Книга Разговор о любви - Глория Эванс

Он настолько залюбовался ею, что не заметил, как метрдотель остановился у заказанного столика.

– Тим! – ворвался в его мысли чей-то низкий знакомый голос. – Вот уж не ожидал увидеть тебя здесь!

Тим резко затормозил, чуть не врезавшись в стул с высокой изогнутой спинкой, и повернул голову. Перед ним стоял, поднявшись из-за стола, его отец – Мэтт Брайтман!

Сияющие глаза Джоанны расширились. Она удивленно оглядела лица уставившихся друг на друга мужчин.

– Вы знакомы? Ах, да! Ну конечно, мистер Брайтман, это же ваш новый подчиненный! —

На ее губах появилась улыбка. – В последний месяц вы бывали в офисе довольно редко, но во время приема Тима на работу, несомненно, должны были с ним побеседовать. – Она повернулась к Тиму, продолжавшему молча стоять. – Тим, я встретила мистера Брайтмана и его супругу, когда шла сегодня с катка. Представляешь, им пришлось срочно вылететь из Европы в Монреаль, так как мама миссис Брайтман неожиданно заболела.

Она села на стул, выдвинутый для нее боссом, поблагодарила его еще одной очаровательной улыбкой и кивком и продолжила, опять повернувшись к Тиму:

– Когда они вернулись в Монреаль, маме миссис Брайтман стало гораздо лучше, и она настоятельно попросила их продолжить отдых, а сама осталась на попечении сына, невестки и медсестры. Невероятная история, правда?

Тим, напрочь лишившийся способности говорить, медленно кивнул и тяжело опустился на соседний стул, продолжая смотреть на отца так, будто тот ему мерещился.

– Я очень обрадовалась, встретив мистера и миссис Брайтман здесь, – сказала Джоанна, очевидно чувствуя себя обязанной заполнять странно-гнетущие паузы. – И сразу предложила им поужинать сегодня вместе… Замечу кстати, мистер Брайтман, Тим работает у нас всего месяц, но уже проявил себя отличнейшим специалистом. Его эскизы к проекту нового каталога произвели на меня столь серьезное впечатление, что мной, как ни совестно в этом признаваться, овладела зависть. Досадно было, что не мне пришли в голову эти блестящие идеи…

До парализованного сознания Тима вдруг дошло, что происходит: Джоанна вовсю расхваливает его перед боссом, забыв вдруг о своем страхе лишиться обожаемой работы, решив пожертвовать ради него даже самым драгоценным…

У него из-за спины послышался стук каблучков. Джоанна повернула голову и улыбнулась.

– А вот и миссис Брайтман!

Дора, вероятно выходившая в женскую комнату, прошла к своему месту рядом с мужем и, увидев Тима, хлопнула ресницами.

– Тим! Вот так сюрприз! Кого-кого, а тебя я совершенно не ожидала тут встретить!

Джоанна окинула растерянным взглядом ее и Тима.

– Вы тоже знакомы?

– Конечно! – сказала Дора, оголяя в улыбке два ряда белоснежных зубов.

Тим весь сжался внутренне, готовясь к удару, обещавшему обрушиться на его голову в следующую же секунду.

– Это ведь Тим! – Дора взглянула на Джоанну с радостью, ни о чем не подозревая. – Сын Мэтта!

От неожиданности Джоанна рассмеялась и категорично покачала головой.

– Нет-нет, этого просто не может быть! У Тима два отца. Один в – Шарлотте, второй, с которым они познакомились только год назад, находится с женой в… – Ее голос резко оборвался. Она настороженно осмотрела мрачные лица Мэтта Брайтмана, Тима и лицо Доры, по-видимому понявшей, что по какой-то причине ей не следовало сейчас заговаривать о родстве мужа и Тима. – И потом у него другая фамилия… – добавила Джоанна уже совсем неуверенно, медленно поворачиваясь к Тиму. – Кстати, твой отец с женой тоже отдыхают в Европе. Или отдыхали… Мэтт кашлянул.

– Да, Джоанна, мы с Тимом самые близкие родственники: он мой сын, а я, соответственно, его родной отец. Я уверен, Тим не рассказал тебе об этом, не желая нарушать наш с ним уговор.

Официант в белоснежной рубашке и бабочке принес меню, деликатно постоял, потом положил его на столик и ушел. Никто не обратил на это внимания.

– Для тебя не секрет, Джоанна, что наша фабрика переживает не лучшие времена, – продолжал говорить Мэтт. – Притом по совершенно непонятной мне причине. Чтобы выявить ее, я и попросил сына внедриться в коллектив моих работников. Никто не должен был знать, что это мой сын, понимаешь?

Джоанна опять закрутила головой, не желая принимать то, что слышала, за правду. Тим сидел молча, глядя в пространство перед собой и нервно теребя салфетку.

– Значит, он внедрился в наш коллектив, чтобы шпионить за нами, в том числе и за мной? – отстраненно проговорила Джоанна, поняв, наконец, о чем ей рассказывают.

– Не чтобы шпионить, а чтобы помочь мне, – прикладывая к груди широкую, как лопата, ладонь, сказал Мэтт. – Чтобы спасти наше предприятие, медленно, но верно катящееся под откос.

– Значит, он и не думал смещать меня с должности, – словно не слыша его, произнесла все так же отчужденно Джоанна. – Сказал, что планирует стать однажды начальником нашего отдела только для того, чтобы проверить, насколько я дорожу своей работой. – Ее глаза превратились в узкие щелочки, а губы напряглись и сжались.

– Джоанна, пойми, я был вынужден прибегнуть к столь неприглядному способу… – заговорил Мэтт с чувством.

Но она не дослушала его – прижала ко лбу ладонь, порывисто вскочила и произнесла:

– Простите, у меня страшно разболелась голова.

Она вышла из-за стола и быстрыми шагами, – не видя ничего и никого вокруг, устремилась к выходу.

– Джоанна, подожди! – донесся до нее отчаянный возглас Тима.

Он нагнал ее у самой двери, и они вместе прошли к окну в холле. Джоанна обхватила себя руками, чувствуя странный озноб.

– Джоанна, милая моя, умоляю, выслушай меня!

– Нам не о чем разговаривать, – с убийственным безразличием парировала она. – Все ясно без слов. Ты связался со мной, выполняя поручение отца.

– Нет же, нет, уверяю тебя!

Глаза Тима горели. Его резкие жесты, мимика, нотки отчаянной мольбы, появившиеся в голосе, – все в нем заклинало ее поверить ему. Но Джоанна не видела всего этого.

Он меня использовал! – вновь и вновь стучало в ее голове, и она все сильнее и сильнее поджимала губы и с неимоверным усилием удерживала подступавшие к глазам слезы.

– Я дал отцу слово, понимаешь? – чуть ли не кричал Тим, энергично жестикулируя. – Поэтому не мог рассказать тебе о нашем с ним секрете. Вчера я целый день звонил ему, хотел объяснить, что мы с тобой любим друг друга, и попросить согласия посвятить тебя в нашу тайну…

Губы Джоанны насмешливо искривились.

– Я не верю ни единому твоему слову! – бросила она ему в лицо. – Ты так долго лгал мне и продолжаешь делать это!

– Нет, я не лгал тебе, милая, – с отчаянием произнес Тим. – Все, что я рассказывал, было правдой. Единственное, в чем я виноват, так это в том, что о некоторых вещах умолчал. Но я объяснил тебе, почему так поступил.