она и не заметила, как он вошел в ее сердце, а теперь уже поздно что-то менять.

– У нас все будет хорошо, просто мы включим твое имя в документы на опеку детей. И тогда уж точно Ингрид ничего не сможет нам сделать.

Решение – такое просто и ясное – только сейчас пришло Джаду в голову. До этого он все думал, как же ему быть. И вот все само собой решилось.

– Ладно, раз уж мы остановились, то я зайду в аптеку, куплю лекарства, а ты побудь здесь.

Выходя из машины, Минерва бросила на него строгий взгляд.

– Сиди смирно, будь паинькой.

– Да, мэм, – Джад шутливо отсалютовал ей.

Минерва тряхнула головой и пошла к аптеке. Ей срочно нужно было успокоиться. Слезы наворачивались на глаза. «С ним все в порядке. Держись!» – приказала она себе. «Но со мной-то нет», – возразил внутренний голос. «Глупая девчонка, ты влюбилась в него. И его детей любишь так, словно они твои собственные. Ладно, не все так плохо», – успокаивала она себя. Джад не собирается с ней разводиться – конечно, не из-за того, что любит, а потому, что она прекрасная мать. Интересно, наступит ли день, когда он станет думать иначе? Дети когда-нибудь вырастут и перестанут в ней нуждаться. Смогут ли они тогда по-прежнему оставаться вместе?

«Ладно, нечего забегать вперед», – решила Минерва. Она расплатилась за лекарства и поспешила обратно.

Подойдя к машине, она обнаружила, что Джад мирно посапывает на сиденье. Ей не хотелось его будить, но страх, что он не уснул, а потерял сознание, заставил разбудить его.

– Мм… Что случилось? – застонал Джад, в его сон вдруг ворвалась боль в левом плече.

– Я просто хотела убедиться, что ты не отключился, – объяснила Минерва. – Извини, что причинила тебе боль.

– Ничего страшного, придется заплатить за свой героизм парой ночей на одном и том же боку.

– В лучшем случае, – откликнулась она. Напряжение потихоньку отпускало ее.

Когда они подъехали к дому, Минерва была уже в состоянии трезво оценивать ситуацию.

– Побудь здесь, – твердо сказала она. – Я пойду предупрежу Люси, чтобы она не выпускала детей из игровой комнаты. Им совсем не обязательно видеть тебя таким страшилищем.

Джаду ничего не оставалось, как неукоснительно следовать ее указаниям. В спальне Минерва помогла ему освободиться от одежды.

– Чего бы мне хотелось, так это принять ванну, только боюсь намочить раны.

– Сейчас я тебе помогу. – Минерва уже решила, что не оставит его одного, пока не убедится, что он уже лег в постель и ни в чем не нуждается.

– Да, представляю себе, какой я сейчас красивый.

Внутренне Минерва была не согласна с его словами. По ее убеждению, ей еще не приходилось видеть более сильного и красивого тела.

– Побудь тут, я сейчас все приготовлю.

– Да, мэм.

Минерва напустила воды в ванну и поставила посередине ванной табурет.

– Проходи, садись.

Джад вопросительно посмотрел на нее, но покорно подчинился.

Взбив руками пышную пену, Минерва вооружилась губкой и принялась осторожно смывать грязь с Джада, стараясь не намочить бинты и не причинить ему лишней боли.

А Джад сидел на стуле, всецело доверившись ее мягким и ловким рукам. И в его голове всплыло воспоминание другого события, тогда он еще был женат на Ингрид. На работе он случайно глубоко порезал правую руку. Вот так же пришел домой весь в крови и бинтах. Так Ингрид даже не вышла ему помочь, заявив, что от одного вида крови ей становится плохо. Тогда Джаду пришлось самому, неумело орудуя левой рукой, снимать с себя одежду, умываться. На следующий день Ингрид отправилась в гости к своей сестре и вернулась домой лишь тогда, когда он окончательно выздоровел. Поразительно, насколько разными могут быть женщины. Из задумчивости его вывел голос Минервы.

– Ну, вот и все, – объявила она, накидывая на его плечи огромное махровое полотенце. Джад поморщился от боли. – Что, плечо болит?

– Немного, видимо, действие обезболивающего, начинает проходить.

Каждый жест Минервы, каждое ее движение было наполнено любовью и лаской. Несмотря на раны, Джад почувствовал, что легко откликается на этот немой призыв.

– Хорошо, что самая лучшая часть моего тела не пострадала, – игриво заявил он.