Книга Влюбиться в дьявола - Элизабет Хойт

— Пожалуйста, — умоляла она.

Какая настойчивость! Она ведь, по правде говоря, даже не знает, зачем ей это нужно. Несмотря на то, что ему не хотелось бередить едва затянувшиеся раны, Рено чувствовал, что он должен рассказать ей обо всем.

— Нет, в другой раз.

Свет от фонарей освещал лишь ее лицо и плечи, все остальное скрывала темнота, придававшая ей особую загадочную таинственность. Ну что ж, если его печальная история пробудит в ней такое же влечение, какое он испытывал к ней, то он будет только рад.

Его вытянутые ноги касались ее воздушного платья, и легкий шелест платья тоже волновал его.

— В свое время я расскажу вам о том, как охотился на оленей и енотов, а однажды мне пришлось даже помериться силами со здоровенным медведем.

— О-о! — Ее чудесные серые глаза заблестели от возбуждения.

— Но не сегодня. — Он улыбнулся. — Слишком мало времени осталось до начала бала.

— У-у! — Огорчившись, она надула губки. О, с каким наслаждением он бы сейчас поцеловал ее! — Зачем вы дразните меня, милорд? — В ее глазах мелькнула досада, но, кроме досады, он видел в их глубине нечто большее — извечное стремление женщины дразнить мужчину, с тем, чтобы увлечь и покорить его.

— А вам нравится, мисс Корнинг, когда вас дразнят?

Она потупила взгляд:

— Мне кажется, что нравится. Но если это делается шутливо, беззлобно и не очень долго.

Рено улыбнулся:

— Это намек? Она лукаво взглянула на него:

— Почему бы и нет? Рено нагнулся и слегка коснулся пальцами ее щеки, такой нежной и мягкой. Она сидела не шелохнувшись.

Он с глубоким вздохом откинулся на спинку сиденья.

— Слишком долго я прожил среди дикарей и уже забыл правила флирта. Не хочу переходить границы дозволенного, чтобы ненароком не обидеть вас.

Она провела кончиком языка по губам, таким чувственным, что он не мог без вожделения смотреть на них.

— Я не столь обидчива, милорд. Кроме того, мне не нравится, когда мужчина слишком увлекается флиртом.

Рено весь напрягся от желания, внезапно охватившего его. Еще минута — и неизвестно, что бы он натворил, находясь наедине с ней в тесной карете, но тут экипаж замедлил ход и остановился. Он нагнулся и посмотрел в окно — все правильно, они уже подъехали к дому тети.

Распахнув дверцу кареты и протянув руку, он коротко бросил:

— Выходим.

Мисс Корнинг чуть помедлила — вероятно, от волнения, — но затем оперлась на подставленную ладонь.

Рено улыбнулся от избытка радости, переполнявшей его сердце. Он вдруг почувствовал, что не за горами тот желанный час, когда он возьмет то, что хочет. Удивительное дело, но сейчас его страхи перед балом исчезли, растаяли, словно туман.

Глава 7

Сделка была страшной. Однако Лонгсуорд смело взглянул в горящие красно-желтые глаза короля гоблинов. Ради того чтобы снова увидеть солнце, он был готов на все. Лонгсуорд утвердительно кивнул, и в тот же миг его закружило, и сильный вихрь понес его куда-то вверх. Он поднимался все выше и выше, странная пелена застилала ему глаза. Лонгсуорд пришел в себя от удара о твердую и пыльную землю. Открыв глаза, он увидел над собой солнце — впервые за семь лет. Легкий приятный ветерок обдувал его лицо. Он встал и ощупал, на месте ли меч. Любимый меч, как всегда, висел на поясе. Вдруг позади него раздался страшный и дикий рев. Лонгсуорд резко обернулся и увидел перед собой удивительную по красоте девушку, которую держал в лапах чудовищный дракон.

История Лонгсуорда

Мадемуазель Молине совершила настоящее чудо — всего за неделю она подготовила бал в честь лорда Хоупа. Беатриса, скрывая волнение, вошла под руку с виконтом в огромный, ярко освещенный бальный зал. Три люстры со свечами заливали светом все вокруг. Висевшие вдоль одной из стен зеркала были увиты гирляндами цветов, а в дальнем углу зала высились настоящие цветочные пирамиды, за которыми укрывались музыканты.

— Восхитительно! Чудесно! — то и дело повторяла с восторгом Беатриса. — Ваша тетя — настоящая волшебница. За такой короткий срок так все украсить. У меня нет слов, чтобы выразить свое восхищение.

— Ничего удивительного, — отозвался лорд Хоуп. — Тетя Кристель способна творить чудеса.

Его искренность приятно удивила Беатрису. Едва они вошли в бальный зал, она сразу заметила, как он напрягся, словно перед схваткой. Взоры всех гостей были устремлены на них, дамы о чем-то шептались, прикрываясь веерами.

Хоуп невольно коснулся свободной рукой спрятанного ножа и сразу успокоился.

— Она все время живет в этом доме?

— Что? — переспросил Хоуп, который на миг отвлекся, скользя внимательным взглядом по лицам гостей. — Нет, это не ее дом. Дом принадлежит моей сестре — точнее, ее сыну.

— Сыну?

— Да, лорду Эддингу. Титул перешел к нему от отца. Когда Эмили, так зовут мою сестру, повторно вышла замуж и переехала жить за океан, тетя Кристель согласилась взять на себя труд следить за тем, чтобы управление наследством, и состоянием лорда Эддинга велось надлежащим образом.

— Должно быть, вы очень скучаете по сестре? — Беатриса сочувственно пожала ему локоть.

— Еще бы, я вспоминаю ее каждый день.

Грусть затуманила его глаза. По опечаленному виду Рено сразу было понятно, что он действительно тоскует по сестре. Чуткая Беатриса буквально на секунду прижалась к нему, как бы давая понять, что сочувствует ему.

— Хоуп! — вдруг окликнул их кто-то сзади.

Беатриса оглянулась и натолкнулась на взгляд виконта Вейла, который с откровенным любопытством рассматривал ее. На его подбородке красовался внушительных размеров синяк. Рядом с Вейлом стояла его жена, высокая стройная леди с очень приятным и милым лицом. Беатриса ощутила, как напряглась рука Хоупа, хотя внешне он никак не выдал своего волнения.

— Добрый вечер, Вейл!

Лорд Вейл, прищурившись, окинул Хоупа оценивающим взглядом.

— Жаль, что вы состригли волосы: они придавали вам вид библейского патриарха.

Хоуп криво усмехнулся:

— Прошу извинить меня, что разочаровал вас.

— Нисколько, — шутливо отозвался Вейл. — У вас такой модный вид. Вы, наверное, специально так вырядились для бала?

Его жена с укоризной заметила:

— Вейл, вы намерены представить меня или предпочитаете обмениваться колкостями с лордом Хоупом до конца бала?

— Прошу извинить меня, дорогая, — спохватился Вейл. — Позвольте представить вам: Рено Сент-Обен, виконт Хоуп и, судя по всему, в самом скором будущем законный граф Бланшар, не так ли? Моя жена Мелисанда Реншоу, виконтесса Вейл.