Книга Влюбленный викинг - Александра фон Лоренц

Шарлотта выбралась из объятий Акселя и легла на бок. Мужчина не мог видеть лица своей возлюбленной, иначе слезы в ее глазах ошеломили бы его. Граф окинул ласкающим взглядом изгиб шеи и то место, где узкая талия переходила в округлые бедра. Его рука сама невольно потянулась к нежному плечу и легла на него. Шарлотта вздрогнула.

— Ты все еще боишься меня? — удивился Аксель, но молодая женщина продолжала молчать.

— Ты так прекрасна, — продолжил он через несколько минут, лаская ее спину, а потом не удержался и прикоснулся губами к плечу.

— Не надо, Аксель, — сказала Шарлотта, продолжая смотреть в сторону окна.

— Почему не надо? Я люблю тебя. Разве мои поцелуи тебе неприятны?

— Приятны они или нет — это не меняет дела…

— Очень даже меняет, — возразил граф, — ты не можешь отрицать, что тебе доставляет удовольствие находиться со мной в постели. Я люблю тебя, я просто покорен тобой, и мне очень приятно, что ты так отзываешься на мои ласки

― А вот меня это совсем не радует!

― Значит, мир? Ты простила меня, cherie? ― ушел граф от щекотливой темы и стал нежно поглаживать ее груди.

― Я не знаю, что тебе сказать, Аксель… Если бы ты отпустил меня на свободу, можно было бы тебе ответить, что я принимаю твои извинения… Но я пленница….или точнее сказать, рабыня. И какое для тебя значение имеет настроение рабыни? Все равно ты сделаешь по-своему.

Граф уткнулся лицом в шелковистые локоны и прошептал:

— Я все сделаю, чтобы ты была счастлива, cherie!

— По-моему, ты собрался жениться…

— Ну и что?

Шарлотта вдруг повернулась и взглянула прямо в глаза любовнику. Затем молодая женщина встала с кровати, и одеяло упало на пол, обнажив стройную точеную фигурку.

― Я не хочу, чтобы ты считала себя пленницей. Пообещай, что не будешь пытаться сбежать из замка, и сразу же ты получишь полную свободу.

― Аксель, какая свобода! Скоро твоя свадьба и твоей молодой жене, конечно, не понравится, что у тебя есть наложница.

― Не называй себя наложницей, я считаю тебя своей возлюбленной! А насчет жены тебе не надо беспокоиться. Я сам решу этот вопрос. Ты переселишься в Белвилль, там уже живут твои родственники, так что ты не будешь чувствовать себя одинокой.

— Неплохо придумано, — фыркнула Шарлотта, хмуро глядя в окно. Она не прикрыла свое тело, и Аксель любовался его безупречной красотой.

— Ты будешь у меня «гостем», и как часто?

— Ну…раз в неделю, — пробормотал граф.

— А если мне понравится, и я захочу видеть тебя чаще?

— Я постараюсь…

— Разонравиться?

— Буду бывать чаще, зря ты иронизируешь, cherie! Чем же твоя прошлая жизнь в лесу лучше?

― Да, один раз в неделю я тебя буду видеть! И ты думаешь, мне этого хватит?

― Я не дам тебе покоя всю ночь, так что ты будешь довольна! ― засмеялся граф.

― Я не это имею в виду! Ты все шутишь!

― Зачем такой красивой женщине думать о чем-то другом?

― По-твоему, чем красивее женщина, тем меньше должно быть у нее гордости и достоинства?

― Ой, cherie, мне легче встретиться в бою с вооруженным франком, чем беспрестанно спорить с тобой. ― Аксель приник нежным поцелуем к ее губам, невзирая на ее гневные возгласы, ― ты загонишь меня в могилу своими спорами!

— А как к этому отнесется твоя жена? — Шарлотта отстранилась и бросила на Акселя негодующий взгляд.

— Я сам разберусь с ней, это не твое дело.

— Это станет моим делом, если она приедет, когда ты куда-нибудь уедешь, и выкинет твою содержанку. Прошу тебя, Аксель, дай мне свободу! Отпусти!

― Ну, как же я могу отпустить тебя, если я день и ночь только о тебе и думаю. Я уже и сам не рад! Это ты отпусти меня из своих сладких сетей, cherie! Ну, что тебя не устраивает в замке Белвилль? Я буду приезжать к тебе каждую неделю. А когда родишь мне сына, то времени скучать у тебя не будет.

― Это жена родит тебе сына, а я ― бастарда. Да, конечно, ты сейчас скажешь, что у вас, норвежцев, все дети равны. А вот здесь, у франков, мой ребенок будет презренным бастардом! ― она всхлипнула.

— Да, у нас, норманнов, принято не различать законных и незаконных детей, — Аксель уже начинал злиться, ― и здесь, в моих владениях, мое слово для всех закон!

— Это у вас, а здесь, во Франции — очень даже принято, — Шарлотта тоже начала распаляться, но тут же вспомнила уговор с Сусанной и притихла.

— Ты можешь положиться на меня, Шарлотта, я все улажу, — Аксель тоже решил взять себя в руки, — я обеспечу тебе прекрасную жизнь, ты не будешь испытывать нужды ни в чем. Мы будем часто встречаться, моя жена не посмеет приблизиться к твоему дому и на десять миль. Только некоторые неудобства, связанные с твоей гордыней! Ну, так что же, — в жизни всегда приходится чем-то жертвовать. Так не бывает, cherie, чтобы все желания выполнялись, приходится выбирать…

— Вот я и выбрала, — подумала Шарлотта, но промолчала.

— Если ты родишь сына, — продолжал граф, — я обещаю тебе, что он будет моим любимцем и не будет обиженным. Может быть, я даже сделаю его своим наследником. Иди ко мне, милая, — Аксель стал приподниматься с кровати, — я снова соскучился по твоей нежной коже.

Шарлотта не шелохнулась.

Мужчина встал, и свет от горящих свечей осветил его бугристые плечи и заросшую светлыми волосами широкую грудь.

— Ты не посмеешь разрушить нашу любовь, слышишь, — заговорил он, прижимая ее к себе, — я просто никуда не отпущу свою маленькую пташечку. Я не смогу без тебя жить.

Шарлотта не сумела превозмочь нахлынувшие чувства и уткнулась лицом в могучую грудь, обхватив Акселя за шею.

— Вот так-то лучше, — удовлетворенно пробормотал Аксель, поглаживая ее по голове, — лучше отдайся своим чувствам, умерь гордыню, ведь у вас, христиан, гордыня считается смертным грехом! — граф вдруг почувствовал на своей груди влагу и, обхватив голову Шарлотты руками, взглянул ей в глаза.

— Ты плачешь, cherie?

— Тебе мало моего тела, — сквозь слезы проговорила молодая женщина, — требуется еще моя душа…

— Так что же здесь плохого, чего же так расстраиваться? — граф улыбнулся, ― я тебя люблю и хочу, чтобы ты отвечала мне взаимностью.

— Ничего, — прошептала Шарлотта, вытирая глаза.

— Вот так будет правильно, так оно будет лучше. Люби меня, и мы будем счастливы.

Побег

Наступил день побега. С раннего утра и до полудня, а иногда и позже, граф занимался хозяйственными делами. Ремонт замка, спорные дела с вилланами, тренировки дружинников, а то и просто охота — все это уводило Акселя далеко за пределы спальни Шарлотты. Сообщницы решили воспользоваться этим обстоятельством и определили время побега — второй час после восхода. Через день все приготовления были закончены. Плотно позавтракав, что вызвало удивление у старой служанки, Шарлотта выпроводила ее за дверь. Исполняя приказ графа, пожилая женщина заперла пленницу снаружи. Подождав, пока стихнут ее шаги, Шарлотта осторожно задвинула засов на дверях и подошла к скрытой панели. Она протянула руку к заветной планочке, что управляла механизмом, который открывал тайный ход, но дверь сама откатилась внутрь, и из темноты показалось напряженное лицо Сусанны.