Книга Попытка не пытка - Марина Серова

— Послушай, как же это ты так быстро сумела? — удивленно спросила я Ксюшу. — Ты что, на реактивном самолете до Крапивинска домчалась?

— Бери круче, — засмеялась рыжая авантюристка. — Поезд остановила. Я же знаю, что в любом поезде милиция есть, вроде моего Саньки. А на нашем направлении часто и с собаками — все пытаются что-нибудь нелегальное отыскать, вроде этой гадости.

И она кивнула в сторону удава.

— Я тебе не дам про него так говорить! — возмутилась я. — Видела бы ты, какой он красивый. Настоящий король. И вообще, я дело с его душегубами до конца доведу. Погоди, я вот что хотела спросить, пока не забыла: а как ты поезд останавливаешь? Вдруг мне тоже понадобится?

— Секрет фирмы, — с важным видом ответила она. — Поработай десяток лет на железной дороге, тогда, может быть, и узнаешь. Ты же мне своих секретов не хочешь выдавать.

А я тем временем про себя думала: интересно, какой гонорар заплатит мне за доставку своего «пропащего» мужа Ирина Петровна? Или скажет, что моя работа не считается, мол, через недельку, поохотившись в джунглях и утолив свою страсть к всевозможным приключениям, муженек и сам бы преспокойно вернулся?

Ну уж нет, придется им все же раскошелиться! Впрочем, я и так неплохо заработала на транспортировке скорпиончиков, прихватив тогда со стола доллары, но это уже отдельная статья. Так сказать, вознаграждение за быстрый бег с препятствиями и бесстрашный прыжок чуть ли не под колеса поезда. Говорят, каскадеры за такие трюки зарабатывают неплохо.

— Послушайте, девушки, а чего это вы так на меня смотрите? — спросил Игорь Николаевич, подходя ко мне поближе.

— А то! Боимся, что вы снова исчезнете, — пояснила я. — А мне нужно доставить вас в Тарасов в целости и сохранности. Работа такая.

— А мне Санька сказал, что, если дело нормально обойдется, мы, может быть, и поженимся, — шепнула мне на ухо Ксюша.

«И не надоело тебе? — хотела я ее спросить. — Сама же говорила, что он псих. Того и гляди, лупить сгоряча начнет, как предыдущий, кавказец».

Но промолчала. Какое мое дело? Я лишь подумала про себя, что хорошо все-таки, что я не связалась тогда в поезде с Костиком, этаким хлюпиком. Даже странненький папаша его — и то вызывал во мне более приятные чувства.

Ну вот на что, спрашивается, ему сдался этот дурацкий чужой удав? Другой на его месте плюнул бы и забыл — а этот вон тут какую охоту развернул и целую битву устроил. С таким человеком в любом санатории не скучно было бы. Не зря его так обожает Ирина Петровна, в конце концов, ее даже можно понять.

Правда, игра Погорельцева в охотника обошлась в копеечку, но за развлечения нужно платить. А тут — настоящая охота на удава. Я и сама сегодня приятно позабавилась.

Честно признаться, мне было даже немного жалко покидать сейчас домик Гриши, который уже снова окунулся в свою привычную жизнь и теперь с пристрастием изучал, где у него оказались повреждены стекла.

Но тут ничего не поделаешь: мы все уходили, а он оставался.

— Я вот только одного не пойму, — вдруг сказал Игорь Николаевич и даже остановился на дороге, оглядывая всех по очереди своими веселыми и какими-то наивными глазами. — Куда же мне теперь удава девать? Кто его должен был тогда встретить? Мне что, у себя дома его, что ли, поселить? Или сдать в милицию за то, что воровством занимался?

И все, кто был рядом, увидев выражение его лица, не смогли удержаться от смеха.

Вместо эпилога

Как определить, что в городе наступило настоящее лето? Правильно, по тому, как вдруг, буквально в одночасье, по всему Тарасову появляются открытые кафе под разноцветными зонтиками.

Под одним из таких зонтиков мы и устроились в воскресный день с моим другом Володькой, который накануне неожиданно позвонил по телефону и попросил о встрече. Почему бы не повидаться с хорошим человеком, который так часто меня выручал и помогал распутывать на редкость сложные сюжеты? Примерно столько же, сколько и я его.

Оказалось, что у Володьки тоже был выходной день, и он просто захотел спокойно попить на проспекте голландского пива. Я уж не стала спрашивать, почему он не жаждет провести воскресенье в обществе своей крикливой и до жути ревнивой супруги — зачем напрасно ковырять чужие болячки?

Тем более мне и самой было приятно поболтать с Володькой о прошлых и будущих делишках.

— Слушай, а правду говорят, что тебя по линии «Гринпис» пригласили в Голландию на какой-то там правовой семинар, связанный с махинациями с экзотическими животными? — спросил меня Володька сразу же, поставив на стол пивные кружки и любовно расставляя тарелочки с различными солеными закусками.

— А ты откуда узнал? — удивилась я. — Правда, вообще-то. Я и сама не ожидала.

Ведь получилось действительно интересно — искала пропавшего с поезда человека, а обнаружила тем временем целую международную группу, торговавшую экзотическими животными.

Та парочка — «инопланетянин» и хрипатый добряк, — в которых я кидалась скорпионами, были, можно сказать, пешками в грязной игре тех, кто заколачивал огромные деньги на хвостах и лапках братьев наших меньших. Да и Петруша, подсунувший Погорельцеву удава в чемодане, тоже оказался в этой игре фигурой маленькой и совершенно бестолковой.

Честно говоря, я так и не поняла, почему он вдруг решил отправить такой ценный груз с Игорем Николаевичем? Заподозрил за собой слежку или почуял еще что-нибудь неладное? Не ожидал, что за несколько часов пути в ночном поезде может произойти подобное приключение?

Пока шло следствие, я изо всех сил старалась это понять, но в который раз убедилась в том, что чужая душа — потемки. Зато этот бестолковый, болтливый Петруша вывел следствие на других людей, а те, в свою очередь, на очень крупных дельцов, которые поставляли экзотическую живность из Африки, Австралии и откуда только угодно в Россию и Европу.

А что? Ведь у нас тоже в последнее время стало модным держать крокодилов в бассейне, устраивать скорпионьи бои, варить супы из редких пород черепах…

«Пропащему» Погорельцеву по-хорошему следовало дать орден за его ратные подвиги. Ведь в какой-то степени именно благодаря его азартному нраву была обнаружена целая мафиозная организация международных преступников, которых давно пытались отследить Интерпол и «Гринпис» и еще какие-то экологические организации.

Но я слышала, что по какой-то причине Игоря Николаевича уволили с работы в обществе российско-турецкой дружбы, и он уехал с горя развеять тоску к какому-то знакомому леснику. Я, конечно, сразу подумала, что к Грише, с которым они во время охоты на удава, наверное, нашли общий язык.

Признаться, меня несколько удивляло, что прижимистый Володька был сегодня непомерно щедр — пиво у нас так и лилось пенной рекой.

— А я ведь тебя поблагодарить должен, — сказал Володька, отвечая на мой мысленный вопрос. — За наводку.