Книга Воитель - Маргарет Мэллори

В замке Троттерниш Эрик будет далеко от своего вождя, и у него будет возможно все сделать так, как он считает необходимым. Разумеется, он будет осторожен, и никто не сможет возложить вину на него.

– Никто среди воинов не может сравниться с тобой, каким ты был в расцвете сил. – Встав, предводитель похлопал Эрика по плечу.

Эрик кивнул в знак признательности за комплимент, но не согласился со второй половиной фразы. Хотя сейчас Эрик был ближе к пятидесяти, чем к сорока, немногие осмеливались вызвать его на борьбу; он все еще был сильнее большинства и вдвое проворнее всех остальных.

Дункан проснулся, держа Мойру в объятиях, и, прижавшись щекой к ее макушке, смотрел на предвечерний свет, падавший сквозь щели в ставнях. Уже много лет он не чувствовал такой удовлетворенности.

Последние три дня он и Мойра почти не выходили из дома. Они проводили время то в сладкой дреме, то упражняясь в обращении с кинжалом, то заново открывая интересные вещи, которыми можно заниматься в постели без полного слияния тел, что в конечном итоге полностью устраивало их обоих. Дункану доставляло несказанное удовольствие наблюдать, как под его руками расцветает чувственность Мойры.

Бум! Бум! Бум!

Спрыгнув с кровати, Дункан схватил свой огромный меч, который держал наготове на полу.

– В чем дело? – крикнул он сквозь закрытую дверь.

– Это я, Уиллем.

Дункан чуть приоткрыл дверь.

– Не одет, а день почти на исходе, – хмыкнул Уиллем. – Я подозревал, что вы не женаты, а теперь знаю это наверняка.

– Что за неотложное дело заставило тебя вытащить меня сейчас из постели? – поинтересовался Дункан, не сумев сдержать широкой улыбки.

– Нейл уже настолько оправился, что соседи начинают судачить о моей дочери Кейтлин. Они ожидают, что, если к утру ты не заберешь его из ее дома, я потребую свадьбы – правда, это не означает, что Кейтлин согласится. Но все-таки…

– Моя лодка готова, так что завтра с рассветом мы отчалим. Я благодарен твоей дочери и надеюсь, что Нейл не доставляет ей слишком много беспокойства. Он, по-видимому, очарован ею.

– Он не первый, – покачал головой Уиллем. – Вечером приходи со свирелью в дом Кейтлин. Мы хорошо проведем время за виски и послушаем хорошую музыку.

И Дункан почувствовал себя знаменитостью.

Сидя с Кейтлин у очага, Мойра притоптывала ногой в такт мелодии, которую исполняли мужчины, и думала о том, что утром уже окажется на пути домой.

Дом. Прошло уже так много времени, как она покинула его.

Она взглянула на Дункана, и он, поймав на себе ее взгляд, подмигнул ей. Мойра не могла вспомнить, чтобы когда-нибудь видела его таким беззаботным. Исполнение музыки доставляло ему истинное удовольствие, и он, судя по всему, обладал талантом.

Все остальные мужчины перестали играть, пока Дункан настраивал арфу.

– О, я знаю эту песню, – сказала Кейтлин, подтолкнув Мойру локтем.

Сильный голос Дункана наполнил маленькую комнату, и Мойра была тронута до глубины души. Это была старинная мелодия, но Мойре казалось, что Дункан сам придумал слова и пел только для нее:

Черный – цвет волос моей единственной любимой,

Ее губы подобны нежным лепесткам роз,

У нее самая чудесная улыбка и самые нежные руки,

И я люблю землю, на которой она стоит.

Я люблю свою милую, и она это хорошо знает,

Я люблю землю, по которой она ходит,

И надеюсь, скоро настанет день,

Когда она и я станем единым целым.

Дункан опустил арфу и, что-то шепнув на ухо Уиллему, подошел и стал перед Мойрой. В ответ на ее недоуменный взгляд он одарил ее одной из своих редких улыбок, пронзившей ей сердце, и протянул ей руку.

– Потанцуй со мной, Мойра Макдоналд.

– Я…

– Иди, милая! – воскликнула одна из женщин. – Когда такой красавец-мужчина приглашает тебя танцевать, ты должна вскочить на ноги, пока он не пошел искать другую девушку, которая согласится.

– Существует только одна девушка, с которой я хочу танцевать, – отозвался Дункан, с любовью глядя Мойре в глаза. – Это Мойра и никто другой.

Он сказал это так, словно имел в виду нечто большее, а не просто танец. Он все время продолжал говорить ей подобные вещи, давая понять, что не выбросил ее из своего сердца, – как будто это не он ее оставил в свое время.

– Поторопись, милая, – обратился к ней Уиллем, – мы готовы играть.

Мойра подала Дункану руку, он поднял ее на ноги, двое мужчин отодвинули стол к стене, и маленький дом наполнился потоком музыки.

В крошечной комнате Мойра рука об руку с Дунканом скакала и прыгала в тесном кругу: Дункан нарочито неуклюже выворачивал ноги, но его тело двигалось в ритме музыки с врожденной грацией. Он кружил Мойру, а она смеялась, откинув голову, и ее наполнила радость жизни, которую когда-то Мойра испытывала каждый день.

Дверь открывалась и закрывалась, впуская жителей соседних домов, втискивавшихся, чтобы послушать музыку и посмотреть танцы, а те, кто не играл, хлопали в ладоши. Мойра и Дункан танцевали, пока она не устала и не стала задыхаться, а он как будто и не испытывал никакого напряжения.

– Пожалуйста, – с трудом выговорила она, – я больше не могу.

Найдя на одной из скамеек свободное место, Дункан потянул Мойру к себе на колени.

– Сидеть я могу сама, – заметила ему Мойра.

– Здесь мало места. – Он продолжал улыбаться, и она не смогла устоять против его беззаботности – совершенно несвойственной ему.

– Не будет благополучия, если твой стакан опустел! – объявила Кейтлин, обходя всех со стаканами виски, и Мойра выпила.

Когда виски пошло по кругу в третий раз, Мойра отказалась, потому что голова у нее уже и так приятно кружилась.

– О, мне так жарко! – Она помахала на себя рукой.

– Пойдем на воздух, охладимся, – предложил Дункан и, не дав ей ответить, повел к двери.

Когда они остановились, чтобы взять с крючков свои накидки, Мойре показалось, что она заметила, как Уиллем подмигнул Дункану.

На этот раз не было ни моросящего дождя, ни ветра, а прохладный ночной воздух приятно ласкал ее разгоряченные щеки.

– Ах, как чудесно. – Кроме того, что с ней не было Рагнелла, в этот вечер все было замечательно.

Мойра немного неуверенно стояла на ногах и была благодарна Дункану, когда он обнял ее. С ним было очень легко: ей не нужно было следить за тем, что она говорит и говорит ли вообще. Хотя она понимала, что чувствовала то же самое перед тем, как Дункан ее оставил, сейчас она отбросила все тревоги. Сегодня она ощущала себя счастливой и собиралась позволить себе просто наслаждаться этим.