Книга Храбрая леди - Джен Хадсон

— Моя дорогая. — Триста смахнула крошки печенья с коленей. — Я должна тебе кое-что сообщить, кое-что важное, но не знаю, как начать.

Сахарная Энн улыбнулась:

— И я тоже должна тебе рассказать нечто важное. Но прежде ты. Дедушка Джейкоб обычно говорил, что надо начинать сначала.

Голова Тристы откинулась назад, на высокую спинку кресла, веки опустились.

— Ах да, Джейкоб. Я думаю, с него-то и надо начать. — Она глубоко вздохнула, потом, помолчав несколько секунд, заговорила снова: — Когда мне исполнилось шестнадцать, меня отправили жить к Джейкобу в Новый Орлеан, компаньонкой Маделайн, чтобы заботиться о ней во время ее беременности. Моя семья была очень бедной, и хотя нельзя сказать, что семья Маделайн была слишком богатой, но они жили с комфортом, Джейкоб хорошо зарабатывал. Мы превосходно поладили, я была в полном восторге оттого, что у меня новые платья, без заплаток, и вкусная еда. Маделайн переживала свою третью беременность — две прежние закончились ужасно, и она старалась быть как можно более осторожной: много времени проводила в постели, избегала возможных волнений. Я была счастлива выполнять все ее просьбы и любила ее нежно. Но потом произошла ужасная вещь. — Триста вздрогнула. — Я думаю, лучше сказать прямо. Джейкоб… Он совратил меня.

— О нет!

— Да, моя дорогая. Он это сделал, и не один раз; я напугалась, но куда мне было деваться? Джейкоб пригрозил, что если я пойду к священнику или к властям, то он все станет отрицать. Кроме того, он напомнил мне, что из-за нервного стресса у Маделайн непременно произойдет выкидыш.

— Старый ублюдок! — выпалила Сахарная Энн, вскакивая на ноги. Весь накопившийся гнев готов был тут же выплеснуться из нее. — Может быть, мне стыдно так говорить о собственном деде, но он был корыстным, властным тираном — все детство продержал меня в школах-интернатах, а потом, уже на смертном одре, заставил выйти замуж за Эдварда Херндона, который оказался самым настоящим ничтожеством! Теперь ясно, почему он не хотел, чтобы я общалась с тобой. — Она опустилась на колени. — О Триста, мне так жаль, что Джейкоб сделал такое!

— У этой истории есть продолжение, причем гораздо более серьезное. Маделайн снова потерпела неудачу, а я забеременела.

Сахарная Энн задохнулась, услышав неожиданную новость, но не усомнилась ни на секунду, что Триста говорит правду.

— Как это ужасно для тебя. Как страшно. Что же ты сделала?

— Джейкоб отослал меня в женский монастырь, чтобы я там родила, а потом они с Маделайн взяли моего мальчика.

— Значит, родился мальчик? — Сахарная Энн почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. — Мой… мой отец?

Триста кивнула:

— Маделайн никогда не знала об истинных обстоятельствах рождения ребенка. Ей только сказали, что его матерью была молодая незамужняя женщина из приличного рода. Вскоре они переехали в Галвестон. Джейкоб дал мне значительную сумму денег и велел больше никогда не показываться ему на глаза. Думаю, здесь никто не знал, что твой отец был приемным сыном, а Маделайн обращалась с ним как с родным.

Стоя на коленях возле кресла Тристы, Сахарная Энн взяла ее слабые руки в свои и сказала:

— Тогда ты — моя бабушка…

— Бабушка по крови. Но Маделайн была твоей бабушкой по сердцу. Она очень любила тебя, и ты тоже любила ее.

Сахарная Энн положил голову на плечо Тристы.

— Да, я любила ее, обожала. Она была такая приятная и добрая, мне было тепло в ее объятиях. Я тоскую без нее до сих пор. По бабушке, папе, маме и Джону. Джон сейчас был бы взрослым мужчиной. — Она посмотрела на грустное, спокойное лицо Тристы. — Ты никогда не приезжала, чтобы увидеть папу?

Триста покачала головой:

— Я обещала Джейкобу не вмешиваться в жизнь твоего отца и никогда не говорить с Маделайн, никогда больше не видеться с ней и сдержала клятву. Я знала, что мой сын женился на твоей маме, знала о тебе и о Джоне, но никогда не пыталась увидеть никого из вас. Только услышав об этой ужасной смерти из-за эпидемии желтой лихорадки, я приехала в Галвестон, чтобы попрощаться с сыном и моей дорогой кузиной, с моим внуком и моей невесткой.

— Вот почему в тот день ты пришла на кладбище, где я впервые увидела тебя.

— Да. Я прощалась с незнакомцами, которые были моей семьей. — Триста погладила Сахарную Энн по голове, как ребенка, которого хотела утешить. — Я расстроила тебя, моя дорогая?

— Нет. Да. Конечно, это меня разволновало, но не потому, почему ты думаешь. — Она поцеловала бледные руки Тристы и улыбнулась ей. — Я очень счастлива, что у меня есть вторая бабушка, и просто потрясена тем, что сотворил с тобой дедушка Джейкоб, — ты ведь была совсем молоденькая и находилась под его защитой. Он поступил ужасно и теперь должен кипеть в прогорклом масле или в чем-то таком же мерзком. Когда я думаю…

— Ш-ш. — Триста погладила ее по голове. — Да, я признаю, это было ужасно, но если бы не случайность, ни тебя, ни твоего отца не было бы на свете. — Она улыбнулась так нежно, что сердце Энн дрогнуло. — Я очень, очень счастлива, что ты родилась. Стоит только взглянуть на тебя, как радость омывает мое старое сердце.

— А что произошло после того, как он отослал тебя? Твоя семья плохо к тебе отнеслась?

— Домой я не вернулась — просто не могла появиться на глаза своей бедной матери, да им и не нужен был лишний рот, который надо кормить, особенно девочку, испорченную, недостойную стать женой порядочного мужчины.

— И куда ты пошла? Что делала? Сколько тебе было тогда, семнадцать?

— Ах да, семнадцать. Боже, неужели и я когда-то была так молода? Я чувствовала себя намного старше в то время и осталась в Новом Орлеане ненадолго — шпионила за Маделайн и мальчиком, когда они гуляли в парке. Я наблюдала за ними, как бедный ребенок, прижавшись носом к стеклу магазина, разглядывает сверкающие игрушки. Потом, узнав, что они переехали в Галвестон, я была подавлена, так как не могла туда поехать. Галвестон слишком маленький город, чтобы остаться в нем незамеченной. Я жила в Новом Орлеане несколько лет, а когда в Калифорнии нашли золото, села на пароход и поехала в Сан-Франциско. Я была красивая и решительная, а в Сан-Франциско в те дни человек легко мог сделать кучу денег. Разумно воспользовавшись деньгами, которые дал мне Джейкоб, и теми, которые накопила сама, я сумела хорошо устроиться. Под опекой нескольких влиятельных и очень проницательных… знакомых я сколотила… небольшое состояние и тогда узнала, что деньги — это власть, сила, которые необходимы для того, чтобы женщина выжила в мире мужчин. Никогда не забывай об этом.

— Не забуду. В последнее время я сама получила несколько уроков, но лучше мы обсудим это в другой раз. А теперь я хочу узнать о каждой детали твоей жизни в Калифорнии.

— Нет, моя дорогая, этого ты никогда не узнаешь. Я делала кое-что такое, чем не стоит гордиться, так что прошлое пусть в прошлом и останется.

— Я современная женщина, Триста, то есть… бабушка; меня нелегко потрясти чем-то или заставить чего-то стыдиться.