Книга Изгнанница. Клятва рыцаря - Рикарда Джордан

Во всем в этих комнатах угадывался изысканный вкус еврея, здесь преобладали восточные мотивы. Кресла, столы и сундуки были простыми, слегка украшенными резьбой, однако дерево было дорогим, ценных пород. Пол устилали толстые ковры, во всех креслах лежали подушки, что придавало комнатам уюта. Не было ощущения тяжести и переполненности, все было замечательно обустроено. Герлин с восхищением разглядывала резные керосиновые лампы, золотые чаши, изысканные сосуды и канделябры, украшавшие комнаты.

— Это все привезено из Аль-Андалуса! — с гордостью сообщил Дитрих. — Так господин Соломон называет земли мавров на юге. Они…

Герлин с улыбкой зажигала свечи и вертела в руках керосиновую лампу, пока не поняла, как она работает. Ее удивило, что она так ярко светила.

— Слушать о дальних странах невероятно увлекательно, — произнесла она бархатным голосом. — Но сегодня ночью мы здесь, чтобы исследовать новую землю — наш собственный берег любви, Дитрих. Позволь мне быть твоей проводницей.

Дитрих покраснел, когда Герлин расстегнула пряжки своего платья и оно соскользнуло на пол.

— Разве ты не хочешь мне помочь, любимый?

Юноша неуверенно нащупал ленты на ее шелковой рубашке и нервно сглотнул, увидев ее обнаженной. Герлин помогла ему снять синюю тунику, которую он надел в этот вечер с темно-синими штанами и сапогами из мягкой кожи. Дитрих чувствовал себя неловко. Он сам быстро разделся и затем в замешательстве стал перед ней — худощавый юноша, тело которого было покрыто синяками и ссадинами. Герлин невольно увидела в нем ребенка, который упал во время игры, однако она знала, что ее юный супруг смотрел в лицо смерти. Он заслужил награду.

— Пойдем! — нежно произнесла она, взяла его за руку и повела к их ложу.

Там их ждал кувшин с вином, и Герлин наполнила кубок. Она сначала поднесла его Дитриху, а затем и сама сделала большой глоток. При «дворе любви» девушки мечтали быть посвященными в любовные тайны. Однако сейчас Герлин придется самой направлять их ладью к берегам страсти. Она ласково увлекла юношу на ложе и принялась целовать его. Она покрывала легкими поцелуями его поврежденное плечо, нежно поглаживала ссадины и синяки. Дитрих был способным учеником — похоже, кто-то преподал ему основы соблазнения. Его поцелуи, руки, блуждающие по ее телу, доставляли Герлин наслаждение — она закрыла глаза и попыталась сосредоточиться только на его ласках, чтобы не видеть перед собой лицо другого, от которого ей хотелось бы получить эти нежности. И тем более она не хотела думать о Соломоне из Кронаха, который подобрал для них это ложе и позаботился о том, чтобы их любовная игра была освещена танцующими огоньками керосиновых ламп…

Герлин поблагодарила Бога за то, что Дитрих не взял ее быстро и напористо, как она опасалась. Юноша был робким, сильно переживал и не мог быстро возбудиться. Он, несомненно, наслаждался каждым мгновением, проведенным с Герлин, однако у нее сложилось впечатление, что он словно выполнял задание и добросовестно вычеркивал пункт за пунктом. Герлин чуть не рассмеялась при этой мысли. Дитрих так же серьезно воспринимал любовные утехи, как и боевые упражнения и учебу. В конце концов Герлин удалось возбудить его ласками и поцелуями, когда она поняла, что уже готова сама, и он наконец позабыл указания своего чересчур усердного учителя.

Дитрих стал действовать так, как ему подсказывала природа. Он любил свою жену страстно и с ликующим восторгом. Герлин подавила крик от боли, когда он вошел в нее, однако затем с наслаждением приняла его. Она обняла его и положила его голову себе на плечо, когда он, преисполненный блаженства, однако обессиленный, лег возле нее.

— Это было невероятно! — прошептал он. — Ты… ты тоже это испытала? Я сделал тебя счастливой?

Герлин кивнула.

— Я не могу пожелать себе более нежного и внимательного супруга! — сказала она. И это была правда.

Дитрих в блаженстве откинулся на подушки и вскоре заснул возле Герлин. Она прижалась к нему и снова обратилась к Богу с благодарностью. И за то, что Дитриха вполне устроил ее любезный ответ. И за то, что они больше не стали говорить о ее «счастье».

На следующее утро Дитрих и Герлин отправились в церковь, чтобы получить благословение на свой брак. Это был новый обычай, не каждая пара проходила обряд в церкви, для признания брака действительным это не было обязательным условием. Герлин отметила, что в последние дни Бог и правда был благосклонен к ней, и венчание она рассматривала как знак благодарности. К тому же Дитрих настоял на церемонии — для него было важно, чтобы епископ Бамберга провел ее.

Но тот заставил себя ждать в это прохладное сырое весеннее утро. Придворный священник и настоятель монастыря Заальфельд уже давно ожидали в церкви — и тот и другой могли бы обвенчать молодоженов, но это очень задело бы епископа. Герлин была раздосадована. Она продрогла в легком плаще, который накинула, чтобы дойти до церкви. Церемония венчания, во время которой молодоженам следовало встать на колени на ступенях церкви, длилась всего несколько минут. Ни Герлин, ни тоже порядком озябший Дитрих не рассчитывали на долгое ожидание.

Флорис отдал Дитриху свой теплый плащ, а Элен из Абенберга, одна из придворных дам Герлин, которая весьма благосклонно к ней относилась, дала ей накидку.

— Епископу не понравилось, что ваш супруг назвал вас подарком небес, — сообщила девушка. — Он, как известно, утверждает, что Господь благословляет и одобряет плотскую любовь…

— Разве это не так? — в замешательстве спросила Герлин. — Откуда, по мнению епископа, берутся дети?

Элен подняла руки.

— А если Господь просто наблюдает и позволяет госпоже Афродите делать свое дело? — дерзко спросила она. Она также выросла при «дворе любви», приехала прямиком из Тулузы и должна была вскоре выйти замуж в Тюрингии.

Герлин не сдержалась и рассмеялась.

— Я не думаю, что Господь против того, чтобы супруги наслаждались друг другом. Однако я бы охотно вошла в церковь. Если ветер не стихнет, мои волосы вскоре растреплются.

В этот день Герлин в первый раз уложила свои волосы в высокую прическу, как полагалось замужней женщине. Однако она не напускала на себя вид всезнающей супруги.

— Подождите еще немного, епископ непременно придет! — заверила ее Элен. — Я не думаю, что он поступит бесцеремонно по отношению к Дитриху, даже если между Лауэнштайном и бамбергским епископством назревает конфликт. Это было бы недипломатично… А, смотрите, вот и он!

Епископ прибыл в полном облачении в сопровождении нескольких рыцарей, которые, как и он, имели помятый вид и были бледными после бессонной ночи. Конечно же, среди них были Роланд Орнемюнде и Леон из Гингста. Герлин до последнего момента опасалась, что епископ не станет проводить церемонию, сославшись на плохое самочувствие, однако у него, похоже, не хватило сил даже на это. Когда Герлин и Дитрих смиренно опустились перед ним на колени, он кратко и не очень торжественно благословил их союз. Провести богослужение он предоставил настоятелю монастыря Заальфельд.