Книга Заманчивые обещания - Сьюзен Симмонс

— Благодарю вас, мое дорогое дитя, — отозвалась Ида Фрик. — Но мы уже успели соскучиться без вас, правда, мистер Баллинджер? — Однако она не дала ему возможности ответить. — Мы с мистером Баллинджером обсуждали историю долины Гудзона, особенно ее беспокойных духов.

Шайлер ни секунды не сомневалась, что говорила только Ида, а Трейс исполнял роль слушателя.

Элламей поспешила одернуть сестру:

— Надеюсь, она вас не утомила, мистер Баллинджер?

— Конечно, нет.

Однако Ида не могла долго молчать. Откашлявшись, она отпила глоток чая и снова вступила в разговор:

— Не каждый день найдешь такого внимательного слушателя, как мистер Баллинджер. — Она бросила на сестру взгляд поверх очков. — Возможно, он не во все верит, но у него восприимчивый ум.

— Все знают, как бесполезно порой расточается ум, — не удержалась от замечания Шайлер.

Трейс кусал губы, стараясь сдержать улыбку.

— Согласен.

Взгляд Иды пристально изучил всех собравшихся за столом.

— Я только что рассказывала мистеру Баллинджеру, что тридцать миллионов людей в нашей стране встречались с привидениями.

Элламей кивнула и щелкнула пальцами.

— И еще большее количество обладает сверхъестественными способностями: ясновидением, телепатией или даром общения с умершими.

Трейс поддержал разговор:

— У вас на руках удивительная статистика. Мисс Фрик, — он имел в виду Иду, — сообщила мне, что почти пять миллионов людей в Соединенных Штатах были похищены инопланетянами.

Шайлер решила, что проявлять скептицизм в данной ситуации было бы невежливо.

— Что вы говорите!

— Именно так.

Мисс Ида Фрик наклонилась, вытянула шею, как клюющая птица и произнесла театральным шепотом:

— Вполне вероятно, что таких людей намного больше, потому что многие из них не помнят, что с ними произошло. — Она захлюпала носом и поднесла к нему изящный носовой платок, украшенный вышивкой.

— Ида знает, что говорит, — уверенно заявила Элламей. — У нее дар.

— Дар? — эхом отозвалась Шайлер.

Художественно одаренная мисс Фрик утвердительно качнула головой:

— Моя сестра слышит голоса.

— Слышит голоса? — На этот раз ее слова повторил Трейс. — Какие голоса?

— Голоса тех, кто больше не может говорить с нами, — последовало объяснение.

Вспомнив разговор с сестрами Фрик на поминальной службе, Шайлер решила, что знает, о чем идет речь.

— Потусторонние голоса?

Элламей Фрик кивнула.

— В таком случае могу я задать вопрос? — Шайлер поставила чашку на столик.

— Ну конечно же, мисс Грант, — ответили женщины почти в унисон.

— Вы знали мою тетю много лет, — начала она, вынужденная говорить без обиняков.

— Да, это так, — подтвердила Элламей Фрик. Она повернулась к своей обладающей даром сестре: — Сколько лет мы знали Кору?

Ответ Иды прозвучал робко и неуверенно:

— Больше, чем я давала себе труд сосчитать.

Элламей посмотрела на свою сестру с легким нетерпением:

— Ну так сосчитай, Ида.

Женщина отставила чашку и стала загибать пальцы, как будто и впрямь считала с их помощью.

— По-моему, наиболее вероятно число пятьдесят один.

Вторая мисс Фрик поспешила разубедить в этом своих гостей:

— Нет, Ида, не пятьдесят один. Скорее пятьдесят два или даже пятьдесят три.

Пятьдесят четыре, — заявила ее сестра.

Трейс снова закусил губу, пряча улыбку.

Довольно долго, — признал он.

Шайлер хотела выяснить, что знают сестры Фрик об увлечении ее тети строительством.

— А Кора всегда… — Шайлер на мгновение замолчала в поисках нужного слова, — перестраивала Грантвуд?

Ответ на вопрос явно требовал размышлений со стороны обеих сестер.

Элламей заговорила первой:

— Ну, это началось, когда мы были еще совсем девчонками. Помнишь, Ида, как-то летом мы поехали навестить дядю Гаса в Миннесоту, а когда вернулись, одна сторона большого дома была в лесах?

— Помню, — ответила Ида.

— А следующей весной все обсуждали нового архитектора, которого Кора привезла из Нью-Йорка. Он прожил в Грантвуде несколько лет почти безвыездно.

— Он был так красив, — вспомнила ее сестра.

Элламей Фрик повернулась к Шайлер:

— Я уверена, что Кора чувствовала себя просто обязанной вносить изменения.

Пухленькая мисс Фрик печально вздохнула:

— Иногда мне кажется, что ей просто было одиноко и она нуждалась в компании.

Шайлер сидела и ждала, когда сестры продолжат обмениваться репликами.

Следующее предположение высказала Ида:

— А может, ею двигали те же мотивы, что и вдовой Оливера Уинчестера?

Элламей пояснила мысль сестры:

— Это тот самый Уинчестер, изобретатель винтовки, которая носит его имя. Он умер в начале восьмидесятых годов прошлого века, оставив своей жене более двадцати миллионов долларов.

— В те дни это была порядочная сумма, — чирикнула Ида Фрик, потянувшись за очередным куском кекса.

— Это и сейчас приличная сумма, — невозмутимо добавила ее сестра.

— Продолжайте, — поторопила их Шайлер.

— Сару Уинчестер, его вдову, преследовал навязчивый страх. Она боялась душ умерших.

Ида вздрогнула и не преминула внести и свою лепту:

— Особенно душ нескольких тысяч людей, убитых из винтовки мужа.

Элламей с серьезным видом кивнула:

— В отчаянии Сара обратилась за помощью к прославленному на весь мир психиатру. Тот сказал ей, что духи и дальше будут являться ей и единственный способ избавиться от них — это построить здание, достаточно вместительное для них всех. И тогда она стала пристраивать комнаты к своему дому.

Шайлер чувствовала, как у нее зашевелились на голове волосы.

— Как долго это длилось?

— Постоянно на протяжении тридцати восьми лет. Когда вдова Уинчестера умерла, в доме было сто шестьдесят комнат.

— И десять тысяч окон.

— Две тысячи дверей.

— Сорок семь каминов. Но только одна бальная зала, — сказала Ида.

— Дом этот все еще существует. — Элламей Фрик в задумчивости помолчала. — По-моему, где-то в Калифорнии.